В застенках инквизиции. Процессы над ведьмами и животными - Яков Абрамович Канторович

растения земные, да послужат они вам пищей и кормом животным». Из этого следует, что насекомые, о которых идет речь, воспользовались лишь своим законным правом, поселившись на виноградниках просителей. Но кроме того, было бы неосновательно, неразумно и бессмысленно призывать против этих бедных тварей гражданские и церковные законы, божественное и человеческое право: как будто эти существа, лишенные разума, руководимые одним лишь инстинктом, могут чувствовать какое-либо давление, не вытекающее непосредственно из законов природы. Очевидно, стало быть, что сюда неприложимы какие бы то ни было церковные меры. Напрасно станут возражать, что Провидение подчинило житотных человеку и связало их его властью, напрасно станут приводить слова из Экклезиаста: «Posuit timorem illius super omnem carnem et bestiarum et volatilium», т. e. «Он вселил страх пред человеком во всем живом, в животных, ходящих по земле и летающих по небу», напрасно станут также приводить изречение: qui seminat, metet, т. е. «тот, кто сеет, должен пожинать», или место из Исая: «Plantate vineas et comedite fructus», т. е. «насаждайте виноградники и ешьте их плоды», — ибо эти тексты, как бы достохвальны они ни были, вовсе не относятся к данному вопросу: животные, которых желают осудить, воспользовались лишь предоставленным им правом, они придерживались естественных законов. Просители поступили бы несравненно лучше, если бы они, вместо того, чтобы возбуждать несправедливый процесс, обратились к небесному милосердию и следовали бы примеру ниневитян, внявших голосу пророка Ионы и вернувшихся в искреннем раскаянии к Богу. В заключение Антуан Филиол, защитник насекомых, просит, чтобы были отменены распоряжения, выпрошенные противною стороною, и чтобы всякая дальнейшая попытка истреблять насекомых религиозными церемониями была бесполезной объявлена и незаконной.

После представления этого меморандума дело откладывалось несколько раз на 12-е, 19-е, 26-е июня и наконец на 4 июля. За это время Франсуа Фай, адвокат сен-жульенских синдиков, составил новую записку, в которой он старается доказать доводами разума и цитатами из Библии и канонического права, что животные созданы только для человека с целью быть ему полезными. «И так как, говорит он, это положение ясно выведено и достаточно доказано нашими предками в актах первоначального процесса, cum circa hanc materiam majores nostri satis scripserint[60], и так как противная партия не возразила ничего нового, то мы ограничиваемся тем, что обращаем внимание на доводы, изложенные в то время почтенным Дюколем, и просим следовать его заключениям».

4 июля Антуан Филиол, представитель насекомых, представил новый меморандум в ответ на записку истцов. Этот второй меморандум, также редижированный Пьером Рамбо, другим адвокатом насекомых, представляет в сущности лишь вaриант первого. В нем юрисконсульт замечает, что из утверждений многих авторитетов, по которым человек создан для управления животными, еще не следует возможность применения экскоммуникации и интердикта по отношению к этим животным, что единственный закон, управляющий дикими существами, есть закон природы, вытекаюший из вечного разума, настолько неизменный, как и божественные законы. Очевидно, поэтому, заключает адвокат, что просителям следует отказать во всех пунктах, и так как записка, которую подал Франсуа Фай, фактически и юридически не содержит ничего такого, на что стоило бы отвечать, то защитники настаивают на своих прежних заключениях и просят определенного решения.

18 июля обе партии являются к оффициалу де-Морьена. Представитель насекомых энергично требует, чтобы затягиванию процесса со стороны сен-жульенских синдиков был положен конец, представляя на вид, что дело уже достаточно выяснено и что назначение дальнейших сроков не приведет ни к чему. Петреман Бертран добился, однако, новой отсрочки.

Сен-жульенские синдики, должно быть, не особенно крепко верили в правоту своего дела, ибо они сочли нужным выдвинуть на первый план предложение, сделанное ими в начале процесса лишь мимоходом. С этой целью они позвали общее собрание всех жителей общины под председательством вице-кастеляна Жана Депюпе, которое должно было заняться планом реализации сделанного синдиком предложения относительно уступки насекомым участка земли. После воскресной обедни были сделаны обычные провозглашения и после обеда колокол созвал всех местных крестьян в Парлуа д'Амонт, на публичную площадь Сен-Жульена. Здесь синдики объявили, что «аu procés par eulx intentè contre les animauix brutes vulgairement nommés amblevins est requis et nécessayre suyvant le conseil a eulx donné par le sieur Fay, leur advocat, de bailler auy dicts animauix place et lieu de souffizante pasture hors les vignobles de St.-Julien etdecelle qu'ilz en puissent vivre pour éviter de manger ny gaster les dictes vignes»[61]. После того как все присутствовавшие высказались относительно этого предложения, оказалось, что все были согласны с планом уступки насекомым участка земли, расположенного над деревнею Кларет в месте, известном под названием la Grand’ Feisse и содержащем около пятидесяти sélerés[62] «et de laquelle les sienrs advocat et procureur d’sieeulx animaulx se veullent comptenter… la dicte piéce de terre peuplée de plusieurs espesses de bois, plantes et feuillages, comme fonlx, allagniers, cyrissiers, chesnes, planes, arbessiers. et aultres arbres et buissons, aultre l’erbe et pasture qui у est en assez bonne quantité…» (которым господин прокурор и господин адвокат этих животных будут довольны: этот участок земли заключает в себе различные породы леса, растений и листвы, так, между прочими — дуб, вишня и другие деревья и кустарники, не считая находящейся в достаточном количестве травы и другого пастбища…). Делая это предложение, жители Сен-Жульена сочли, однако, нужным выговорить себе право прохода по указанному участку, — без нанесения, однако, ущерба пище насекомых, — как для достижения более удаленных участков земли, так и для разработки залежей охры, расположенных недалеко от уступленного участка. Далее, так как это место представляло единственно надежное убежище в окрестностях, то жители Сен-Жульена желали сохранить за собою право укрыться туда в случай войны. На этих условиях они выразили свою готовность составить контракт в пользу насекомых «еn bonne forme et vallable à perpetuyté»[63].

24 июля Петреман Бертран, поверенный жителей, обратился к оффициалу с сообщением pешения, принятого собранием сен-жульенских жителей, и просил заставить защитников насекомых, в случае если предложение сен-жульенского собрания будет принято ими, объявить от имени своих клиентов, что последние обязываются оставить навсегда сен-жульенские виноградники. Антуан Филиол вытребовал копию упомянутого решения и попросил дать ему время для размышления. Сообразно этому дело было отложено на 11 августа. Но случившийся в это время переход войск Савойского герцога Карла Эммануила I по Мон-Сенисской дороге замедлил ход процесса, так что продолжение разбирательства могло начаться лишь 3 сентября.

В этот день Антуан Филиол, прокурор насекомых, именем своих клиентов объявил, что он не желает принять участок, предложенный сен-жульенскими жителями, так как этот участок