Чистая работа - Линда Ла Плант

Он зашагал в комнату бригады так стремительно, что Анна только диву давалась, до чего он энергичен и притягателен. Вчерашний вечер не оставил совершенно никакого следа. Он чуть задержался у стола Грейс, попросив ее заказать всем сэндвичи и кофе: совещание начнется прямо сейчас, во время обеденного перерыва. Когда Ленгтон дошел до своего кабинета, Грейс позвонили из больницы Вестминстера, она спросила, будет ли он говорить. Ленгтон кивнул.

Джозеф Сикерт умер через пятнадцать минут, после того как они уехали. Ленгтон даже не отреагировал на эту новость, он лишь коротко кивнул и поручил Грейс распорядиться, чтобы тело доставили в морг, — надо будет делать вскрытие. После этого он прошел к себе и захлопнул дверь.

Комната загудела взволнованными голосами: каждому не терпелось узнать, что произошло. Анна и Льюис рассказали все, что могли. Не знали они только, сказал Сикерт что-то важное или нет, об этом Ленгтон не обмолвился с ними ни словом.

— Ну что, один готов. Правда, есть еще за кем охотиться, — заметил Гарри Блант.

Ленгтон опустил шторы в своем кабинете, положил в рот сразу три таблетки, открутил крышку фляжки, глотнул из нее водки, запивая лекарства. Он сел к столу, открыл записную книжку и подробно записал все, что стало ему известно. Потянувшись за фляжкой, которая стояла на столе, он еще раз просмотрел записи о Каморре и провел по его фамилии указательным пальцем.

— Подбираюсь, — прошептал он.

Сняв галстук, Ленгтон сложил пиджак, лег на пол, положил пиджак под голову, закрыл глаза. После обеда ему предстоит напрячь все свои силы. Осталось только уповать на Бога, что тот поможет ему хотя бы стоять, не то что руководить: Ленгтон, как никто, понимал, что это — медленное самоубийство.

К трем часам операция «Орел» должна уже будет идти полным ходом, такое сильное полицейское подкрепление — удовольствие не из дешевых, и надо будет доказать, что деньги он потратил не впустую. Если все пойдет не так, как надо, ничего хорошего не жди: главное управление мигом заменит их другой бригадой. Как-то раз Ленгтон уже намекнул во всеуслышание, что такое вполне возможно. Но если только он заполучит Каморру — а он всерьез планировал выйти первым на того, кто, как он считал, чуть не отправил его на тот свет, — тогда остальное уже не будет иметь никакого значения.

Так он лежал на полу, отдыхал, и мало-помалу голоса и телефонные звонки, раздававшиеся из соседней комнаты, погрузили его в глубокий сон.

Гарри сидел на краю стола Анны, он только что закончил говорить по телефону со своим зятем. Он то сжимал, то разжимал правую руку, в которой держал резиновый мячик.

— Просто поверить не могу! Только он начал работать на большой стройке, как ему сказали, что он вместе с бригадой там больше не нужен, — наняли бригаду поляков за полцены. Ну и что ему теперь прикажешь делать, с тремя-то детьми? Соглашаться на эти гроши? Он мне сказал, что в совет Вестминстера уже поступают жалобы на бездомных: те пьют, наркоманят, процветают преступность, проституция. Да еще эти чертовы румыны…

— Гарри, угомонись, пожалуйста.

— Извини… Извини. У меня те двое ребятишек так и стоят перед глазами, я все никак не могу успокоиться, понимаешь? Я сегодня всю ночь не спал. Что творится! Просто сумасшедший дом какой-то! Как подумаешь, во сколько встает пожизненное заключение Иэна Бреди…

— Кого-кого? — не сразу поняла Анна.

— Помнишь, он детей убивал? Засадили больше чем на тридцать лет — а сколько стоит его содержать? Тысячи и тысячи, я тебе скажу. А тут убийцы спокойно из тюрем уходят, и никто даже понятия не имеет, куда они деваются. Ты представляешь себе, сколько опасных типов разгуливает сейчас по улицам?

Произнося свою тираду, Гарри все время сжимал и разжимал мячик, и это выдавало его волнение.

— Гарри, ну иди попей чайку…

— Перевешать бы всю эту сволочь, вот что я думаю. Избавиться от всех одним махом, и баста. Пересажать всех, и пусть по тюрьмам гниют!

Анна с облегчением вздохнула, когда он наконец отошел от ее стола и, все так же нервно сжимая в руке мяч, отправился искать другую жертву своего красноречия. Она посмотрела на часы. В комнате заметно возросло напряжение: как и Анна, все ждали появления Ленгтона. Время шло, и по плану операции «Орел» сейчас должна была бы решаться судьба братьев Красиник. Она молилась про себя, чтобы все прошло не напрасно, ведь, если такое дорогое предприятие закончится ничем, ей тоже не поздоровится.

Анна смотрела на шторы на окнах кабинета Ленгтона и даже не подозревала, что в такой горячке он умудрился заснуть.

Глава 17

Ленгтон так и не появлялся. Гарри Блант, который все старался выведать хоть что-нибудь о судьбе Сикерта, пребывал в обычном для себя воинственном расположении духа.

— А правительство как будто парализованное! Им бы задуматься о нашей системе правосудия, так нет, сменилось уже четыре министра внутренних дел, за девять лет приняли сорок три закона, а толку как не было, так и нет!

Фрэнк Брендон поднял глаза к потолку:

— Гарри, ну помолчи, а…

— Нет, я хочу, чтобы кто-нибудь наконец почесался! С Сикертом этим ведь совсем глухо! Он приезжает к нам, режет одних детей, сбегает куда-то с другими. Бог знает что он там с ними вытворял! — Он обернулся к Грейс. — Из отдела по защите детей сообщали что-нибудь? Как там ребятишки?

Грейс покачала головой.

Гарри нетерпеливо заходил вокруг стола, все так же сжимая и разжимая мячик.

— Бедняги, такая травма на всю жизнь. Я бы его собственными руками задушил!

Сказав это, он тяжело опустился на стул.

Все ждали совещания, и напряжение росло с каждой минутой. В комнату вкатили столик с сэндвичами и кофе, все столпились вокруг него.

Анна отнесла свою порцию к себе на стол и подошла к кабинету Ленгтона. Только она собралась постучать, как дверь настежь распахнулась.

— Ну что, все готовы? — спросил Ленгтон, обойдя ее. Он подошел к столу Гарри и произнес: — Слушай, Гарри, пора бы уже научиться закрывать рот и не молоть все, что у тебя на уме. Хочешь продвинуться? Так ни черта у тебя не получится, если будешь продолжать в том же духе. Может, мы все в душе с тобой согласны. Ты только не озвучивай это, ладно?

— Хорошо. Извините, шеф.

Ленгтон похлопал его по плечу, прошел к доске и встал лицом ко всем присутствующим:

— Что ж, начинаем операцию «Орел». Доктор Салам сейчас в отделении больницы, вместе с ним жена и двое наших заключенных.

Анна с Льюисом должны были отправиться в больницу вместе с Ленгтоном, остальным он тоже роздал задания.

Когда Гарри сказал, что у них до сих пор нет ничего о Сикерте, Ленгтон лишь пожал плечами — он и не ожидал ничего другого.

— Узнали от него что-нибудь? — спросил Гарри.

Анна и Майк Льюис переглянулись, оба очень хотели узнать, что за разговор состоялся в отделении интенсивной терапии.

— Немного. Когда он увидел фотографию, которую мы нашли у него в одежде, то чуть оживился, но мы вряд ли узнаем, что это за женщина и что это за дети. Тревис почти уверена, что медвежонок, который был у него в кармане куртки, — это игрушка дочери Гейл. Сейчас мы проверяем его на ДНК. — Ленгтон покопался в кармане и вынул записную книжку. — У меня на разговор с ним было мало времени, и по большей части он не отвечал, а просто реагировал.

Еще Ленгтон рассказал о том, что, когда он задал Сикерту вопрос о Гейл, тот ответил что-то вроде: «Она ко мне хорошо относилась».

— Я спросил его, как она умерла, и тут он разволновался. Когда я сказал ему, как мы установили, что ее младшая дочь умерла тоже, он ответил каким-то горловым звуком. Я спросил, он ли убил Гейл и ее дочь, он покачал головой…

Так Ленгтон пересказал им свою беседу с Сикертом. Сикерт по большей части говорил туманно, непонятно. Но на один вопрос он все же ответил полностью. Вопрос этот касался детей Гейл.

— «Я о них заботился. Я их взял. Я знал, что за мной пришли», — прочел Ленгтон и вздохнул.

После этого Ленгтон попробовал узнать, кто именно за ним пришел, но ответа не получил. Однако на вопрос, приезжали ли его гости в белом «рейндж-ровере», Сикерт кивнул.

Брендон поднял руку и добавил, что по результатам анализа почвы экспертиза установила, что машина действительно была там. Результаты экспертизы, касающиеся салона машины, еще не были готовы. Сняли отпечатки, проверили их по базе данных, но это пока ничего не дало.

— Шаг вперед, два назад, — пробормотал Ленгтон, захлопнул записную книжку и повернулся к доске. — Но от одного имени Сикерт чуть с кровати не спрыгнул. Я спросил его, не Клинтон ли Каморра организовал его приезд в Англию. Тут Сикерт судорожно вздохнул, вцепился в мой рукав и сказал: «Плохой человек, плохой… у него власть… Хочет, чтобы я умер…». — Ленгтон взял красный маркер, перечеркнул крестом фотографию Сикерта, прикрепленную к доске, и сказал: — Что мы и имеем… — Помолчав немного, он продолжил: — Вот и еще одна нить к этому выродку Каморре. Я попробовал вытянуть из Сикерта, где его искать, но к тому времени он уже совсем выдохся. В куртке у него оказались два билета на автобус. Надо узнать, откуда они, потому что это не Пекэм, где мы до сих пор разыскиваем Каморру. Он мог уже переехать куда угодно, один билет из района Тутинг, другой из Клапама. Вряд ли, конечно, из этого что-нибудь получится, но ты, Гарри, все равно проверь в отделе транспорта, на каких остановках брали эти билеты.