Око воды. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна

— Давайте я вам помогу, милорд Ландегар, — произнесла она с улыбкой.

— Ох, это вы, миледи Рюмон! А я тут занят крайне деликатным делом: прячу последствия своего модного провала. Мне, право, неловко, но кажется, лучше их совсем оторвать, — ответил он, покрутив руками и демонстрируя печальное зрелище.

Остатки кружев выглядели плачевно, и кое-где из манжеты откровенно торчали нитки.

— У вас же найдётся что-нибудь острое? — спросила Лея, подразумевая нож или кинжал, которые есть с собой практически у каждого мужчины.

— Разумеется! — воскликнул милорд Ландегар и достал из кармана… пилочку для ногтей.

На её обратной стороне было маленькое загнутое лезвие, впрочем, достаточное для того, чтобы обрезать нитки. И, глядя на это орудие, Лея едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Но тут же поспешно отвела взгляд, чтобы милорд Ландегар не обиделся ненароком, увидев её насмешку, и спросила, беря пилочку в руки:

— А что ваша спутница? Почему она не помогает вам в таком деликатном деле? Или вы решили скрыть свой конфуз от неё и самостоятельно победить несчастные кружева?

— Ах, леди Борас! К сожалению, — милорд Ландегар понизил голос до шёпота, — она, кажется, перебрала с вином. И я вынужден был оставить её на попечение леди Вальфред. Она, вроде бы, её кузина и обещала о ней позаботиться. Так что я совершенно внезапно остался тут один, без всякой поддержки. А учитывая, что я здесь почти никого не знаю, то вот и уединился тут, раздумывая, уместно ли будет просто оторвать эти кружева, бросить в пруд и сбежать с этого скучнейшего приёма. Надеюсь, вы никому не скажете, что я так его называл?

— О, нет! — рассмеялась Лея, аккуратно отрезая нитки. — Тут я даже с вами соглашусь. Я бы тоже с удовольствием отсюда сбежала, но боюсь, у меня нет такой свободы, как у вас.

— А вы бы хотели сбежать? Почему? Разве все девушки Коринтии не мечтают оказаться на вашем месте? Как я слышал от леди Борас, стать фрейлиной королевы — это «лучшее, что может случиться с дочерями баронов из…» Простите, не помню откуда. Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова. Это была цитата. Поверьте, я так не считаю.

— Баронов из Милгида, — криво усмехнулась Лея. — Да, все думают, что так и должно быть. Вот только я не хочу быть ни фавориткой, ни фрейлиной. Это всё не для меня.

— А что для вас? — спросил милорд Ландегар, поворачивая руки так, чтобы Лее было удобнее резать.

— До того, как попасть сюда, я училась в университете, и мне это нравилось. Потом за мной приехал отряд королевских псов и привёз сюда, не спрашивая моего желания. Но я бы предпочла и дальше изучать минералы и звёзды, а не бродить тут, не зная, как развлечь скучающих господ. Но мы не всегда вольны делать то, что хотим. А вы? Как я слышала, вы собирались пуститься в путешествие. Куда вы хотите направиться?

— Ну, я хорошо изучил южные моря, но никогда не бывал на севере. Наверное, я бы отправился в Астфолл и оттуда на Сумеречные острова…

— В Астфолл?! Боги! Как я вам завидую! — воскликнула Лея.

— Завидуете? — усмехнулся милорд Ландегар. — Это почему же?

— В Астфолле находится источник серебряной воды. И я бы очень хотела его увидеть. Я читала, что это место полно чудес. Да и вообще, иметь возможность бросить всё и отправиться куда глаза глядят — это ли не счастье? Как бы я хотела сбежать отсюда и тоже поплыть в Астфолл и на Сумеречные острова! Ну вот, кажется, на это можно смотреть без слёз, — она протянула ему пилочку.

— Так в чём же дело, миледи Рюмон?

Их взгляды встретились, и какое-то краткое мгновенье они смотрели друг на друга так, словно их объединяла какая-то общая тайна. И во взгляде милорда Ландегара было что-то такое, как ей показалось, дикое и необузданное. Лея даже подумала, что если заменить его пышный наряд на что-то более подходящее и дать ему в руки саблю, то она с лёгкостью представила бы его среди туземцев или на борту корабля, штурмующего суровые северные волны. Понятно, почему он скучает на этом приёме. Как и она.

Но он как будто смутился от слишком поспешно вырвавшихся слов и погасил огонь в своих глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О! Благодарю вас, миледи Рюмон! Теперь хотя бы не стыдно появиться за столом. Пройдёмте, мне не следует присваивать себе всё внимание королевской фаворитки. Хотя, если вы не против, я бы его. конечно, присвоил…

— Я совсем не против, — улыбнулась Лея, — вам здесь так же скучно, как и мне. Так что я вполне разделяю ваши чувства.

Она даже не заметила, сколько времени они прогуливались вдоль пруда, и лишь когда музыка затихла и стало понятно, что гости вновь собираются за столом, милорд Ландегар поклонился и произнёс как-то торжественно:

— Благодарю за приятно проведённое время, миледи Рюмон! Вы украсили этот день своим появлением, и я был бы очень рад иметь возможность увидеть вас и завтра на балу. Если вы, конечно, не против.

— Я, разумеется, совсем не против, — улыбнулась Лея и протянула ему руку для поцелуя.

И прикосновение его губ было осторожным, почти целомудренным, но тёплым и приятным.

— Миледи Рюмон? — появился слуга с маленьким серебряным подносом, на котором лежала записка.

— От кого это? — спросила она удивлённо, беря в руки запечатанный свиток.

— Не могу знать, миледи. От какого-то господина, который мне незнаком, — слуга поклонился и быстро ушёл.

— Вы позволите? — она взглянула на своего спутника.

— О, да, конечно! Простите, не буду вам мешать, — милорд Ландегар чуть поклонился и направился в залу.

Лея оглянулась и, видя, что вокруг никого нет, быстро развернула свиток. Записка была от парифика Сирда.

«…Вы в большой опасности! Мы с Рут поможем вам бежать. Будьте готовы покинуть дворец завтра, во время бала фавориток. К вам подойдёт мой человек и скажет: «Читали ли вы книгу о Битве в проливе Арф?» Сделайте то, что он скажет. И уничтожьте сразу же эту записку».

Сердце у Леи едва не подпрыгнуло от радости. И тут же, разорвав записку на мельчайшие части, она тщательно утопила их в пруду под большим листом кувшинки.

Глава 19. Семейные узы (1-я часть)

Сначала раздался топот ног, затем загремели ключи, и дверь распахнулась с такой силой, что едва не сорвалась с петель. В подвал ввалились двое псов, а за ними кто-то третий, высоко держа над головой фонарь, и его яркий свет ослепил на мгновенье, заставив Рикарда прикрыть глаза. Ни вопросов, ни приветствий… Его бесцеремонно подхватили под руки, поволокли наружу, затем вверх по лестнице, по тёмному коридору и, наконец, втолкнули в большую светлую комнату.

Первое, что бросилось в глаза — хорошо подогнанные травертиновые плиты пола, на который его бесцеремонно швырнули. И снова пришлось сощуриться. Рикард столько времени провёл в подвале, что уже отвык от яркого дневного света. Но даже не свет был сейчас главным. Всё навалилось разом. Звуки, запахи…

Он ощутил тонкий аромат духов: белая камелия и миндаль. И гулкое молчание в комнате, напряженное, почти осязаемое, которое нарушали лишь звуки, доносящиеся с улицы сквозь приоткрытое окно: чьё-то бормотание, ритмичные взмахи щётки, которой ведут по лошадиной шкуре, звон молотка…

Рикард открыла глаза и, опираясь на кулак, поднялся, всё ещё продолжая щуриться.

Она стояла прямо перед ним. Королева. Стояла молча, переплетя пальцы в тонких шёлковых перчатках, и внимательно разглядывала Рикарда. Плащ, наброшенный на плечи, спереди скрепляла большая пряжка с рубином, а из-под него выглядывали складки юбки из красного бархата. Шею украшало колье, а волосы — тиара — королева явно прибыла с какого-то мероприятия, и раз она даже не переоделась для такого путешествия, Рикард понял, что его записка попала точно в цель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь всё будет зависеть от того, насколько он не ошибся в своём предположении, что любовь к дочери может перевесить в этой женщине всё остальное.

Королева чуть склонила голову, и рубиновые серьги в её ушах качнулись и засияли, поймав своими гранями блики света.