Внимание - чудо-мина ! - Овидий Горчаков

Но что могут сделать сто пятьдесят человек, преданных делу специалистов? Требуется всемерная помощь абвера, ГФП - тайной полевой полиции, фельджандармерии и вообще вермахта!..

- Наконец-то вы взялись за дело! Штандартенфюрер! Вы можете всецело рассчитывать на сердечное сотрудничество и полное взаимопонимание войск вермахта, находящихся под моим командованием.

Во Франции генерал фон Браун всячески препятствовал браунам из СС посягать на его суверенитет единоначальника, а брауны из СС прокрадывались под видом тайной полевой полиции - армейского органа. Теперь же он радуется твердой руке СД - "гестапо на колесах".

Когда "хорьх" подъезжает к особняку на Мироносицкой, генерал, совсем уже смилостивившись и подобрев, приглашает плебея Брауна:

- Я жду вас вечером, штандартенфюрер! Праздник есть праздник.

Краем глаза он уже высмотрел, что у Брауна, нет Рыцарского креста. А ведь в СС ордена, как из рога изобилия сыплются!..

Штандартенфюрер пересаживается в свой "мерседес" у дома семнадцать на улице Мироносицкой. Расстаются они лучшими друзьями-побратимами - Браун и фон Браун.

В вестибюле фон Рекнер ловко, как заправский гардеробщик, снимает с генерала шинель.

- Когда фюрер намерен закончить войну, экселленц? Что за заминка под Москвой?

- Москва будет стерта в порошок, - с удовлетворением отвечает просветленный генерал. - Операция "Тайфун" начнется с часу на час. А у нас на аэродроме, черт возьми, все рвутся мины. Появились воронки, которых не было, когда я улетал.

- Это не более чем икота во время агонии, - усмехается молодой граф.

Генерал поправляет крест на шее.

- А где барон? Почему меня не встретил Бенкендорф?

- Армия освободила его родовое имение, экселленц. Он помчался туда с охранной грамотой из Берлина. От РР, Хочет посмотреть, что осталось после хозяйничанья большевиков и колхозников...

- РР? Это еще что такое? - спрашивает генерал, проходя в гостиную и приглаживая и без того безукоризненный седой бобрик над выстриженными по вермахтовской моде висками.

- Рейхслейтер Розенберг, экселленц. Кстати, и его люди из рейхсминистерства "Остланд" пожаловали сюда и жаждут урвать свою долю трофеев.

- Гони их к черту, Карл! А Бенкендорф правильно действует. Надо назначить там бурмистра. Кстати, ты слышал, Карл, фюрер обещал поместья, самые лучшие и большие поместья в Крыму в первую очередь кавалерам Рыцарского креста,

- Поздравляю, мой генерал!

- Подготовь все к банкету, Карл! Видимо, многие офицеры заночуют здесь. Пусть Катарина и все другие позаботятся о постелях. Сегодня я разрешаю использовать все комнаты вплоть до этой гостиной. Мне кажется, что это последнее наше празднество до праздника победы.

- Вы считаете, что этот праздник наступит до рождества и Нового года? скептически осведомляется фон Рекнер.

- Или да, или никогда, - шепчет генерал, словно во внезапном озарении. Но он верен себе. - И вот что: завтра подготовь новый приказ о расстреле еще сотни заложников за взрыв партизанских мин на аэродроме.

- Но эти мины не партизанские, экселленц, а явно армейские, замедленного действия.

- Не узнаю тебя, граф! Под видом борьбы с партизанами мы постепенно уничтожим все активное население, всех неблагонадежных, под корень вырубим эту проклятую нацию... Что это играют, мой мальчик?

Карл прислушивается к звукам вагнеровской музыки, доносящимся из цокольного "телефункена".

- "Мейстерзингеры", мой генерал! Любимая опера фюрера - он слушал ее сто пятьдесят шесть раз...

Генерал потягивается, зевает.

- Надо бы поспать часок, Карл! Пришли Катарину с грелками согреть постель!..

Генерал Георг фон Браун, комендант и начальник гарнизона города Харькова, полумашинально заводит часы "Лонжин".

Заводит в последний раз.

- Катарины нет, экселленц. Ее взял с собой зачем-то барон. Я вообще замечаю, что у барона вульгарный вкус: странное для человека его круга пристрастие к украинским гризеткам, мидинеткам и даже пейзанкам.

Это, конечно, донос. И оба понимают это - и граф, и генерал.

- Вот как! - притворно удивляется генерал. - А я думал, граф, что это вы имеете виды на нашу смазливую горничную.

Граф красноречиво пожимает плечами с погонами СС-унтерштурмфюрера: дескать, как можно!..

Соснуть генералу мешают дела. И прежде всего дела контрразведывательные. Рекнер сообщает генералу, что его ждет не дождется обер-лейтенант Конрад Матцке с весьма важным сообщением.

У Матцке, как оказывается, действительно важные новости: ГФП напала на след подпольного обкома комсомола! Установлен состав руководящей тройки: Зубарев, Никитина, Глущенко. Подпольный комсомольский обком тщательно законспирирован, но в систему его связи с подпольными райкомами внедрен свой человек из числа местных националистов, прошедших подготовку в разведывательно-диверсионном полку абвера "Бранденбург", в котором обучался и сам Конрад Матцке.

- Прекрасная новость! - радуется комендант города.

- Наконец-то мы очистим Харьков от этой скверны! Я бы советовал вам объединить силы с СС-штандартенфюрером Брауном. Это, сразу видно, большой специалист по таким делам.

- Господин генерал! - молит его Матцке. - Вы знаете, вероятно, что я сам служил в СС я ушел оттуда вследствие небольшого недоразумения, никак не повлиявшего на карьеру. Сущая мелочь, не отразившаяся на моем глубочайшем уважении к "черному корпусу". Но, прошу понять меня правильно, мы в абвере долго и упорно работали над выявлением партийного и комсомольского подполья. Мы - ваши помощники, работавшие под вашим, экселленц, руководством. Это дело - крупный успех комендатуры города. Зачем же отдавать лавры только что прибывшему сюда господину из СД?..

А этот Матцке не дурак! Генерал благосклонно разрешает ему довести дело Зубарева до конца, а штандартенфюрер пусть занимается расстрелами фанатиков.

Да, дни Александра Зубарева и Галины Никитиной сочтены.

Абвер поставит на ноги всю свою агентуру в Харькове и добьется своего: выследит вожаков комсомольского подполья, установит адрес нелегальной квартиры Зубарева, Двадцатого января 1942 года в дверь дома номер двадцать три на улице Артема постучится провокатор. Он назовет пароль, спросит Галю.

- Галя уехала из Харькова, будет завтра, - ответит Галина мать, Анна Ивановна Павленко-Никитина.

Провокатор снова придет назавтра, встретится с Галей и Александром Зубаревым, только что вернувшимся со связи с подпольными райкомами.

- Вас просят узнать о местонахождении немецких военных штабов в Харькове, - скажет провокатор Александру и Галине.

- Мы сделаем все, что в наших силах, - ответит Александр Зубарев.