Черная волна - Джеймс Сваллоу

— Братья, — начал Рафен, — родичи, близкие и дальние, Астартес. Слушайте меня. Мне так много нужно сказать, но у меня мало времени, так что я не буду тратить его на премудрости ораторского искусства или риторики.

Сростки зашлись в злобном вое, когда поняли, что происходит, но голос из вокса был громче их воплей.

— Это место было создано, чтобы уничтожить то, что имеет для нас особую ценность, то, что принадлежит всем нам — и неважно, какого Примарха или какой Орден мы зовем своим. Я говорю о нашем братстве.

Руки Кровавого Ангела сжались, он вспомнил, что чувствовали его пальцы, державшие полоску пергамента с тонкими строчками начертанного на ней обета.

— Байл изолировал нас друг от друга, пресекая почти все возможности перекинуться словом. Он посеял семена недоверия и подозрений, медленно превращая нас в прах чередой бессмысленных дней и мучительных ночей. Этот ублюдок хочет, чтобы вы поверили, что о вас забыли. Он лжет. Я здесь для того, чтобы сказать вам, что он врет и погряз в своем вранье! — голос Рафена стал громче, обретя силу.

— Загляните в себя, братья, и вы поймете. Вы ждали этого дня, даже если сами не знали об этом. Дня, когда вам напомнят, кто вы такие. Я здесь для того же, что и вы — чтобы служить Богу-Императору и Святой Терре! Знайте, что каждый из вас — предвестник собственной свободы!

Уголком глаза он увидел, как Тарик заметил что-то снаружи; издалека донеслись крики разъяренных, приближающиеся врагов. Теперь он не мог остановиться:

— Я скажу вам, что все мы в этот день не Кровавые Ангелы, Орлы Обреченности, Космические Волки, Тауранцы, Саламандры, Багровые Кулаки… Мы одно великое воинство, одно сердце и один разум! Мы — Адептус Астартес, Космодесантники, боги войны и внушающий ужас, разящий меч нашего Императора! Мы есть Его воля и всегда ею были!

Снаружи послышались выстрелы, пули отрывали куски от стен и рикошетили от оборудования внутри, выбивая снопы искр.

— Вам нечего терять, Сыны Человечества, вас ждет только слава! Даже если вы сомневаетесь в том, что я сказал, … — он уже кричал, его слова звенели от напряжения, — … знайте, что есть одна истина! Поодиночке — мы мертвы. Вместе — несокрушимы…

Его голос потонул в визге подлетающей ракеты. Рафен отпрянул от консоли, и ракета малого радиуса действия, сопровождаемая хвостом оранжевого дыма, с визгом влетела внутрь и вдребезги разнесла хижину громоподобным взрывом.

ХЛИПКАЯ конструкция на сваях сложилась, словно была изготовлена из бумаги, разлетелась, как карточный домик, сваи затрещали, и кабели, тянущиеся к громкоговорителям, оборвавшись, хлестнули по воздуху словно кнуты.

Чейн выступил вперед, и, приблизившись к тлеющей груде обломков, рявкнул другим Новым Людям, которые в замешательстве стояли вокруг него:

— Найдите этих ублюдков! Я выгрызу сердце тому, кто разочарует меня!

Новый Человек с мощной шеей, одетый в изодранный, висящий лохмотьями кожаный плащ, начал рыться среди развалин, используя свой меч, чтобы отбрасывать обломки с дороги.

— Здесь! — начал он.

Но не сумел договорить, рухнув с перерезанным горлом. Разбрасывая кучу щебня, из-под нее внезапно появился Тарик, орудуя изогнутым клинком, который отобрал у змея, он набросился на Нового Человека, нанося все новые и новые удары, охваченный боевым безумием. Откинув плечом в сторону потрескавшийся облицовочный лист, рядом появился шатающийся Рафен. Кровь струилась из дюжин мелких порезов, оставленных осколками стекла, брызнувшими прямо ему в лицо, он тяжело дышал от ярости. Кровавый Ангел отряхнулся, подняв облако пыли, и, приведя себя в устойчивое положение, огляделся, ища что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие.

— Я хотел убить тебя с той минуты, как ты попался мне на глаза, — зашипел Чейн, — мой хозяин хочет еще поиграть с тобой, но я думаю в этот раз, я не исполню его приказ.

Андрогин поднял жуткого вида болт-пистолет, дуло которого, словно лепестки, окружали сверкающие, как зеркало, бритвенно-острые лезвия.

— Ты зря потратил время, пытаясь своей маленькой речью воодушевить этих никчемных придурков, сопляк. Разве ты не понял? Они все беззубые, им не хватит духу, чтобы сражаться! Фабий начисто отбил им охоту к подобному! Вы — Астартес, в сущности, ничем не лучше обычных людей. В конце концов, вы все ломаетесь.

Чейн дернул своей пораненной щекой:

— Я протащу твой труп по всем уровням, чтобы все твои убогие братишки это видели.

— Твоя ошибка, — ответил Рафен, отплевываясь от пыли, — в том, что ты думаешь, что слушать тебя так же приятно, как смотреть на твое милое личико. Только и то, и другое — неправда.

— Тогда хватит болтать, — Чейн прицелился, — когда увидишь своего дохлого бога, не забудь ему рассказать, как ты проиграл.

— Не сегодня!

Из дыма и теней появилась седовласая фигура, врезалась в Чейна, тот от удара потерял равновесие. Рафен увидел, что к горлу Нового Человека прижата длинная, ржавая полоса металла.

— Ветча… — пробормотал Тарик, по его голосу было слышно, что он не верит своим глазам.

— Ага, — ответил ветеран Длинных Клыков. Он еще крепче прижал свой импровизированный клинок к шее Чейна.

— Давай, прикажи своим уродам, чтобы опустили оружие, потом поверни свою стрелялку дулом к себе. А если тебе придет мысль произнести хоть слово из твоей окаянной молитвы — я распотрошу тебя, как морского угря.

Андрогин выдавил кривую усмешку, когда струйка крови побежала в ложбинку у основания его шеи:

— Что случилось? Старый слепой Космический Волк окончательно впал в маразм?

— Мне никогда не нужно было зрение, чтобы найти тебя, тварь, — злобно прошипел Астартес. — Я тебя чую! А сейчас делай, что я говорю, или пущу тебе кровь прямо здесь!

Чейн взглянул на двух других Новых Людей, и они бросили свое оружие на землю.

— Что это на тебя нашло, Ветча? — тон андрогина изменился, теперь он говорил спокойным, мягким голосом. — Я думал, что ты в конце концов все узнал об этом месте, разве нет?

— Ты думал, что я твой цепной пес! Ты думал, что меня не стоит опасаться! — бросил Космической Волк. Он постепенно приходил в раздражение.

— А теперь брось пистолет Рафену, живо!

Чейн театрально вздохнул и швырнул пистолет, но нарочно сделал так, чтобы оружие упало вне прямой досягаемости Кровавого Ангела. Когда Рафен, наклонившись, осторожно потянулся за ним, Чейн снова заговорил.

— Ты же знаешь, что с нами бесполезно бороться, Ветча. Ты же выучил этот урок. И сейчас ты выбрасываешь свою жизнь на помойку из-за высокомерного придурка, который пытается разбудить этот спящий сброд? — он хихикнул. — Что же ты натворил…

— Ты ничего не знаешь! — прорычал Космический Волк. — Если один единственный Астартес бросает вызов врагам человечества, то мы все его подхватываем! Если бы ты вырос не в каком-то чане с химией, то может быть понял это…

— Как это по-человечески, — произнес андрогин, — я так разочарован.

Внезапно Чейн резко вскинул руку и изогнул назад запястье; с легким шорохом из скрытых в его ладони ножен выдвинулся длинный костяной клинок. Новый Человек стремительно развернулся и нанес Ветче длинную рану через горло и торс, стараясь найти правильный угол, чтобы рассечь плоть и добраться до сердца старого воина. Космический Волк зашипел сквозь зубы от невыносимой боли и сделал резкий выпад своим клинком. Тупое заржавленное лезвие вошло между ребер андрогина и вышло из спины, окрашенное багряным. Еще одним движением Ветча загнал импровизированный нож еще глубже.

Выстрелы затрещали, как пламя костра, когда Рафен дал очередь по другим Новым Людям, а Тарик кинулся с окровавленным клинком, чтобы добить слуг Байла. Чейн пошатнулся, рухнул на песок и задергался в конвульсиях. Тяжело дыша, Ветча откашлялся и харкнул мокротой в лицо андрогина.

— Врать не буду, — сказал Рафен ветерану, — но меньше всего ожидал этого от тебя.

— Они тоже не ждали, — ответил Ветча. Кровавый Ангел осмотрел рану старика. Она была глубокой и на глазах темнела.

— Как ты, Длинный Клык?

— Это ничего, — ответил тот, — Заживет.

Ветча плотнее запахнулся в свой рваный тюремный балахон.

— А теперь дай мне оружие.

— С чего такие перемены? — поинтересовался Орел Обреченности. — Ты здесь столько лет, старик. Один Император знает, сколько раз тебе представлялся шанс убить Чейна или Байла, но тогда ты не пользовался ими. Так почему же вдруг сейчас?

— Он мне не доверяет, — сообщил Ветча Рафену.

— Ты можешь винить его за это? — ответил тот. — Ну, так отвечай на вопрос.

Ветча развернулся и с пристально посмотрел на Тарика:

— Я сделал это потому… Потому что сегодня тот день, которого я ждал!

Некоторое время Орел Обреченности ничего не говорил, потом медленно кивнул: