Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский

Ох, не ожидал я тогда такой реакции. Ну вот переборщил. Наутро программу повторяли в записи, и ее посмотрели по второму разу. Люди звонили друзьям и родственникам, сослуживцам и просто дальним знакомым: вы видели? Там какой-то Быков кормит народ падалью, хочет отравить! Не берите! И ведь не брали. День не брали, два, неделю. Синявинская фабрика встала. Быков накатал исковое заявление в арбитраж с требованием возместить ущерб в два миллиарда рублей. А в те странные времена арбитраж работал довольно оперативно. То есть предварительное заседание назначили через неделю. Мы, естественно, приехали. Но я заранее позвонил в разные газеты, чтобы прислали репортеров — иски к прессе в те годы были крайне редким явлением. Ну а юристы на этой Синявинской фабрике были такими же, как и колдырь-предводитель. Прямо на предварительном слушании судья рассмеялась им в лицо:

— Вы тут пишете иск о защите чести и достоинства у юридического лица! А вы убеждены, что это вопрос арбитража? Ну какое у юридического лица может быть достоинство?

Мы тихо хихикаем. Колдырь наливается краской, как будто в его лицевых капиллярах течет тот самый крашеный турецкий кетчуп, и начинает гнать чистую пургу. Мол, из-за Запольского птицефабрика уничтожила яйцо в количестве сорока тысяч штук.

— Каким образом? — спрашивает мой представитель. Быков рявкает:

— Мы зарыли их в песок!

Ну ОК. Назавтра газета «Санкт-Петербургские ведомости» тискает ставшую легендарной заметку: «Из-за программы „Вавилон“ директор Быков закопал яйца в песок». Ну а судебное заседание длилось минут десять: арбитраж вернул иск из-за неясности требований.

На выходе спрашиваю Быкова:

— Вы готовы пустить нашу съемочную бригаду на территорию? Вроде хватит уже. Вы же все равно все проиграете. А тут мы покажем, что вы типа исправились, осознали и теперь из падали комбикорм не делаете.

Быков опять быка гонит:

— Нет! Никогда я вас, подлецов, не пущу на частную территорию своего предприятия! Совсем оборзели! Только суньтесь, мы вам такое покажем!

Ну давай, покажи, топ, блин, менеджер красноносый! Я понимаю, что до него явно не доходит: если выглядишь дураком, то с прессой лучше не цапаться — сделают совсем идиота. Не пустишь? Хорошо. Да, земля частная. А вот воздух — общенациональный. Согласно Воздушному кодексу, кто хочет, тот и летает, если есть разрешение соответствующих служб. Сейчас я бы арендовал дрон с камерой. Но тогда, в 1996 году, я арендовал вертолет Ми-8. Не задорого, тысячи за две долларов. Шоу маст гоу он. Привет, истец! Мы к тебе прилетим!

Вадим Базыкин — уникальный человек. Вертолетчик-испытатель. Он со своим товарищем Валерой Фофановым создал авиакомпанию «Балтийские авиалинии». Деньги нашел у специфического инвестора — был такой Илья Баскин. Когда его спрашивали:

«Где твой Робин?» — он приходил в дикую ярость. Но парень был шустрый, водил дружбу с Путиным, купил вертолеты, чтобы катать городскую знать, но как-то не в масть попал: восторга у Собчака Ми-8 не вызывал, мэра укачивало. И вот тогда он стал сдавать свою авиатехнику в аренду. Базыкин — потрясающий пилот. Сделал впервые в мире мертвую петлю на Ми-8. Бился несколько раз, правда на автомобиле. Летал спасать рыбаков со льдин, полярников каких-то из торосов, ангела на шпиль Петропавловки ставил, доставлял патриарха на Валаам, а каких-то олигархов-охотников — в лесные дебри под Приозерском. В свободное от подвигов время катал туристов над Невой. Короче, стал городской достопримечательностью.

Я приезжаю к ним с Фофановым в офис, привожу деньги:

— Полетим в Синявино?

Базыкин:

— Хоть сейчас!

А Валера важничает:

— Надо запросить разрешение в ФСБ.

— Зачем?

— А там, оказывается, возле Синявина что-то секретное есть, и написано на картах: требуется согласование. Но его быстро дают, дня через три присылают бумагу.

— Ну давай подождем недельку, какие вопросы!

— А цель полета какая? Киновидеосъемка?

— Ну а какая еще может быть цель?

Через неделю бумага пришла. Мы рванули в Пулково, где сиротливо стояли два пожилых вертолета. Я, Саша Датсун, пара охранников, оператор Саша Большой. Огромный был бугай. Работал сторожем на автостоянке, приторговывал травкой, но романтика взяла свое и он подался в телевидение. С детства мечтал стать Феллини. Кстати, стал. Режиссером и продюсером сериалов. Подружился с сыном Матвиенко и снял какой-то громкий боевик по-голливудски с участием Федора Емельяненко[385] на деньги Сереги[386]. И на монтажерке Кате женился. Я смотрел его кино. Плакал. Редкостное фуфло. Но это было потом, через десять лет. А тогда он еще камеру толком в руках держать не умел. Но вид имел грозный за счет невероятных габаритов.

План был такой. Мы летим к фабрике и зависаем над территорией. А когда вертолет метров на двадцать снижается и висит, всякая дрянь от воздушного столба летит в разные стороны. Любая промышленная зона всегда представляет собой плохо закатанную в землю пакость: бумагу, картон, обломки ящиков и прочей тары, пустые бутылки, мотки проволоки. В данном случае в комплект входили верхние слои из яичной скорлупы и птичьего помета. Зависнув, мы опускаем на лебедке в «беседке» Сашу Большого. На плече у него муляж камеры. То есть просто корпус от разбитого полубытового Panasonic. Саша висит на высоте метра над землей и делает вид, что снимает. Мы с оператором снимаем все разными планами прямо из «косынки» вертолета — есть в Ми-8 такой типа люк. Все, естественно, застрахованы веревками. Камеры привязаны к штангам вдоль бортов, чтобы не выронить случайно, а то Базыкин ведь просто летать не может, ему обязательно нужно будет выпендриться. Красавец, он любил рассказывать пассажирам любимый прикол: «Тридцать лет управляю вертолетами, а так и не понял, как эта штука летает. У нее же крыльев нет!» Ну и при этом эффектным жестом доставал из ящика банку пива «Балтика» и всасывал ее в три больших глотка: «Никогда трезвым не летаю, боюсь я этих штук!»

По плану дальше было следующее: охранники птицефабрики подбегают к Саше Большому и его хватают. Ну или просто подбегают. Он делает вид, что отбивается, и отдает одному камеру-муляж. Охранник ее хватает, в этот момент мы втягиваем Сашу назад в салон, а вертолет чуть поднимается и делает пару кругов над территорией. Мы снимаем все это безобразие и делаем спецрепортаж о том, что беспредел на фабрике продолжается, кругом антисанитария и бардак. И спокойненько улетаем обратно в Пулково.

Но все пошло не по плану. Вадим опустил лебедку чуть ниже, и Саша оказался на ногах. Охрана подбежала и вырвала камеру, но