Золотая химера Борджа - Жюльетта Бенцони

— Если вы немного успокоитесь, у меня появится возможность вам все объяснить.

— Давайте! Объясняйте! А я-то хотел сделать вам сюрприз…

— Что хотели, то и сделали, — успокаивающим тоном произнес Ги. — А теперь объясняю: позавчера Лиза получила телеграмму от домоправителя своего отца. С господином Кледерманом случился приступ, он попал в больницу. Лиза сразу же позвонила по телефону и сообщила, что приедет первым же поездом, а затем позвонила госпоже де Соммьер, с тем чтобы предупредить о своем отъезде вас. Но не успела, поскольку мадемуазель дю План-Крепен сообщила ей, что вы уже едете в Венецию. Лиза, само собой разумеется, предупредила всех нас о вашем приезде, прося, чтобы вы сразу ей позвонили… Сразу, то есть вчера вечером.

— О господи, господи! — простонал Альдо, он уже больше не сердился, а всерьез беспокоился. — Что же я ей скажу?

— Как что? Правду. Или она так ужасна? Я не думаю. В катастрофу, слава богу, вы не попали. Вид у вас просто великолепный.

— А между тем все могло ею кончиться! Прошлым утром я отвратительно себя чувствовал. Ни минуты не спал в проклятом поезде. И предыдущую ночь тоже, из-за… Назову вам причину сразу: между мной и Видаль-Пеликорном проскочила черная кошка. Мы с ним поссорились.

— Не в первый раз, — слегка улыбнувшись, проговорил Бюто. — Пора бы и привыкнуть. Ничего, помиритесь.

— Мне бы такую уверенность! В общем, когда мы проехали туннель, я почувствовал страшную слабость. Чуть было не сошел в Стреза, но решил справиться, однако лучше мне не стало. Я знал, что меня не ждут, и не хотел появляться перед домашними зеленым, как огурец, с приступами тошноты. Я сошел в Милане, распорядившись, чтобы проводник положил мой багаж в камеру хранения в Венеции, ключ отдал Бронзини, начальнику вокзала. Взял номер в «Континентале», купил лекарства, полечился, хорошенько выспался и приехал! Как видите, ничего страшного!

Альдо испытал невероятное облегчение, когда понял, что почти ни в чем не солгал. Когда чувствуешь себя виноватым, нет ничего целительнее правды. Хотя бы капельки, но как она помогает! Альдо тут же сменил тему:

— Как там мой тесть? Наберите мне, пожалуйста, Цюрих, мой дорогой Ги, пока я чуть-чуть освежусь с дороги. Лиза дала вам номер больницы?

— Нет, она просила звонить домой.

— Так позвоните, Ги, милый! Ребятишки-то дома, как я полагаю…

Хотя так тихо, что даже странно.

— Лиза забрала их с собой вместе с Труди и гувернанткой.

— Чтобы устроить цирк у постели больного?

— Именно, — подтвердил Ги, и в голосе у него прозвучала суровая нотка. — Вы сами понимаете, она хочет, чтобы дед мог поцеловать их в последний раз, если… Вы же знаете Лизу!

— Да, конечно, — согласился Альдо, помрачнев. — Она ангел. Вызовите поскорее Цюрих, Ги! А потом мы узнаем, когда отправится туда ближайший поезд.

— Сегодня вечером? Да вы приедете в полночь! Какой в этом смысл? Лизе тоже нужен отдых!

— Звоните, Ги, звоните! Наверняка соединят не сразу!

Да, линия была занята, пообещали, что связь будет в три часа, и Альдо уже подумывал, не отправиться ли ему в душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль, как вдруг зазвонил телефон. Ги поднял трубку, сказал несколько слов и подозвал Альдо.

— Лиза, — шепотом сообщил он.

— И какой у нее голос? — осведомился Альдо, опасаясь, что услышит рыдания.

— Обычный, — успокоил его Ги и ободрительно улыбнулся.

— Лиза, — заговорил Альдо. — Как он себя чувствует? А ты? Как ты себя чувствуешь?

— Я прекрасно. Папа справился, и я чувствую себя прекрасно!

— Ты уверена? А что с ним было?

— Да, слава богу, ничего серьезного. Думали, что у него чуть ли не инфаркт, но нет, ничего подобного.

— Меня не было рядом с тобой, я тебе не помог. Меня это очень огорчает, понимаешь?

— Не огорчайся! Скажи лучше, куда ты пропал? Опоздал на поезд?

— Нет, не опоздал, преспокойно на нем ехал, но не спал подряд две ночи, потому что поссорился с Адальбером.

— Опять? У вас, мне кажется, это уже стало ритуалом. Из-за чего на этот раз?

— Основание самое нелепое: Торелли. Он влюбился в нее до беспамятства, а у меня с этой дамой вышла размолвка. И когда я собирался перед уходом как-то свести ее на нет, он чуть ли не выставил меня за дверь. В общем, я все тебе расскажу. Завтра утром буду у тебя.

— Нет, нет, не торопись! В этом нет смысла, особенно если ты устал. Тебе ни к чему еще одна бессонная ночь.

— В прошлую я прекрасно выспался! Сейчас закончу всю историю: только мы выехали из туннеля, я почувствовал себя хуже некуда: головная боль, тошнота. Мне не хотелось в таком виде приезжать домой. Я знал, что вы меня не ждете, сошел с поезда в Милане, купил лекарства и взял номер в «Континентале». Теперь я в полном порядке.

Альдо показалось, что Лиза на другом конце провода вздохнула с облегчением, и услышал ее веселый хрустальный смех.

— Очень рада. Но тебе, я думаю, нужно заняться своим здоровьем, милый!

— Ты что, считаешь, что я выхожу в тираж? Рановато, моя дорогая!

— Не преувеличивай, пожалуйста! А если говорить серьезно, тебе давно пора перестать бегать со всех ног за каждым ювелирным изделием с кровавой историей, которым тебя поманили. Кстати, что ты решил с техасцем?

— Уишбоуном? Он теперь составил дуэт с Адальбером, и они дуэтом славят примадонну бельканто. Надеюсь, до дуэли дело не дойдет.

В телефоне что-то затрещало, как будто предупреждая, что связь может вот-вот прерваться. Альдо заторопился:

— Сейчас нас прервут. Если ты не хочешь, чтобы я приезжал, скажи, когда приедешь сама?

— Через несколько дней. Хочу быть уверенной, что с папой все в порядке и тревога была ложной. В любом случае еще позвоню. Спи крепко, сердце мое!

Лиза повесила трубку.

— Похоже, что все не так трагично? — осведомился Ги, закрывая расписание поездов, которое уже успел принести.

— Да, опасность миновала, бояться больше нечего, — весело подхватил Альдо. — И раз я вновь ненадолго холостяк, мы с вами отправимся к Монтини и съедим по парочке лангустов!

— Но вы же не враг себе, Альдо! Только что у вас были проблемы с желудком, если я правильно вас понял, и вы тут же…

— Пустяки, мой друг! Небо снова стало синим, мы с вами пойдем и чокнемся за здоровье Мориса Кледермана, моего замечательного тестя!

Альдо вдруг почувствовал себя необыкновенно счастливым. Наверное, потому, что пушечное ядро пронеслось мимо, обдав его только ветром. И укладываясь в одиночестве вечером в супружескую постель, он поклялся себе, что больше никакая сирена — даже такая влекущая, как Полина Белмон, — никогда больше не займет места Лизы.