Ведьмы из Эсткарпа - Андре Нортон

И этот молчаливый удар наносили люди, жизней которых не было жалко, которые не думали о самозащите, как и в той засаде на приморской дороге. А потому в ряды пришельцев они ворвались, словно танк в колонну пехотинцев. Саймон занялся любимым делом: отщелкивал их по одному из самострела. Корис же во все стороны размахивал Топором Волта, словно какая-то смертоносная машина размашистыми ударами прорубая себе дорогу в рядах нападавших.

Рабы колдеритов не были слабыми соперниками, но им не хватало разума, который мог бы заставить их перестроиться, чтобы лучше использовать численное превосходство. Они были предназначены лишь для атаки — пока несли ноги, пока оставалась в руках сила. И они атаковали с бешенством умалишенных. В общем, это была настоящая бойня, и когда они, наконец, отбились, позеленел не один из ветеранов-гвардейцев.

Топор Волта уже не блестел, но Корис подбросил его окровавленным лезвием кверху как сигнал к наступлению. Люди его сомкнули ряды, оставив за собой улицу безжизненной, как и прежде, но не пустой.

— Это просто для того, чтобы нас задержать. — Саймон подошел к капитану.

— Согласен. И чего же нам теперь ждать? Смерти с воздуха, как в Сулкарфорте. — Корис поглядел на небо, уделив особенное внимание крышам.

Крыши-то и подсказали идею его спутнику.

— Не думаю, что тебе удастся прорваться в замок с земли, — начал было он, но услышал тихий смешок под шлемом капитана.

— Ошибаешься. Я знаю здесь ходы, которых не вынюхать и колдеритам. Это же мое собственное логово.

— Но у меня есть другой план, — перебил его Саймон. — Веревок на кораблях хватает, есть и кошки. Разделимся, пусть один отряд пойдет через крышу, а ты будешь искать свои тайные ходы, и, быть может, мы сомкнем на них клещи с двух сторон.

— Прекрасно, — согласился Корис. — Лезь на свою крышу, она тебе уже знакома. Подбери людей, но не более двадцати.

Молчаливые отряды живых покойников атаковали их еще дважды, и каждый раз, когда на землю падал последний из одержимых Колдером, пришельцев оставалось все меньше. Силы Эсткарпа наконец разделились. Саймон и еще два десятка гвардейцев выломали дверь и через пропахшие тлением помещения выбрались на крышу дома. Чувство направления не подвело Трегарта. Иззубренная дыра, знак его приземления вместе с самолетом, была как раз в крыше соседнего дома.

Он отступил в сторону, моряки метнули кошки через улицу, в нависающий над головой парапет. Люди подвязывали мечи, проверяли оружейные пояса, приглядывались к двум протянувшимся канатам. Боявшихся высоты Саймон не брал. Но теперь, когда все было перед его глазами, надежда куда-то исчезла, уступив место сомнению.

Он полез первым, шершавый канат жег руки, тянул плечи, время от времени ему казалось уже, что он вот-вот не выдержит.

Впрочем, кошмар окончился. Размотав третью веревку, которой была обмотана грудь, он перебросил ее конец с грузом обратно вниз на крышу, а другой конец закрепил вокруг столба, что поддерживал крышу ангара, помогая взобраться следующему.

Обездвиженные им самолеты оставались на прежних местах, но их уже начали чинить, о чем свидетельствовали поднятые панели и разбросанные инструменты. Непонятно было только, почему работы остались неоконченными. Саймон приказал четверым охранять крышу и веревочную дорогу, а остальные вторглись вглубь.

Молчание, окутывающее весь город, было здесь еще глуше По коридорам, по лестницам, через закрытые двери спускались они, и лишь слабый отзвук собственных шагов раздавался вокруг. Неужели все бежали из замка?

И они продвигались все ближе и ближе к сердцевине ослепленного, наглухо закупоренного замка, в любой момент ожидая встречи с отрядом одержимых. Стало светлее, что-то изменилось в самом воздухе — если эти этажи были покинуты, то недавно.

Оград Саймона, наконец, вышел к последнему пролету каменных ступеней, которые он так хорошо помнил. Внизу камень будет покрыт серой колдеритской облицовкой. Он наклонился над лестницей, прислушался: откуда-то издалека, снизу, донесся ровный мерный звук, постукивание, словно вдалеке билось его собственное сердце.

— Капитан, — Танстон встал рядом с ним, — что ожидает нас внизу?

— Я знаю об этом столько же, сколько и ты, — отсутствующим тоном отвечал Саймон, вдруг осознав, что не чувствует абсолютно никакой опасности здесь, в обиталище смерти и полужизни. Но внизу что-то было, о чем свидетельствовали их уши.

Он шел первым, держа самострел наготове, ступая осторожно и быстро. Двери были закрыты, их выбили только с трудом, и вот они ворвались в этот зал, где на стене была карта.

Здесь стук сотрясал пол под ногами, отчего дрожали стены. Уши и тела наполнял медленный ритм.

Огни на карте погасли, машины исчезли со стола, вместе со своими одетыми в серое хозяевами… — виднелись только крепления да, быть может, провод или два. Но за верхним столом с закрытыми глазами недвижимо сидел тот самый человек в шапке, каким его помнил Саймон.

Сперва Трегарт подумал, что тот мертв. Он подошел к столу, не отрывая глаз от сидящего колдерита. Насколько он мог понять, это был все тот же самый, кого он пытался представить для ведьмы-ваятельницы. И с легким тщеславием убедился в точности своей памяти.

Но… Саймон замер. Колдерит был жив, хоть глаза его были закрыты, а тело неподвижно. Рука его лежала на пульте управления, и Саймон увидел, что пальцем он нажимает на одну из кнопок.

Тогда Трегарт прыгнул. Глаза на мгновение открылись, гнев исказил лицо под металлической шапкой… и страх был в этих глазах. Саймон схватил руками провод, что вел от шапки к панели на стене, рванул, разрывая тонкие проводки. Вблизи раздался угрожающий крик, колдерит шевельнулся и оказалось, что на Трегарта направлен ствол какого-то оружия.

Саймон остался в живых лишь потому, что шапка и уходящий от нее провод помешали своему владельцу. Трегарт с размаху самострелом ударил в плоское лицо с оскалившимся ртом, застывшим взглядом бешеных глаз… Колдерит не издал ни звука. Удар сорвал кожу, кровь брызнула со щек и переносицы. Схватив врага за кисть, Саймон успел вывернуть ее так, что легкий дымок из ствола задымился вверх, к потолку, а не в его собственное лицо.

Они вместе упали в кресло, из которого только что встал колдерит. Что-то хрустнуло. Саймона огнем полоснуло по шее и вдоль спины. Он услышал глухой визг. Покрытое кровью лицо исказила агония, но стальные мускулы колдерита еще сопротивлялись.

Глаза его становились все больше и больше, уже во весь зал… и Саймон падал… падал… в эти глаза. А потом они исчезли, и осталось странное туманное окно, ведущее куда-то, быть может, в другое место, в иное время. Между колоннами мелькнула группа людей на машинах, странных для его глаза. Они отстреливались, нельзя было и сомневаться — это были остатки разбитого войска, и их преследовали с яростью.