С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента. - Джеймс Чейз

Хозяин отеля вначале скептически отнесся к происшествию и уже собрался было пойти и лично проверить правильность сообщения, но, поразмыслив, решил, что Мидоуз, как бывший офицер, не мог обмануть. И счел, что лучший выход из создавшегося положения — положиться на полицию. Для большей безопасности он даже запер свою дверь на ключ.

Троица достигла вестибюля.

— Вперед! — прошептала Жанна, уже веря, что счастье улыбнется им. Пройдя площадку, она резко откинула занавес из бус и остановилась. Два агента полиции, только что вошедшие в отель, подняли на нее глаза. Один из них сказал резким голосом:

— Одну минутку, мисс! — И устремился к ней навстречу.

В один миг рухнули все мечты и надежды. Жанну охватила паника. Она хотела повернуться и бежать, но… куда бежать?..

Агент, высокий блондин, молодой и решительный, почти настиг ее, когда тишину отеля разорвал выстрел из маузера…

Глава 8

«Но ведь Брайан мертв… Уже около двух лет…» Корридон даже не пытался вникнуть в смысл слов. Его взгляд бездумно перешел с лица молодой женщины на ее платье. На нем были вытканы синие и белые цветы… Он никак не ожидал услышать подобный ответ. Он вначале решил, что та знает об охоте, в которой Брайан был дичью, и объявила его мертвым, думая таким образом отвадить охотников.

— Я этого не знал, — спокойно проговорил он. — Прошу прощения, я не стал бы вас беспокоить напрасно…

Он с трудом оторвался от созерцания цветов на платье и, подняв глаза, посмотрел ей в лицо.

— О, не извиняйтесь! — живо возразила она, желая ободрить. — Эти два долгих года… Сначала мне его ужасно не хватало, но ведь нельзя жить только прошлым, правда?

— Безусловно! — ответил он, ударяя шляпой по коленям. — Что ж, раз это так, то не о чем и говорить. Поверьте, я огорчен. — Почувствовав, что говорит не совсем то, добавил: — Очень трудно поверить, что такой человек, как Брайан, мертв… — Он отступил на шаг и нагнулся, чтобы взять чемодан. — Не смею больше беспокоить вас.

Все это время серые глаза неотступно смотрели на него, и Корридон подумал, не узнала ли девушка в нем врага Мэллори.

— Нет, нет, вы так не уйдете, — запротестовала она. — Входите, прошу вас. Вы были его товарищем по авиации?

— Да… Нас познакомили. Он был замечательный парень… Меня зовут Корридон. Мартин Корридон. Мне все же не хотелось бы беспокоить вас, мисс…

Она отступила назад и широко распахнула дверь.

— Входите, прошу вас.

Он окинул взглядом слепящую белизну стен и вошел в прохладный домик. Деревянные ставни немного пропускали солнечный свет, и на полу лежали замысловатые узоры. Прямо напротив двери помещался холст с наполовину законченной женской фигурой. И хотя он ничего не понимал в искусстве, глаза женщины поразили его — казалось, она смотрит прямо в его душу.

— Удивительно!.. — проговорил он помимо воли. — Ваше?

— Да.

Она стояла рядом, засунув руки в большие карманы платья, и ее голова находилась чуть-чуть выше его плеча. Они стояли так близко друг от друга, что почти соприкасались, и молча смотрели на картину. Потом, с ноткой печали в голосе, она сказала:

— Брайан шутя называл мои картины почтовыми открытками. У него был замечательный вкус, и он очень помогал мне советами.

Проницательный взгляд женщины на картине начал тяготить Корридона, и он отвернулся. В студии царил образцовый порядок. С одной стороны находилась полка с книгами, и их пестрые переплеты прекрасно сочетались с множеством цветов, расставленных по комнате. Большой диван, покрытый подушками, занимал одну из стен, а в углу, удачно вписываясь в обстановку, красовался буфет. И повсюду на стенах картины. Корридон мельком осмотрел их: те же краски, тот же колорит, та же уверенная рука.

Странно, подумал он, что такая маленькая девочка может так рисовать… Вероятно, у нее очень сильный характер.

Он чувствовал себя не в своей тарелке и буквально не знал, о чем говорить. Она же была приветлива и ровна, обращаясь к Мартину, как к старому знакомому.

— Вы когда познакомились с Брайаном? — неожиданно спросила она и повернулась к Корридону. И тот, к своему замешательству, обнаружил, что ее взгляд такой же проницательный, как у женщины на картине.

— Я случайно встретился с ним во время войны, — ответил он, сожалея, что внимательно не ознакомился с биографией Мэллори. — Мы делили комнату в течение недели. Он дал мне взаймы десять фунтов, и я хотел бы вернуть их ему.

— Садитесь, пожалуйста, — приветливо сказала она. — Я так давно не встречала людей, которые бы знали его! Теперь жалею, что мало интересовалась его друзьями. Вы что-нибудь выпьете или слишком рано?

— Для меня никогда не бывает рано, — ответил Корридон, снимая пальто. И пока она ставила на стол бутылку джина и бутылку дюбонне, продолжал:

— Я долго провалялся в госпитале после войны. Потом отправился в Америку. Недавно вернулся и вспомнил о долге Брайану. Я подумал, что это хороший предлог, чтобы возобновить знакомство. Поискал в справочнике его имя, но не обнаружил, а натолкнулся на ваше. Он говорил мне как-то о своей сестре Энн, и я решил, что это, вероятно, вы и есть.

— Что же он вам говорил обо мне? — она подошла с двумя стаканами, придвинула к столу еще один табурет. Руки ее слегка дрожали. — Да садитесь же!

Нет, лучше не лгать! Ему почему-то была отвратительна вся эта комедия, и приходилось прилагать огромные усилия, чтобы ложь звучала правдоподобно. Его так и подмывало рассказать Энн всю правду.

— Мы тогда совсем немного поговорили. Он только упомянул ваше имя. Энн… Мне очень нравится это имя.

— А остальное вы забыли? Мне кажется, я немного сентиментальна, но мне бы хотелось услышать все…

Он замялся, боясь новой лжи:

— Право, не помню. Он говорил что-то… О том, что вы красивы… И еще…

Она испытывающе посмотрела на него.

— Нет, это не то. Я не должна больше вас спрашивать.

— Мне очень жаль. У меня отвратительная память… К тому же, я был далек от мысли, что мне когда-нибудь выпадет случай познакомиться с вами. — Он решил переменить тему разговора: — А как он умер? Или вы не хотите говорить об этом?

— Не хочу? — повторила она и улыбнулась. — Наоборот, я только и ищу случая поговорить о нем. Это был замечательный человек, во всем! Его ранили вскоре после начала войны, и он попал в плен. Потом бежал и вступил в ряды французского Сопротивления. Ему с оказией удалось тогда переслать мне письмо… Последнее, которое я получила. Это было удивительное письмо. Он был так счастлив, работая с этими людьми! Руководителем у них был француз — Пьер Гурвиль. Брайан писал мне, какой это замечательный человек — бесстрашный, умный, настоящий патриот. Брайан очень живо обрисовал их маленькую группу: двое французов, две француженки, двое поляков и трое англичан, считая и его самого. Он с пылким воодушевлением писал мне о молодой француженке, Жанне. Это, вероятно, были замечательные люди. Я страшно волновалась, зная, какой опасности они подвергаются ежечасно, но ничем не могла им помочь. Я даже не могла ответить на это письмо. Позже министерство авиации дало мне понять, что он попал в руки гестапо и его убили при попытке к бегству. Он умер за два дня до капитуляции.

«Да, похоже, нам не удастся договориться, — подумал Корридон. — Ведь она принимает это за чистую монету».

— Его смерть потом подтвердилась, я полагаю? — после продолжительного молчания спросил он. — Иногда, знаете ли, происходят такие странные вещи…

Она подняла на него изумленные глаза.

— Почему вы спрашиваете об этом?

Он решил выяснить все, что она знает.

— Я наводил справки о вашем брате кое у кого из своих друзей, у знакомых Брайана. Разговаривал, например, с Ритой Аллен…

Он увидел, как она вздрогнула и сжала кулачки.

— Вы, вероятно, ее знаете? Она сказала, что ваш брат жив, и, мало тоге, утверждает, что встречалась с ним несколько недель назад.

Гнев, который охватил ее при имени Риты Аллен, так же внезапно исчез. Она некоторое время сидела безмолвно, глядя на Корридона удивленными глазами.

— Как она могла сказать вам подобную вещь? И зачем вы к ней ходили? Я не понимаю…

Корридон почувствовал себя смущенным.

— Ваш брат говорил мне о ней. Случаю было угодно, чтобы я встретился с ней два дня назад. Узнав ее имя, я сразу вспомнил, что она бывшая подружка Мэллори. Естественно, я спросил, не знает ли она адреса Мэллори. Адреса она не знала, но утверждала, что видела его несколько недель назад.

— Как она посмела! — возмутилась Энн. — Вы ошибаетесь! Она никогда не была подругой Брайана. Он говорил мне об этой девице. Он встретил ее, когда служил в гарнизоне Биггин-Хилл. Между ними ничего не было… кроме физиологии. Вы сами знаете, как ведут себя молодые офицеры на отдыхе. Эта женщина кинулась на шею Брайану и с ходу принялась требовать денег. Он встречался с ней несколько раз, и это все. Как можно говорить такие вещи?