Детектив и политика - Устинов Питер

Я попросил к телефону миссис Кун.

Ее не оказалось и служанка спросила, кто ее спрашивает.

Я назвался и поинтересовался, когда миссис Кун вернется.

Этого никто не знал. Служанка спросила меня, не хочу ли я что-нибудь передать.

Я не захотел.

Я позвонил час спустя, после пяти, Опять не повезло. Та же служанка. Тот же ответ. На этот раз я попросил ее передать миссис Кун, что буду ожидать ее звонка. Служанка пообещала, но тон ее выражал легкий скептицизм, она явно сомневалась, что ее госпожа соизволит позвонить мне.

Я спустился вниз в закусочную и купил пару сэндвичей с холодной говядиной и пинту кофе в картонном пакете. Вернувшись с этой снедью в кабинет, я пообедал за письменным столом, если, разумеется, это можно назвать обедом. Я допил остатки кофе, то и дело затягиваясь сигаретой. Пакет опустел, и я докуривал уже вторую сигарету, когда раздался телефонный звонок. Это была Дульчи Кун.

— Мне передали вашу просьбу. Что случилось?

— Я звонил вам дважды, но вас не было дома. Я полагал, что вы захотите выслушать мой отчет.

— Что ж, давайте, отчитывайтесь. Видели вы Бенедикта и эту женщину?

— Видел. Они встретились в баре "Нормандия", как вы мне и сказали.

— Они ушли вместе?

— Да, после двух порций виски с содовой и мартини. Из отеля они направились в гараж и сели в серый седан.

— Это машина Бенедикта. Вы последовали за ними?

— В некоторой степени.

— Что вы хотите этим сказать? Либо — да, либо — нет? Куда они поехали?

— Короче, я потерял их, или, точнее, они улизнули от меня. Они рванули на желтый свет, оставив за собой целую кучу автомобилей и меня в том числе, сидеть на красном.

— Почему они это сделали?

— Хороший вопрос. Я сам собирался задать его вам. Этот трюк перед светофором был заранее продуман. Они сделали это, чтобы избавиться от "хвоста", и мне хотелось бы узнать, как они догадались о его существовании? От вас?

— Разумеется, нет.

— Так или иначе, он узнал об этом. Вы уверены, что за вами не было слежки, когда вчера вы шли ко мне в контору?

— Непонятно, почему за мной должны были следить?

— Вы сказали, что подслушали разговор мужа с этой женщиной, сняв трубку внизу. Быть может он догадался, что вы подслушиваете?

— Этого не может быть. Если бы он услышал, как я сняла трубку, он бы прекратил разговор, а повесила я трубку только после того, как это сделал он.

— Тем не менее он знал. Каким-то образом он узнал, что за ним следят.

— Очевидно. Но, быть может, вы просто стараетесь найти оправдание самому себе. Должно быть, вы сами своими неумелыми действиями все испортили и вас засекли. Я полагала, что слежка — это азбука, азы ремесла сыщика. Мне казалось, что любой мало-мальски подготовленный детектив умеет это делать.

— Ну хорошо, я снова начну ходить в детский сад. И не огорчайтесь. Я верну вам ваши деньги.

— В этом нет необходимости. Я предложила вам гонорар без каких бы то ни было условий.

— Это значительная сумма, и получил я ее практически ни за что.

— Я тратила и больше с меньшей пользой. Могу себе позволить. К тому же дело еще, быть может, не закончилось. Если нужно будет сделать еще что-нибудь крайне несложное, я вновь обращусь к вам.

— А я тем временем займусь изучением азов.

Она повесила трубку, я тоже. Я постарался придумать себе какое-нибудь крайне несложное занятие на вечер, но проще, чем пойти домой и лечь спать, ничего придумать не смог. Зато уж это было настолько просто, что даже азов для этого повторять не нужно было. Поэтому я купил бутылку бурбона и завалился с нею в постель. После десяти я заснул и проснулся только в семь утра.

В конторе я пролистал утреннюю газету. Потом ко мне явился клиент — пустяковое дело, но все утро пришлось провести в бегах. Когда в полдень я вернулся к себе, моя маленькая приемная показалась мне еще меньше, ибо ее загромоздила туша лейтенанта Брэди Болдуина, полицейского, у которого жиром заплыла талия, но отнюдь не мозги. Отношения у нас с Брэди были хорошие. В общем-то я ладил со всеми блюстителями порядка в нашем городе. Причиной, как я полагаю, было то, что мы платим приблизительно одинаковый подоходный налог, и повода для классовой вражды у нас нет.

— Привет, Брэди, — произнес я. — Что привело тебя сюда?

— Меня сюда не привело. Меня сюда прислали.

— Вот что значит быть скромным и полезным тружеником. Зарабатываешь себе репутацию. У меня миллион блестящих отзывов.

— Ну этот-то отзыв блестящим не назовешь. У меня был разговор с миссис Бенедикт Кун III.

— Ну знаешь, трудно на всех угодить. Однако ей не следовало напускать на меня полицию. Я же сам предложил возвратить ей гонорар.

— Не знаю я ни о каком гонораре. Лично я получаю жалованье. Когда-нибудь, может быть, получу пенсию. Пригласи-ка меня в кабинет, Перси. У меня есть к тебе пара вопросов.

— Конечно. Заходи.

Мы вошли в кабинет, и Брэди обнажил свой лысый череп, положив фуражку на край моего стола. Из нагрудного кармана своего френча он вытащил сигару, посмотрел на нее и засунул обратно.

— Вчера миссис Кун поручила тебе одну работу.

— Вчера была работа, а поручила она мне ее позавчера.

— Выследить ее мужа с какой-то женщиной в баре "Нормандия" и следовать за ними, куда бы те ни поехали.

— Верно.

— Она сказала, что ты упустил их.

— Я не упускал их. Они… В общем не в этом дело. Результат получился тот же.

— Вот это-то и плохо. Иначе ты мог бы увидеть кое-что занимательное.

— Сомневаюсь. Нельзя же нарушать интим свидания.

— Верно. Рад, что ты это понижаешь, Перси. Однако убийство, как оно ни занимательно, интимным делом не назовешь.

— Убийство? — Сначала я подумал, что замечание Брэди носит чисто абстрактный характер. Но я хорошо его знал; на него это было не похоже. — Ты хочешь сказать, что он убил ее?

— Не он ее. Она его.

— Черт побери, Брэди. Я что-то не понимаю. Ведь это она шантажировала его. Какого же дьявола ей понадобилось уничтожать источник собственного дохода?

— Я сам задавал себе этот вопрос. Если подумать, можно найти несколько вполне приличных ответов. Вот самый, на мой взгляд, естественный: он решил освободиться от этой женщины чего бы это ему ни стоило и с этой целью встретился с ней. Тогда ее мотивы становятся вполне объяснимыми.

— Если бы дело обстояло так, как ты говоришь, то зачем ему было вообще встречаться с нею. Не проще ли было обратиться в полицию и покончить с этим делом раз и навсегда?

— Быть может, он так до самого конца и не смог принять окончательное решение.

— Ну да, и поэтому она застрелила его. Вот так взяла и застрелила. Пистолет у нее был, конечно, в сумочке. Ничего странного. Сейчас все женщины носят в сумочках пистолеты.

— Не все. Некоторые. Особенно те, которые занимаются шантажом. Поумерь свой сарказм, Перси. Он тебе не идет. Кстати, кто тебе сказал, что его застрелили?

— Разве не ты?

— И не думал.

— Значит, мне пора идти сознаваться. Я слышал, что убийцы вот так сами себя и выдают, но никогда не думал, что это случится со мной. Что значит нечистая совесть!

— Да будет тебе, Перси. Твое предположение вполне логично. Не могла же она отравить его в автомобиле, и вряд ли она обладала силой амазонки, чтобы задушить его голыми руками. Атлетом он не был, но уж от женщины бы отбился.

— Она могла заколоть его или проломить ему голову.

— Могла, но не сделала. У нее был пистолет 25 калибра. Из него она и выстрелила, в затылок.

— С ума сойти! Кто же подставляет затылок шантажистке?!

— Рассеянный тип, должно быть. Но к чему нам гадать, как да почему, если можно просто спросить ее. Разумеется, после того как мы ее задержим.

— Вы ее до сих пор не нашли?

— Мы даже не знаем ее фамилии и как она выглядит. Поэтому я и пришел к тебе. Миссис Кун сказала, что ты можешь описать нам ее.

— Разумеется, могу. Довольно высокого роста. Отменно сложена. Штучка явно не серийного производства. Платиновая блондинка, волосы почти до плеч. Когда я ее видел, была одета в темно-красный костюм с короткой юбкой, которая открывала ее ноги, и они того заслуживали.