Академия - Анна Кондакова

Учитель откинулся на спинку кресла, обнял аквариум рукой и прикрыл глаза, ну а я решил, что раз уж он снизошёл до того, чтобы назвать меня «сынком», то значит, созрел поговорить ещё и насчёт Дома Снеговых и Тафалара.

Правда, зря я так подумал — реакция на это последовала однозначная.

— Туда пока не лезь! Сначала учёба, потом всё остальное! Подними хотя бы число активного резерва выше позорных ста единиц! А теперь иди и не зли меня!

Я не стал лезть ему под шкуру и направился к выходу, но когда уже закрывал за собой дверь, то услышал тихую просьбу учителя:

— И присмотри за Мидори... если вдруг со мной чего случится.

***

На улице стояла ночь.

Фонари на аллее и дорожках будто специально приглушили свет, чтобы никто не шатался тут без повода. Только лично у меня вечно находился повод, чтобы шататься по улицам в то время, как нормальные люди спят.

Когда я подходил к Башне Витязей, то увидел, что меня ждут.

Все семеро — те, кто писал отчёты в Канцелярии. И сам того не желая, я совсем иначе посмотрел на каждого из них, ведь подозрения касались всех, и они это тоже понимали.

— Никто не сознаётся, — сказала Мидори, когда я подошёл.

В её голосе послышалась вина.

— Не могу поверить, что кто-то это сделал, — нахмурилась Джанко, и в её голосе тоже была вина.

А может, мне просто показалось.

Кика и Грич заметно разволновались.

— Надеюсь, ты не думаешь, что кто-то из нас хочет тебя подставить? — спросила Кика.

— Кому из нас это вообще могло понадобиться? — заметил Ючи Хамада. — Не вижу смысла подставлять Кирилла.

А вот Мичи смыслы были не нужны.

Он злобно покосился на Горо и заверил:

— Мы найдём предателя, и он ещё пожалеет. Говнюк.

— Да никого вы не найдёте, — бросил Горо. — И почему все забывают, что ваш «предатель» поклялся, а значит, написал правду и ничего не придумал. За что его тогда называют предателем? Он ведь не наврал...

— Ага! Значит, это ты! — Мичи кинулся на Горо, но я успел ухватить его за пиджак и оттолкнуть назад.

— Давай без этого, Мич! Мне вообще плевать на предателя.

Конечно, это была ложь.

Мне чертовски хотелось найти эту сволочь, но я так устал за день, что на бессмысленные разборки у меня не было сил. Я обогнул всю толпу и пошёл к подъёмнику, но тут Горо неожиданно заговорил, громко и напористо:

— А может, ты и есть предатель? О каком свитке говорил Орлов? Что там? Может, это по твоей вине наш верхолёт попал в Котлованы? Ты что-то темнишь, Оками! Я лично видел, как ты разговаривал с раненым ниудом! Откуда ты вообще знаешь язык подземных магов? Может, ты с ними заодно?

— Ты дурак, Исима?! — рявкнул на него Мичи. — Ниуды его чуть не убили!

— Но не убили же! А может, это всё для отвода глаз было? Эй, Оками, ответь нам! Почему ты уходишь? Сказать нечего, да?

Я резко развернулся и направился прямо на Горо.

— Это ты так в доносе признаёшься, ублюдок?!

— Если у меня будут доказательства, что ты предатель, тогда и донесу! — выкрикнул он. — И сидеть тебе в «Железном Бутоне», пока не сдохнешь, снежный мальчик!

Ни Мичи, ни Мидори, ни Джанко, что попытались встать у меня на пути, не помешали драке начаться.

Я и Горо не использовали магию, хотя могли расхлестать друг друга щитами Стражей. Но нет. В ход пошли кулаки — это было принципиально.

Горо получил от меня хороший удар в подбородок, а я от него — в печень. На этом, ясное дело, никто не остановился.

Мы сцепились, как бешеные.

Из меня рвался гнев, и не только на Горо, а на всё подряд, а тут представилась возможность выместить злобу на противнике, да так, что его рожу через несколько минут покрывали кровоподтёки.

Только для него это тоже была принципиальная драка.

Он не сдавался, да и драться умел: удары у него были поставлены хорошо, сильные и точные. Правда, из-за роста и длины рук он отличался медлительностью, но когда проводил захваты, то мне приходилось туговато — хрен из таких ручищ вырвешься.

Его силу и энергию, да в правильное русло — цены бы этому воину не было.

Пару раз в нашу драку вмешивался Мичи, но моментально отшатывался назад. Кажется, от Горо ему тоже пару раз прилетело, но уже ногами.

Когда наше противостояние достигло пика, и мы сцепились друг с другом у самой Башни Витязей — всё неожиданно закончилось.

Сначала раздался громкий и длительный свист. В голове резко зашумело и зазвенело, а в глазах раздвоилось. Меня толкнули в сторону, и я повалился на газон у дорожки; Горо тоже рухнул в траву и заморгал в растерянности.

А потом над нами прозвучал спокойный голос смотрителя Храмова:

— У меня против драчунов есть проверенное средство. Купил эту штуку у одного Мастера Материй. Хорошая штука. Старинная. Вызывает временную дезориентацию. Не сильную и очень короткую, но обычно этого хватает, чтобы разнять драчунов.

Шум в ушах прошёл так же быстро, как начался; в глазах уже не двоилось.

Я сел на траве, стёр кровь с губ и посмотрел на старика. Тот держал в руке длинный свисток в виде рыбки.

— Ты — быстро на Чердак! — велел он мне. — И чтобы больше никаких драк, а то вылетишь у меня отсюда, как пробка!

Затем он повернулся в сторону Горо.

— А ты — будешь после уроков чистить загоны у пространственных животных! Всю неделю!

Я скрипнул зубами.

Ну вот зачем? Неужели Храмов не в курсе, что это место для наказаний уже занято? Мало им, что я и Мидори приставлены чистить эти грёбанные загоны на весь месяц? Нахрена нам ещё и Горо? Да животные столько не гадят, чтобы втроём за ними убирать!

Но смотритель был непреклонен.

В итоге он отправил меня на Чердак к Витязям, а Горо и всех остальных — по другим Башням под угрозой «завтра же договориться с коллегами о наказании». Никто не стал спорить, и все разошлись в угрюмом молчании.

Никакой весёлой встречи, как мечтала Мидори, так и не вышло.

***

Наутро, перед самыми занятиями, смотритель Храмов