Ленинград сражающийся, 1941–1942 - Борис Петрович Белозеров

1942 г. директиве Л. А. Говоров более конкретно представил командующим армиями, флотом, оперативным группам и ВОГ их задачи по предупреждению вражеских попыток проникнуть в Ленинград и здесь навязать уличные бои. Именно они могли способствовать войскам вермахта, окружившим Ленинград, прорвать здесь нашу оборону и серьезно дестабилизировать обстановку. Именно это беспокоило Л. А. Говорова, и поэтому он сейчас и в последующем обращал внимание на явно опасные направления, постоянно укрепляя их. И прежде всего это касалось в значительной мере внутренней обороны города и всех ее составных.

Глава 6

Войска и органы безопасности в борьбе с диверсионно-подрывной и антисоциальной деятельностью в первый военный год

Война упорно шла на фронте,

Сражался город и в тылу,

И вся пособническая нечисть

Готова сдать была его врагу.

Но на пути у них вставали

Бойцы отрядов НКВД.

§ 1. Охрана войскового тыла действующей армии на Северо-Западе и ее правовая основа

Формирование частей охраны тыла действующей армии проходило сложно. С получением распоряжения НКВД СССР от 27 июня 1941 г. «Об организации институтов фронтовых и армейских начальников войсковых тылов» начальник Управления пограничных войск Прибалтийского округа генерал-майор К. И. Ракутин создал оперативную группу в количестве семнадцати человек, явившуюся первичным штабом по формированию войск охраны тыла Северо-Западного фронта. 28 июня на тылы фронта были выведены Куоресаревский пограничный отряд, отдельный КПП-Рига, КПП-Рига-Мыза-Баложи, окружная школа младшего начсостава (г. Новгород), остатки Либавского погранотряда и другие мелкие подразделения[307]. В последующем проходило изменение в структуре, динамике этих и других частей и подразделений. Так, в состав Управления перешли Псковский и Себежский пограничные отряды и 37-й резервный полк НКВД.

Такая же реорганизация проходила и на других фронтах Северо-Западного региона. 3 ноября 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта поставил перед начальником охраны войскового тыла генерал-лейтенантом Г. А. Степановым следующие задачи:

а) организовать охрану северных подступов к Ленинграду по линии Ново-Саратовская колония – Уткина заводь – совхоз Кудрово – Заневка – Пороховые – Новое и Старое Ковалево – Рыбацкое – Медвежий стан – Малые Лаврики – Коротсельки – Порошкино – Средние Юкки – Осиновая роща – Новоселки – Каменка – Рабочий поселок – Ольгино – Лахта. На охрану названного участка использовать Койвистский пограничный отряд и 4-ю отдельную комендатуру южной зоны заграждения;

б) охрану берега Ладожского озера от Новое Кошкино до Краськово и тылов 23-й армии по линии Краськово – Волоярки – Меслики – Лехтус – Верхние Осельки – Киссулово – Касимово – Сертолово (иск. Новоселки) организовывать силами Хаапсалского пограничного отряда[308].

Войска НКВД, выполняя поставленные перед ними задачи по охране тыла Северо-Западного фронта, вынуждены были постоянно быть в боевом соприкосновении с противником, участвовать в боевых действиях и операциях, что не способствовало качественному выполнению ими своих специальных задач. Следует иметь в виду, что с началом войны войска охраны тыла были переданы в оперативное подчинение командиров объединений и соединений Красной армии. Такое закрепление негативно сказывалось на положении полков и батальонов, особенно пограничных и оперативных. По организации, вооружению и подготовке в мирное время они были приспособлены к ведению борьбы с бандитизмом, диверсиями, шпионажем в составе мелких групп, вне зависимости от условий местности и погоды. Они владели тактикой действий малых подвижных нарядов, способных к маневру и взаимодействию. Безусловно, чрезвычайные обстоятельства начального периода войны сказались сразу на их оперативном использовании. Они вынуждены были сдерживать врага, чтобы дать возможность частям и соединениям Красной армии развернуться, произвести перегруппировку, занять оборонительные рубежи. В этих условиях пограничные и оперативные части выполняли роль войск прикрытия основных сил действующей армии непосредственно с фронта. Своими арьергардными боями они задерживали противника на несколько дней и даже недель. Им приходилось сражаться в окружении, переходить к партизанским методам борьбы, раненые и контуженные воины попадали в плен. Действительно, обстановка подчас складывалась так, что приходилось бросать все, что было под рукой, для закрытия бреши в нашей обороне. Командиры армейских соединений были заинтересованы в боевом использовании войск НКВД, направляли их на самые опасные участки, поручали им труднейшие боевые задачи. Такому отношению служило, во‑первых, прежде всего то, что войска по своей боевой выучке, морально-психологической готовности были способны к выполнению сложнейших операций, во‑вторых, это были не свои части, за потери в их личном составе войсковое командование ответственность не несло, отчетность в Генеральный штаб о безвозвратных потерях не представляло. В-третьих, сказалось консервативное мышление военных кадров, стремившихся действовать по аналогии с советско-финской кампанией, когда пограничные и оперативные части НКВД первыми совершали прорыв обороны противника, а не решали свою основную задачу – прикрытие тыла фронта. На примере Западного фронта видно, что в начале войны боевые порядки вследствие объективных и субъективных причин оказались неглубокими, строились, как правило, в один и редко в два эшелона. Фланги и стыки оставались неприкрытыми, тыл армий и соединений не был обеспечен. Противник эти обстоятельства умело использовал[309].

Безопасность армии всегда рассматривалась как первостепенная задача командиров и начальников всех степеней на всех этапах боевого использования войск. Выдающийся теоретик военной науки Карл фон Клаузевиц постоянно подчеркивал важность обеспечения коммуникационных линий. Здесь должно быть «…укрепление подходящих пунктов, хорошее обращение с населением, установление на тыловых путях строгой дисциплины, организация в занятой области хорошей полиции, настойчивая работа по улучшению дорог»[310] и т. д. Следует отметить то, что немецкое командование придавало исключительно важное значение укреплению своих «тыловых районов», особенно 18-й армии. Здесь в глубину создавалась всеобъемлющая система тыловых служб, за которую отвечали начальник тыла со своим штабом, а также командующий группами прикрытия непосредственно примыкающей территории. Охрана прифронтового района (№ 101) возлагалась на главнокомандующего генерала Франца фон Роке, в подчинении которого находились три охранные дивизии (207, 281, 285-я), главная и полевые комендатуры, комендатуры гарнизонов и другие подразделения[311].

Это, к сожалению, не было учтено в первые дни войны. Пограничные части, полки внутренних войск использовались не по своему назначению, они нередко, а точнее, постоянно, задействовались как войска первой линии. Они обеспечивали форсирование водных преград, проводили разведку боем, участвовали в штурмовых операциях на направлениях главного удара противника и несли большие потери. В некоторых частях оставались буквально единицы. Поэтому уже в июле – августе 1941 г. многие начальники охраны тыла ставили перед командованием армий прямой вопрос – об использовании пограничных войск по прямому назначению. 23 августа 1941 г. начальник охраны войскового тыла 7-й армии полковник Киселев в своем