Адаптация - Екатерина Насута

– Еще хочешь? – спросила Ева, облизывая губы.

– А взамен?

Другой разговор и тон тоже. Маска насмешливости исчезла, а новая была Еве по вкусу. Тод позволил взять за руку – ладонь широкая, линии стандартны и даже папиллярные на кончиках пальцев знакомы каждым завитком. Тоже информация для тех, кто читать умеет. Тод не отшатнулся, когда Ева коснулась побелевших шрамов штрих-кода.

– Вы – привлекательны. Я – чертовски привлекательна. Зачем же время терять?

Тод вдохнул ее запах и, заглянув в глаза, поинтересовался:

– Его мало было?

– Мальчики сплетничали?

– Девочки шумели.

Случается. Но вопрос не в том, что мало. Скорее в том, что недостаточно. Поднявшись на цыпочки, Ева лизнула мочку уха, скользнула губами по шее, прихватила кожу на горле.

Мягкая. И вкус другой. Кукольно-карамельный. Хотя на самом деле – еще одна иллюзия.

– Ну ты и шлюха, – севшим голосом сказал Тод.

– Пользуйся, десятый, – поставив ладони на грудь андроида, Ева толкнула его к двери. – Пользуйся, пока есть возможность. Будет о чем вспомнить. В другом бункере.

Ева втянула его, бестолкового, в комнату. Повернулась.

– Ну?

И десятый перехватил инициативу. Схватив Евины пальцы, он сжал их до хруста и руку заломил, заводя за спину. Толкнул к стене. И навалился всем весом, вдавливая в сухую жесткую поверхность. Впился зубами в шею, затирая старый отпечаток новым. Ладонью накрыл рот, затыкая крик.

Ева терпела. Ева расставила ноги шире и потянулась, ввинчиваясь между Тодом и стеной. И Тод все-таки отпустил ее, позволяя вдохнуть.

Пальцы его раздирали комбез и мяли кожу, твердые, как поршни.

Ева легко справилась с ремнем и молнией.

Тод дернул за волосы, заставляя запрокинуть голову.

Ева впилась в спину и рванула, оставляя полосы вспоротой кожи.

Он сдавил грудь, крутанул сосок и слизал с губ Евы стон. Она же, извернувшись, вцепилась в нижнюю губу, прокусив до крови.

Кровь была сладкой.

– Осторожней, десятый, – предупредила Ева.

Усмехнулся. Подхватил мизинцем каплю и пересадил на лоб Евы. Прижал, припечатав метку мишени. Приказал:

– Повернись.

– Зачем?

– Лицо твое не по вкусу.

– А чье по вкусу?

Сжав шею, сам развернул, толкнул, впечатывая лбом в стену. Ева едва успела руки выставить. Комбез съехал, путами повиснув где-то на уровне колен. Его руки сдавили бедра, и большой палец прочертил линию на трусах, сдвинул в сторону, и коснулся кожи.

– Не дразни, десятый.

– У меня имя есть.

Он провел языком по позвоночнику. Нежно коснулся губами шеи.

Вот тварь упрямая. И Ева снова подчинилась, сказав:

– Тод…

Трахал он в размеренном механичном ритме. А кончив, стоял, уткнувшись лицом в Евин затылок. И когда она вывернулась из ненужных уже объятий, спросил:

– Почему десятый?

– Последние цифры – номер в серии.

Он честно заработал ответы.

– Перед этим – номер повторности эксперимента. Затем номер самой серии. И темы по которой проводился эксперимент.

Ева одевалась. Очередной комбез, кажется, был безнадежно испорчен, а на коже наливались красным гематомы. Одежда в шкафу была. А вот с кожей посложнее. Послюнявив палец, Ева потерла синяк и буркнула:

– Мог бы и помягче.

– Значит, было еще девять? Таких как я?

– Было. Как минимум девять. Из одной серии выпуска, – четко произнесла Ева, подбирая с пола пуговицы.

– И что с ними стало?

– А мне откуда знать?

– Ты работала в лаборатории. Поэтому знаешь.

Да он сам уже, небось, догадался, только ждет подтверждения. И Ева с превеликим удовольствием его дала:

– То же, что и с любым лабораторным материалом по завершении эксперимента. Ликвидация.

Еве хотелось, чтобы он разозлился, но Тод лишь кивнул, придавил пальцами кровящую губу и пробубнил:

– Стабилизатор. Ты обещала.

Ну это обещание сдержать легко. Ева подошла к шкафчику, распахнула и не глядя вынула коробку. Она вытряхнула на ладонь пластиковый патронташ с дюжиной крупноразмерных пуль.

– Держи. Видишь, я играю честно.

Взял он не ампулы, но коробку, которую повернул ребром. Всматривался долго, как будто силой взгляда собирался изменить дату на упаковке.

– Знала?

Конечно. Правда, не рассчитывала, что в этой механоидной башке окажется достаточно мозгов, чтобы не заглотнуть подачку с ходу. Его догадливость заслуживала награды.

– Возьми. Это лучше, чем ничего. Тем более, отработал честно.

Взял, спрятав в нагрудном кармане куртки. Ева сомневалась, что он доживет до времени, когда ампулы будут нужны. Но сомнения свои она оставила при себе.

Дроид же не спешил уходить, стоял, смотрел, как Ева одевается.

– Ты красивая, – заметил он.

– Спасибо.

Вежливый. Но пора бы ему уже убраться. У Евы нет настроения на разговоры. Ее дверь ждет.

– Но иногда я не понимаю вас, людей.

– Вот и не забивай голову глупостями. Иди. Твоя маленькая принцесса тебя заждалась. Кстати, ты не думал, что с тобой станет, когда девочка подрастет? Игрушки принято менять. Даже такие сложные. Или ты надеешься на иной вариант событий?

Дернулся, как бабочка на иголке. Неужели и вправду?

– Десятый, этот сюжет слишком затаскан, чтобы правдой быть. Сам себя-то не обманывай…

Из комнаты не вышел – выскочил. И Ева, потрогав скулу, буркнула:

– Надо же, какие мы нежные. Беги, Тедди, беги…

До операционной получилось добраться без приключений. А там, сидя по-турецки на операционном столе, ждал Глеб. В одной руке он держал вязальную спицу, во второй – тройку свечей.

– Здравствуй, Ева, – сказал он, вставая. – Я тебя узнал.

– А я тебя нет, – Ева прицелилась. – Извини.

Глава 9. Стояли звери около двери

Тод вернулся как и ушел – через окно. Просто в какой-то момент нить исчезла, створки раскрылись и через подоконник перевалилась темная тень.

– Где… – Айне осеклась, не задав вопрос, который холила и лелеяла в последние полчаса.

С Тодом было что-то не так.

– Эй, маленькая, а ты почему на полу сидишь? Давай в кровать, пока не простыла.

Запах. Мягкий. Ядовитый. Навязчивый. Он прилип к Тоду, но был чужим. Более того – чуждым. Он провоцировал каскад ощущений, единственным знакомым из которых была злость.

– Не приближайся! – рявкнула Айне. И Тод, послушно остановившись, спросил:

– Что такое?

Ничего. Просто запах этот. И еще вид. Тод выглядит довольным. Спокойным. Не как прежде, но иначе. И Айне, преодолев брезгливость, подошла ближе. Вдохнула. Закрыла глаза, пытаясь найти аналог. Нашла.

Ева. Многократно усиленная, выведенная в абсолют и присутствующая при физическом отсутствии в данный момент времени, Ева.

– Ты… ты что, с ней спаривался?

– Это неудачное слово, – Тод провел рукой по влажным волосам.

Удачное.

– И просто иногда нужно…

– Спариваться, – подсказала Айне. – Для поддержания равновесия гормонального баланса.

У злости химический вкус горохового пюре. Ароматизаторы, идентичные натуральным, вызывают тошноту. И еще желание