Клуб Ракалий - Джонатан Коу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Филип расстался с музыкальными амбициями, продал, через школьную доску объявлений, гитару, а вырученные деньги использовал для пополнения своей все разраставшейся библиотеки, посвященной «скрытому» Бирмингему. Бенжамен почти не виделся с Сисили. Отец Клэр получил от полиции извещение, в котором говорилось, что дело об исчезновении его дочери по-прежнему остается открытым, однако продвинуться в нем никуда пока не удалось. У Клэр и Дуга состоялось три или четыре свидания, но затем они решили на этом и закончить. Иными словами, жизнь продолжалась.
То лето выдалось каким-то застойным. Вопросы так и оставались неразрешенными, линии повествования — незавершенными. Забастовка рабочих компании «Гранвик» и романтическая связь миссис Чейз и Майлза Слива начались примерно в одно и то же время, под конец лета 1976-го. Теперь, по прошествии более чем года, ни та ни другая никаких признаков завершения не выказывали. В обоих случаях наступали продолжительные периоды совершенного бездействия, сменявшиеся внезапными вспышками лихорадочной активности; велись переговоры, за которыми следовали разрывы отношений; обе стороны обращались за советами к сторонним авторитетам. Но и спустя столь долгое время администрация компании «Гранвик» продолжала отказывать своим работникам в праве вступить в профессиональный союз, а мистер Слив так и не желал ни признать нерушимость супружеского союза Барбары и Сэма, ни смириться с оной.
7 ноября 1977-го забастовщики из компании «Гранвик» призвали к новому массовому пикетированию фабрики; среди тех, кто съехался со всей страны, чтобы оказать им поддержку, была и делегация «Бритиш Лейланд» во главе с Биллом Андертоном. Автобус делегация арендовала в местной фирме, а водителем его оказался Сэм Чейз. Большую часть трехчасового пути до Лондона он провел в мстительных размышлениях о Майлзе Сливе и едва не слетел на крутом повороте с дороги — там, где шоссе Ml минует Нортгемптон.
Они остановились позавтракать в Уотфорде, на сервисной станции. Сэм остался в автобусе, сказав остальным, что в их распоряжении не больше двадцати минут.
— А вы с нами не пойдете? — спросил Билл.
— Нет, спасибо. Я лучше посижу тут с хорошей книгой. Принесите мне, если получится, чашку чая.
На самом деле хороших книг у Сэма было с собой две: «25 волшебных шагов к овладению словом» доктора Уилфрида Фанка и потрепанное американское издание в бумажной обложке, именуемое «Как изменить свою жизнь с помощью владения словом», — и ту и другую Сэм купил на июльской распродаже. В последние несколько недель он все читал и перечитывал их, заучивал наизусть абзацы, исписал упражнениями целую тетрадь и все равно остался при убеждении, что проник еще не во все содержащиеся в этих книгах тайны.
Он открыл одну из них на замусоленной уже странице и зачитал вслух то, что стало в недавнее время личным его заклинанием:
«Мои слова суть ежедневный динамит».
«Мои слова суть кладези энергии».
«Мои слова суть верные друзья».
«Мои слова суть источники веры в себя».
«Мои слова — моя новая личность».
Затем он обратился к оглавлению.
Вы можете сами выбирать, как будете говорить.
Научитесь корректировать ваши вербальные реакции — и вам удастся сохранять спокойствие в любой ситуации.
Напитайте себя энергией вербальных витаминов.
Полная силы речь означает полную силы жизнь.
Станьте хозяином вашей речи — и вы увидите поражение ваших «врагов».
Позитивные слова суть подъемники — вам хочется попасть на самый верх?
Билл Андертон принес ему чашку чая.
— Вот, Сэм, пейте.
Сэм взглянул на протянутую Биллом пластиковую чашку, заполненную серой бурдой. Поверхность ее уже затянулась пятнистой, чрезвычайно неаппетитной на вид пленкой.
— Спасибо, Билл, — сказал он и прибавил, в виде опыта: — Жар моей благодарности едва ли можно выразить словами.
Билл смерил его встревоженным взглядом и полез в автобус.
* * *Автобус добрался до Уилсдена в Северо-Западном Лондоне около половины восьмого. Осторожно ведя его по Дадден-Хилл-лейн, Сэм обнаружил, что повернуть на Чаптер-роуд, где находились главные ворота фабрики «Гранвик», ему не удастся. Путь преграждали не пикетчики, но полицейские. Казалось, их тут многие сотни.
— Придется ссадить вас здесь, — сказал он Биллу. — Меня эта братия точно не пропустит.
Семьдесят с небольшим рабочих компании «Лейланд» высыпали из автобуса. Сэм смотрел, как Билл разговаривает с полицейским, требуя пропустить их на Чаптер-роуд. За плотным кордоном полиции — человек пять-шесть в ряд — Сэму видна была еще более многолюдная, но не такая ровная толпа пикетчиков, ожидающих появления автобуса, который привезет тех рабочих «Гранвик», что решили прервать забастовку. Он увидел, как полицейские немного расступились, с явной неохотой, пропуская Билла с его людьми, чтобы те присоединились к пикету. Затем включил двигатель, проехал по Дадден-Хилл-роуд еще несколько сот ярдов и остановился у обочины.
«Для вас настало время обратиться в собирателя слов, — читал он. — Есть люди, которые коллекционируют марки или спичечные коробки всех стран, вот так и вам следует систематически пополнять ваш словарный запас.
Собиратель слов должен овладеть навыками внимательного наблюдателя, способного игнорировать заурядные образчики, но мгновенно настораживаться, встречая слова новые, необычные. И подобно тому, как коллекционер бабочек, прикрепляющий пойманных им насекомых к карточкам, хорошо помнит каждого из них, собирателю слов следует записывать новые образцы в книжечку и заучивать».
Сэм принялся за сегодняшнее упражнение.
«Р — РАЗНООБРАЗИЕ. Попытайтесь объяснить значение двадцати приведенных ниже слов, каждое из которых начинается на букву „Р“ Затем обратитесь к странице 108, где приведены правильные ответы, это позволит вам оценить ваш успех».
Редкостный
Рубеж
Разнарядка
Решение
Расфуфыренный
Разносторонний
Раболепный
Рассудительный
Распутный
Рацион
Распоясавшийся
Росток
Резонный
Родной
Резонерствующий
Реалистичный
Разумный
Реагирование
Рожа
Разреженный
Сэм выполнил упражнение и обнаружил, что набрал четыре очка из двадцати. Вчера, с «Н — НЕОБЫЧНЫЙ», он набрал шесть, а позавчера, с «3 — ЗАСТОЛЬЕ», — наполнившие его верой в себя одиннадцать. И вот нате вам, четыре! Невероятно! Он справляется все хуже и хуже!
* * *Увидев ряды пикетчиков, собравшихся у фабричных ворот и заполнивших все окрестные улицы, Билл ощутил прилив гордости. Цель состояла сегодня не в том, чтобы не пропустить на фабрику автобус со штрейкбрехерами, — в любом случае, его скорее всего подадут к задним воротам, — но в том, чтобы продемонстрировать поддержку попавшим в безвыходное положение забастовщикам «Гранвик», которые вот уже пятнадцать месяцев оставались неколебимы в своей решимости, несмотря на множество поражений в апелляционном суде и более чем двусмысленное отношение к ним Британского конгресса тред-юнионов. Биллу сказали, что этим вечером к фабрике съехалось со всей страны больше восьми тысяч пикетчиков. Редкостное выражение веры, доброжелательности и солидарности — именно то, в чем нуждается сейчас рабочее движение Британии. Неделю назад собственные его рабочие проголосовали — вопреки желанию Билла — за принятие нового пакетного предложения администрации.
Его это здорово расстроило, он не верил в чистосердечность планов Майкла Эдвардса, нового председателя правления «Бритиш Лейланд», о назначении которого было объявлено 1 ноября. Для социалиста настали худые времена, считал Билл. Он чувствовал: прежние, казавшиеся неоспоримыми, представления уходят в прошлое. Однако сегодняшний день, по всему судя, опровергал это чувство. Сегодняшний день запомнится как великая веха в истории борьбы рабочего класса.
С другого конца фабрики поступили сообщения, что автобусу действительно удалось проскочить мимо линии пикетчиков и горстка сохранивших верность компании рабочих уже находится внутри. Затем морозный воздух согрело нестройное «ура» — это Джайабен Десаи поднялась на импровизированную деревянную платформу, собираясь обратиться к своим сторонникам с короткой речью. Несколько минут назад Джайабен столкнулась в толпе с Биллом, они обменялись дружескими приветствиями. Теперь, глядя на нее, Билл испытывал стыд за автоматическую реакцию, которую в недавнем прошлом вызывали у него столь многие женщины, за этот усталый рефлекс, мертвящее обыкновение не видеть в них ничего, кроме возможности быстрого полового контакта. А вот наблюдать за Джайабен можно было лишь с ощущением… ну ладно, так или иначе, более чем волнующим. Восхищение, которое вызывала она у Билла, граничило с преклонением. Сейчас, на платформе, Джайабен выглядела совсем крошечной — да в ней и росту-то было меньше пяти футов, — но каким-то образом ухитрялась обращать себя в фокус всеобщего воодушевленного внимания. Возможно, причиной тому было ее сари, ярко светившееся в море черных комбинезонов и рабочих курток. Однако Билл считал, что дело не только в нем. Еще и в ее стремительном красноречии, спокойной решимости и живых, пытливых, смеющихся глазах. И в той властности, какую придали ей долгие месяцы забастовки.
