Кобун - Олег Николаевич Борисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наши самые красивые, умные и добрые одноклассницы! Мы все просим прощения, что в женский день не поздравили вас, забегались. Но вот, стараемся исправиться. Маленькие подарки, буквально чтобы чуть-чуть порадовать и создать хорошее настроение. По коробочке в руки… Вы чего стоите? Вручайте!
Парней у нас на три человека меньше, чем девушек. Поэтому три коробки я раздаю лично. Одну Эйко Хаяси, как наиболее благожелательно настроенной ко мне. Вторую Мияко Танака — типа, я больше не обижаюсь на дурацкие наезды. И последнюю Хэруко Саито, вместе с маленьким листочком:
— Это мой номер телефона. Я тесты сдал, подтвердили первый статус абэноши. Если твой родственник не передумал, я с удовольствием приглашу его в любой ресторан для деловой встречи.
Все, теперь можно и за парту. Тем более, что учитель уже в дверях покашливает, привлекает внимание.
* * *
Прозвенел звонок с последнего урока. Собирая тетради, Эйко не сразу заметила, что рядом остановилась Мияко Танака. Подняв глаза, девушка чуть напряглась — отношения между ними все же не очень. До серьезной конфронтации дело не дошло, но шпильки друг другу под шкуру пихали от души. Только последнее время как-то затихло.
— Тебе какую куколку подарили?
Сегодня все уроки девушки тайком разглядывали подарки, хвастали друг перед другом и шуршали обертками шоколадок. Неожиданный сюрприз в самом деле улучшил настроение и на большой перемене устроили совместные посиделки, сдвинув парты.
— Вот. С короткой челочкой.
— А у меня губки бантиком… — Мияко неожиданно вздыхает и тихо жалуется: — Мне папа не разрешает с ним дружить. Я ведь не ожидала, что та дурацкая история так плохо закончится.
— Иошиэки тебя избегает, да.
— Он со следующего года в другой школе будет учиться. А еще их семья заплатила за отказ от претензий. О деталях не говорят, но всем Ота под страхом смерти запретили даже приближаться к Тэкеши-сан.
— Может, он пожаловался чиновникам, кто занимается абэноши?
Мияко подходит к окну и манит к себе Эйко:
— Подойди, я тебе кое-что покажу.
Из класса неплохо видно центральный двор и въезд с улицы. У крыльца стоит черный лакированный лимузин. У задней правой дверцы каменным истуканом застыл мужчина в костюме и солнцезащитных очках. Он ждет и совершенно не обращает внимание на школьников, с опаской огибающих и телохранителя, и машину.
— Мне кажется, Тэкеши-сан в самом деле пожаловался. Но не чиновникам. Ты знаешь, кто это внизу?
— Я могу лишь догадываться.
— Я тоже. Но отец сказал, что прибьет меня, если я стану поддерживать близкие отношения с Тэкеши-сан… Тебе советовать ничего не стану. Из-за моих советов и просьб у людей проблемы теперь. Хотя я всего лишь хотела привлечь к себе чуть-чуть внимания.
Эйко возвращается к столу, разглядывает забавную куколку и пытается успокоить одноклассницу:
— Но он вроде как с тобой помирился и не держит больше зла.
— Очень на это надеюсь.
Я стою на выходе из школы и пытаюсь доказать англичанке, что получить сто баллов по тесту для меня невозможно.
— Накадзима-сэнсей! Восемьдесят девять! Это больше, чем по математике! Я думал, у меня вообще голова треснет от всех этих «вставь недостающее».
— Эссе у тебя с кучей ошибок. Предлоги ставишь, как захочется. А ведь грамматику придумали умные люди.
— Умные люди сидят на кафедре и тесты сочиняют. А у меня еще кот не кормленный.
— У тебя есть дома кот? — оживляется старуха.
— Пока нет. Из-за экзаменов никак завести не могу. Вон, вместо него теперь зато машина и шофер… Накадзима-сэнсей, ну давайте вы мне крестик поставите за английский и отпустите с миром? А я на каникулы приглашу вас в ресторан, как договаривались.
— Взятку предлагаешь? — хмурится вредная бабка.
— Как можно! Откуда у бедного студента такие деньги.
— Но на ресторан и машину нашел.
— На ресторан займу у друзей, а машину дали покататься. Говорят, у прежнего владельца карму железяка испортила, хотят на мне проверить, как дальше дело пойдет.
— И что за проблемы с кармой?
— Острое свинцовое отравление, — ляпаю, не подумав. Потом пытаюсь загладить оплошность: — Не, потом все было неплохо. Следующий хозяин лишь загремел в полицию, а последний чуть не отправился полетать с обрыва. Я же собираюсь ездить исключительно в школу и домой, никакого экстрима.
— И ты предлагаешь мне в ресторан на этом?..
— А что плохого? Люкс. Я в своей жизни ни разу на подобном не катался… И вообще. Предлоги англичане сами втыкают как попало. У меня знакомый какую-то статью пытался в журнал сунуть, так там каждый рецензент вычеркивал, что нарисовал предыдущий и россыпью пихал отсебятину.
Вздохнув, Накадзима сменяет гнев на милость:
— Ладно, будем считать, что в этом году ты отвертелся. Эссе неплохо написано, бойко. Грамматику потом подтянешь. И болтаешь ты бодро… Ты даже не представляешь, насколько трудно найти где-нибудь в округе человека, который может внятно связать пару слов. Тем более, с шотландским акцентом.
Упав на сиденье, хочу уже было скомандовать «домой, как можно быстрее», но тут из школы вылетает одна из бухгалтерш:
— Тэкеши-сан, подождите!
Блин, неужели я и там накосячил? Ведь в самом деле два раза все пересчитал. Вылезаю навстречу, сгибаюсь в поклоне.
— Прошу прощения, вы квитанцию за оплату забыли!.. Мы все документы оформили, вот справка о полных выплатах за следующий год.
Слава богу, хоть тут без проблем.
Дверь закрыть, вдохнуть-выдохнуть.
— Поехали домой, Масаюки-сан, пообедаем.
— Да, господин… Может, хотите в какой-нибудь ресторан?
— Не сегодня. А то прибью еще кого-нибудь ненароком… Домой. Дома и стены помогают. А потом уже в гости к Кэйташи-сама. С делами разберемся, можно будет и отдохнуть вечером. Глядишь, в какой нибудь клуб проведет, с девушками познакомит…
* * *
— Мы адресом не ошиблись?
Стою, разглядываю двухэтажный домик с пошарпанным фасадом и выщербленными ступенями.
— Нет, господин. Симидзу-сама работает здесь.
Да, это он для тебя Симидзу-сама, это только мне разрешено обращаться по имени.
— Ладно, машину паркуй и пойдем.
— Здесь частная парковка, я машину оставлю дальше по улице, там есть свободное место.
Вот не надо меня после уроков путать, в самом деле.
— Частная — это означает, принадлежит Кэйташи-сама или кому-то еще?
Масаюки сгибается в поклоне. Похоже, пытается сообразить, что именно ляпнул… О-хо-хо, как же мне тяжело с вами, люди-функции. Кусать и рвать по приказу хозяина — это мы умеем.
