Дар - Мария Унт

Спустя несколько месяцев один из сыщиков, искавших девушку, увидел очень похожую на нее женщину в бедных трущобах Лондона. Бедняжка торговала телом на улице, но, похоже, даже таким способом она не могла заработать себе на хлеб: одна половина лица несчастной была изуродована до неузнаваемости. Сыщик подошел к ней, прикинувшись клиентом, чтобы выяснить, действительно ли это пропавшая дочь адвоката. Он обратился к ней, но девушка только промычала в ответ – говорить она не могла, ей вырезали язык. Тогда сыщик схватил ее за руку и, к своему ужасу, увидел, что у нее не хватало одного из пальцев. Пребывая в недоумении, сыщик назвал имя и фамилию ее отца – девушка испугалась и попробовала убежать, но мужчина смог ее удержать. Несчастную отвезли в госпиталь, где присматривали за ней, пока не приехал ее отец. Увидев, во что превратили дочь, он стремглав помчался к дому Энтони в надежде застрелить это чудовище. Совершить задуманное у него не получилось, так как Энтони уехал из Лондона. Однако адвокат устроил погром в доме Шелдона, за что его забрали в полицию. Сыщик и полицейские пробовали узнать от девушки, кто это с ней сделал, но, казалось, она выжила из ума. По настоятельным просьбам друзей отца полиция решила устроить последнюю проверку: Энтони должен был встретиться с ней. Если это его рук дело, реакция девушки на злодея выдала бы ее. Энтони попросили вернуться в Лондон и явиться в полицию, на что он прислал телеграмму, в которой заверил, что незамедлительно прибудет в столицу. Он действительно приехал в Лондон и тут же пошел в полицию, а оттуда – в госпиталь, где находилась несчастная девушка. Но как только все зашли в ее комнату, то увидели страшное зрелище: бедняжка повесилась на собственной простыне. Сердце отца девушки не выдержало, и он вскоре встретился с ней на небесах. На Энтони все смотрели с подозрением и опаской, но никто не хотел верить, что он замешан в этом деле. Однако через какое-то время в полицию принесли стопку писем, которые девушка писала Энтони еще до того, как ее похитили, а также цепочку с медальоном, которая была на ней в день похищения. Женщина, принесшая улики против Шелдона, просила, чтобы ее имя осталось в тайне. Она работала в доме у Энтони и нашла эти вещи в его кабине те. Служанка слышала о похищенной девушке, и ей стало жаль бедняжку, поэтому она решила принести найденное в полицию. Это были уже довольно веские улики, и полиция еще раз наведалась к Энтони. Тот все отрицал и требовал, чтобы ему назвали имя женщины, донесшей на него. Не добившись от хозяина дома ровным счетом ничего, полиция ушла ни с чем. Все случившееся сильно сказалось на репутации Энтони: никто не хотел иметь с ним дело или, по крайней мере, делал вид, что не хочет. Тогда мой бывший ученик решил исчезнуть на некоторое время, – он уехал на полтора года в Америку. Не знаю, чем он там занимался, но, насколько я знаю, вернувшись, он стал еще богаче, нежели был. О скандале в Лондоне почти забыли, и сейчас он снова занимает видное место в городе. В любом случае я советую вам держаться от него подальше.

– Вы так и не сказали, – спросил я старика после его мрачного рассказа, – Энтони состоит сейчас в каком-либо обществе?

– Я не знаю, что вам на это ответить. Не могу ручаться за достоверность информации, которая у меня есть, так как это только слухи, но если она вам поможет, то я поделюсь ею. Говорят, что Энтони пошел дальше – он не вступал ни в какое общество. Он сам создал свое общество, куда привлек множество знатных и богатых людей мира. Я слышал про оргии, устраиваемые в их поместьях, и о забытых всеми средневековых ритуалах, которые якобы там практикуют. Не знаю, правда это или нет, но друзей среди европейской элиты у Энтони действительно полно.

Я размышлял над тем, что мне сказал магистр, и страх все больше сковывал мое сердце. Я надеялся, что нам удастся доказать полиции вину Энтони, но в тот момент я понял, что лучше этого не делать.

– Вы знаете, что у Энтони Шелдона есть свой бродячий цирк? Зачем он ему? – спросил я напоследок старика.

– Я слышал что-то про это, но не знаю, что ответить на ваш вопрос, – сказал он.

Я поблагодарил магистра за рассказ и уже собирался выйти из кабинета, как вдруг он окликнул меня и сказал:

– Совсем забыл сказать. Шелдон – фамилия матери Энтони, он называет себя так после возвращения из Америки. Его настоящая фамилия Робиньяр.

Я еще раз поблагодарил старика и вышел из кабинета. Вскоре я нашел Оскара и сказал, что хотел бы вернуться в Лондон. Оскар, видимо, поняв по моему лицу, что что-то не так, согласился, и мы почти тут же выехали в столицу. Я прибыл домой на рассвете. Переодевшись, решил не спать, и отправился в библиотеку. Я хотел найти газе ты за прошлые годы, где могла идти речь о случае с той девушкой. Магистр не назвал мне имен, но я думал, что такое событие не могло пройти мимо глаз прессы. В библиотеке я пошел в отдел публицистики. Провел там несколько часов. Мои глаза уже ничего не видели, и очень хотелось спать. Признаться, я даже забыл о том, что должен был послать тебе записку.

– Я, между прочим, места себе не находила. Думала, что с тобой что-то случилось, – перебила я Марка.

– Поверь мне, я тогда был слишком уставшим и не мог думать еще и об этом. Однако, несмотря на усталость, я оставался в библиотеке, что-то удерживало меня там. Я прекратил поиски газетных статей и сел за стол, уставившись в стену. Прокрутив в голове еще раз весь рассказ магистра, я пытался понять, что мне не дает покоя. И тут меня осенило – Робиньяр! Я уже слышал эту фамилию, и пытался вспомнить где. Я рассматривал окружавшие меня предметы и старался зацепиться хоть за что-то. Как вдруг мой взгляд упал на толстый переплет одной из книг. Почти такая же книга хранилась у нас дома, правда, это была не книга, а альбом отца, хранившийся у него еще со студенческих времен. Я в детстве часто листал его и разглядывал забавные надписи и карикатуры, оставленные там отцом и его друзьями. Один рисунок я помню до сих пор – черный всадник, держащий меч в вытянутой руке, на черной лошади. Рисунок был очень красивым и постоянно привлекал мое внимание, впрочем, как и затейливая подпись под ним – Э. Робиньяр. Вспомнив это, я испугался еще больше, правда, чего именно, не могу понять до сих пор. Я вышел из библиотеки и пошел домой. По пути я вспомнил об обещанной записке и послал к тебе мальчишку. Вот, пожалуй, и все, что я узнал.

Я какое-то время помолчала.

– Ты уверен насчет подписи в альбоме? – спросила я Марка.

– Абсолютно.

– И что ты намерен делать?

– Я не знаю. Сначала я хотел написать отцу или, может, даже поехать к родителям, но это займет время, а у нас его мало. Я понял твои страхи, сестра, и разделяю их. Тебе опасно находиться здесь, тем более бывать на людях. Надеюсь, во время вашей с Джоном прогулки тебя никто не смог как следует разглядеть?