Магинариум - Дари Псов

- Ещё один последний вопрос, если мне позволят, – сказал парень.

Утера закачала головой, но Гвиневра кивнула, что Мрачноглаз принял за разрешение:

- У вас похищали людей после того, как здесь проходили Траурники? Но как именно? Их просто хватали, проходя мимо? И это было днём?

- Что ты хочешь сказать? – поторопил его Элфред.

- А то, что кто-то помогает им, если вообще им, отсюда, из крепости. Возможно, это даже не Траурники, тогда в штурме не будет необходимости, - быстро закончил Мрачник.

- Вот и займитесь этим, – обрадовалась Гвиневра. – Элфред, выдели им помощь.

Утера закатила глаза и забормотала:

- Пусти крестьян за стол... Был бы отец жив...

***

- Вот здесь они жили, – Филипп открыл металлической железкой дверь в дом. Он был молодым стражником, которого капитан выделил для помощи в расследовании.

Мрачноглаз и Крыс начали осматривать вещи (а Заноза просто села на пол), что не заняло много времени из-за их малого количества. Примятое полотно на высушенных растениях, табуретка с двумя глиняными чашками и яма с пеплом. На полу валялся грязный тканевый человечек, который подозрительно соответствовал отрезанной части полотна. Мрачник взял его в руки:

- Это что такое?

- Это же куколка, детская игрушка. Здесь жила женщина, удочерившая сиротку.

- Писк! – Крыс нашёл люк под лежанкой.

Под вопросительными взглядами Филипп объяснил:

- Это тайный проход из города. Он есть в каждом доме.

- На случай осады города, да? Тогда он нам интереса не представляет, – съехидничала Заноза.

- Наверное. Но я не помню, чтобы им кто-нибудь пользовался. Мы хорошо укреплены, зачем нам бежать?

Крыс с Мрачноглазом попытались открыть тайный проход, но он не поддавался. Да на нём и ручки-то не было.

- Бесполезно. Проходы открывается только из замка, и только благородная кровь может использовать механизм. То есть только леди Гвиневра или леди Утера. Это надёжное средство, магия!

Единственным неисследованным местом оставался очаг. Мрачник не стал его игнорировать.

- А этот пепел от чего? Это не дрова и не растения.

- Похоже на пергамент. На них пишут приказы в замке и разносят по крестьянам, чтобы они их выполняли. Леди Утера очень горда тем, что её крестьяне умеют читать, – а стражник был горд за Утеру.

- А в домах после похищений проводили обыск? - продолжал допытываться Мрачноглаз.

- Конечно, капитан лично всё проверил, - заверил Филипп.

- У меня для тебя новость. Хорошая или плохая - зависит от твоего революционного настроения. Одна из сестёр или обе продавали людей Траурникам. Они отправили им приказ спуститься в потайной ход, где их схватили, а затем капитан обошёл дома и уничтожил улики. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я могу дать на основании этих улик.

Филипп начал обнажать свой меч.

- Серьёзно? – удивился Мрачник.

- Я давал клятву служить семье Понтис, – мрачно проговорил стражник.

- А эта семья давала какие-нибудь клятвы? Например, защищать своих людей? А то соблюдать клятвы тем, кто их нарушает, как-то глупо.

Филипп подумал секунду, потом толкнул свой меч обратно в ножны:

- Вот почему капитан делал такие глаза, когда приказывал мне помогать вам. “Помогать вам”. И какая же это сестра?

- Я думаю, что Гвиневра, – признался Мрачник.

- Гвиневра!? – одновременно крикнули Заноза и Филипп, а Крыс пискнул.

- Гвиневра - это не та, с ножичком, – Заноза решила, что парень перепутал.

- Я знаю. Но в каждом рассказе Сказителя про расследование преступлений все преступники – это те, кого расследователь встречал ранее. Поэтому я старался сузить круг знакомств тут. А если надо выбрать из двух подозреваемых, где один - враждебный и злой, а второй - дружелюбный, то это всегда дружелюбный, чтобы слушатель обманулся. Как будто дружелюбие предотвращает преступный замысел, или его нельзя подделать. - Мрачноглаз видел, как его авторитет в глазах окружающих быстро уменьшается. Поэтому он решил спасти его другим доказательством: – Ещё она пухлая, значит, не знает меры в еде, нет силы воли сопротивляться порокам. Она могла поддаться желанию продать своих людей за деньги.

Но это не помогло. Уважение быстро сменилось разочарованием, а стражник, кажется, начал думать, что он поспешил убрать меч.

- Но зачем она приказала не пускать Траурников в таком случае? – спросил он.

Мрачноглаз задумался.

- Она не сильно переживает из-за них. Ваша защита действительно так хороша? – наконец спросил парень.

- Её предки почти разорились, заплатив эльфам за магическую защиту. И за создание пропасти. И всё до сих пор работает, раз Перелом никак не затронул ни крепость, ни пропасть, хотя я слышал, что земля была как волны в штормовом океане.

- Подожди, её предки создали пропасть? Зачем? – не понял Мрачник.

- Как зачем? Брать плату за проход по Мосту, - Филипп удивился такому непониманию.

- Это не объявление войны. Это дипломатия, – на Мрачноглаза снизошло откровение. – Гвиневра просто хочет повысить цену за проход.

***

Когда компания пришла к воротам на мост, где рядом находилась пегашня (в которой они легкомысленно оставили своих пегов (хотя им и помогли принять решение приказ командира толпы солдат и сама толпа солдат рядом)), Траурники уже были тут. Сёстры беседовали с центурионом, пока его люди проходили мимо. Заметив Мрачноглаза, Гвиневра обрадовалась:

- Вот и не пришлось сражаться. Я всегда говорю, что дипломатия спасёт этот падший мир.

- А мы как раз закончили расследование. Хотите узнать, кто продаёт своих подданных? – спросил Мрачник. – Ой, я выдал сюрприз раньше времени.

С лица Гвиневры слетело благодушное выражение лица, она развернулась к Траурнику:

- Вы узнали их? Это ваши преступники? Как же подло они воспользовались нашим гостеприимством. Позор им. Так за них назначена награда?

Но он не успел ответить, потому что Утера громко возмутилась:

- Гинни, что это значит? Ты не слышала, как этот бродяга нагло обвинил тебя? Ты это так оставишь?

- Подземные ходы! Она приказала им спуститься в подземные ходы, где их ждали Траурники! – крикнул Мрачноглаз, рассчитывая расстояние до пегашни.

- Гинни? Если это правда, то этим людям тут не место! – Утера шагнула к сестре.

Лицо Гинни из лица доброй тетушки превратилось в лицо злобной ведьмы:

- Ты теперь веришь вонючим простолюдинам? Отец был бы разочарован.

- Хватит! –