Прошепчи его имя - Элизабет Торнтон

— Они были так молоды, Джайлз. Перед ними была вся жизнь. Почему все так? Почему?

— Я не знаю, Абби.

Абигайл выпрямилась, увидев за спиной Джайлза подошедшего Мейтланда. И тут же обернулась, услышав, как кто-то назвал ее по имени.

Хью Темплар собственной персоной шел по дорожке к дому. На нем был безукоризненный вечерний костюм, и выглядел он так, словно завернул сюда, возвращаясь домой с бала. Что ж, вполне возможно. Многие светские джентльмены отправлялись на бал после спектакля в опере.

Хью поднялся по ступенькам и встал рядом. Абби уловила исходивший от его одежды запах духов. Мейтланд сказал ей правду. Пока она находилась в этой ужасной камере в Нью-гейте, Хью спокойно развлекался. В то время как лишились жизни лежавшие за дверью комнаты люди, он наслаждался страстью в объятиях женщины.

Глаза их встретились. Во взгляде Абби пылал гнев. Хью был в шоке от того, что увидел — Абигайл была бледнее мела и напоминала всем своим видом уличную бродяжку.

— Господи, Абби, что с вами? — Девушка молчала. Тогда Хью посмотрел поверх ее головы на Джайлза и Мейтланда. — Что она делает здесь?

— То же, что и ты, — ответил ему Мейтланд. — Ее привезли опознать трупы.

Ярость в глазах Хью сменилась жалостью, когда он снова посмотрел на Абби. Девушка отшатнулась от протянутой ей руки.

— Я не знал, что вы были в Ньюгейте, — сказал он. — Я всю ночь пытался вас разыскать. Этого не должно было произойти. Я договорился с полковником Лэнгли: помилование для вас и вашего брата в обмен на книгу. Скажи ей, Мейт-ланд.

Мейтланд злорадно улыбался, явно наслаждаясь каждым моментом этой сцены.

— Это чистая правда, мисс Вейл, — сказал он. — Мы должны были отпустить вас после допроса. И мы сдержали свое слово. Благодарите мистера Темплара за все, что он для вас сделал.

Хью не сводил глаз с лица Абигайл.

— Против вас и вашего брата не будут выдвигать обвинения. Понимаете, Абби? Я сделал это ради вас. Поезжайте домой и забудьте обо всем.

Как будто можно было забыть всю ту боль и душевные муки, которые причинил ей этот человек. Она подумала о комнате, откуда только что вышла, о трупах юных, полных жизни мужчин и о том, как она все время боялась, что один из них — Джордж.

Прежде чем Абигайл успела сообразить, что делает, она залепила Хью такую затрещину, что голова его невольно откинулась назад. И, увидев отпечаток своей ладони на этом красивом лице, она испытала бешеное удовольствие!

Затем, собрав остаток сил, она повернулась к зятю.

— Джайлз, будь так любезен, отвези меня домой!

Хью смотрел ей вслед, пока они с Джайлзом не вышли за ворота, затем спросил Мейтланда:

— Ее брат был среди убитых?

— Нет.

— Слава богу, — с облегчением вздохнул Хью.

— Но она опознала троих. Это те, что напали на тебя у «Черного вепря».

— Это мог сделать и я сам. Нечего было впутывать сюда мисс Вейл.

Мейтланд покачал головой.

— Я хотел увидеть ее реакцию. Она была потрясена. А вот о твоих мыслях догадаться гораздо труднее.

— Я облегчу тебе эту задачу, — пообещал Хью, и в следующую секунду Мейтланд отлетел к стеклянной двери от сильного удара в челюсть. Послышался звон разбитого стекла, из глубины дома прибежали солдаты с пистолетами.

— Не стрелять, — приказал Мейтланд, вытирая кровь и улыбаясь Хью. — Можешь не сомневаться, благородный джентльмен, я заставлю тебя подавиться серебряной ложкой, с которой ты родился.

— А мне, — прорычал в ответ Хью, — придется взять на себя труд обучить тебя хорошим манерам, которые забыла преподать тебе родная мать. Где полковник Лэнгли?

— Он уехал, так что остановить нас некому.

— Именно это я и хотел услышать.

Мейтланд поднялся на ноги.

— Что ж, я готов.

Оба освободились от верхней одежды.

— Без запрещенных ударов? — предложил Мейтланд.

— Без запрещенных ударов, — согласился Хью.

Не успел он произнести эти слова, как обутая в сапог нога Мейтланда впечаталась ему в ребра. Падая, Хью увлек за собой противника под оглушительный рев одобрения собравшихся вокруг солдат, которые тут же начали заключать пари, кто победит в этой схватке.

Абби, садившаяся в экипаж, приостановилась, услышав показавшиеся ей странными звуки.

— Что происходит? — спросила она.

— Видимо, то, что давно назревало между этими двумя, — сказал Джайлз. — Жаль, что я не могу остаться посмотреть. — Увидев тревогу в глазах Абигайл, он поспешил заверить ее: — Солдаты непременно прекратят драку, если дело зайдет слишком далеко. А теперь пора поехать домой и переодеться. Потом мы сможем поговорить.

— Домой, — устало произнесла Абби. — Это то, чего я хочу сейчас больше всего.

Один из солдат, наблюдавших за дракой, медленно отошел в глубь дома. Немо поздравил себя с отличной работой. Был момент, когда он испугался, что Абигайл Вейл узнает его, столкнувшись с ним на лестнице. Но в красном солдатском мундире он был, как всегда, неузнаваем. К тому же девица была в шоке и явно не видела того, на что смотрела.

Что ж, книга досталась британской разведке, и это безмерно раздражало Немо. Он не привык к поражениям. Конечно, во всем виноваты его неопытные помощники, позволившие Абигайл Вейл ускользнуть от них. Если бы он контролировал ситуацию сам, все было бы иначе.

Но у него были другие дела в Лондоне. Куда более важные дела. Он ведь профессиональный убийца и, готовясь к очередному заданию, должен был устроить все так, чтобы испариться потом, не оставив следа. Конечно, тот факт, что книга попала в руки британской разведки, серьезно затруднит его работу. Теперь враги его знают, что он жив и находится в Англии. Они, безусловно, примут дополнительные меры по охране его потенциальных жертв. Но для Немо нет ничего невозможного. Он намного умнее и отважнее их всех. Он только что стоял среди них в форме британского солдата, и никто не заметил его, словно он и вправду был невидимым.

Когда солдаты штурмовали дом, Немо был уже внутри и ожидал их появления. Он перестрелял одного за другим своих сообщников. Ведь теперь, когда они могли его выдать, они становились опасны. Впрочем, дни их так или иначе были сочтены. Немо привык избавляться от лишних свидетелей, кто бы они ни были.

У него имелась еще одна агентурная сеть, не опробованная до сих пор. Ирония судьбы состояла в том, что его английские помощники были так же фанатично преданы Наполеону, как и он сам. Они были идеалистами, уверенными в том, что, если Бонапарт завоюет Англию, он уничтожит ненавистную им классовую систему и наступит всеобщее равенство. Они считали себя не предателями, а патриотами.