Песня для разбитого сердца - Елена Барлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда дверь в спальню отворилась, и вошёл Александр, Кейли увидела его серьёзное лицо в отражении. Она машинально подумала о том, что всё снова повторялось, как и предыдущие ночи. Неужели он вновь разденется, прощеголяет перед нею своим великолепным телом и просто уснёт?
Отложив расчёску в сторону, Кейли как бы невзначай поинтересовалась:
— Могу я узнать, о чём вы говорили с Его Милостью?
— Отчего же нет? Можешь! — Александр остановился около ширмы, уже сняв фрак и жилет. — Мы обсудили планы на следующий месяц. Я пригласил его в Фаунтинс-холл, он согласился. Затем мы ещё раз выпили в честь праздника и помянули твою матушку.
— Вот как…
Кейли машинально кивнула и вздохнула. В отражении она наблюдала за ним. Как он раздевался, неторопливо и словно нехотя. Она всё смотрела и смотрела, прекрасно осознавая, что попросту любуется его телом. Его широкими плечами, мускулистыми руками и рельефным плоским торсом. Когда мужчина принялся снимать бриджи, она и не подумала отвернуться. Зато отвернулся он, поэтому ей досталось лишь долгое созерцание его ягодиц. Правда, за предыдущие ночи ей удалось подсмотреть гораздо больше. То, о чём ей вскользь однажды говорила мачеха, и даже пару раз разоткровенничалась Анита.
Смутно, но всё же лучше понимая, чем мужчина отличается от женщины, и как вообще всё это происходит, Кейли понемногу осознала, что это не было отталкивающим или неприятным зрелищем. Скорее, любопытным и манящим.
«Женщины, которых он знал прежде… они тоже на него смотрели? Им нравилось его тело? Ах, ну конечно нравилось! — размышляла она, уставясь в зеркало. — Когда он стал старше, многое ли изменилось?»
Она вспомнила, что он говорил ей в спальне Фаунтинс-холла, когда очнулся после лихорадки. Что она была желанна, и что он на самом деле хотел её. Неужели он забыл об этом? Или это такое мимолётное чувство, которое быстро испаряется, не оставив и следа?
— Я хочу погасить свечи, — раздался его голос, почему-то слегка охрипший.
— Хорошо.
Кроме камина, канделябр с его стороны постели был единственным источником света в комнате. Через пару мгновений свечи погасли. Кейли поднялась и подошла к креслу, чтобы снять сорочку и нижнюю юбку. Заодно в окне она заметила, как тучи скрыли луну, и теперь она казалась лишь расплывчатым серым пятном на фоне куда более тёмного неба.
— Надеюсь, что сегодня не все мои родственники показались вам скользкими и неприятными, — произнесла девушка самым равнодушным тоном, на какой только была способна.
Она повернулась лицом к мужу. Он ещё не успел забраться в постель и на несколько мгновений будто застыл, увидев её на фоне пляшущих языков огня. «Нет, ничего не изменилось, — Кейли ощутила удивительно острую досаду. — У него во взгляде такой страх, что это ничем не прогнать. Какая же я глупая! Я сама не понимаю, чего я добивалась!»
Больше ни разу не взглянув на мужа, Кейли поправила волосы, откинув длинные локоны за спину, и быстро скользнула под одеяло. Она повернулась к камину, прижавшись щекой к высокой подушке, и сжала губы, чувствуя, что вот-вот заплачет. Она ненавидела себя за это. За слабость молодого тела, за свою безнадёжную глупую влюблённость. Не хватало ещё ей — виконтессе Саутфолк — лить слёзы посреди ночи, потому что муж её отверг.
Девушка потёрлась лицом о прохладную ткань, чтобы впиталась влага с глаз. Она поздно сообразила, что за её спиной Александр вдруг придвинулся ближе. Горячие пальцы коснулись её волос, смахнули длинную прядь, чтобы открыть щёку, а затем Кейли поняла: он хотел поцеловать её.
«Ну нет! Не выйдет в этот раз!» — девушка стиснула зубы и дёрнулась. Его совершенно целомудренный поцелуй пришёлся куда-то в волосы на затылке. И вот тогда, едва она достигла точки кипения, Кейли не сдержалась и сказала:
— Если это всё, что ты мне уготовал, то прошу избавить от своих касаний!
— Это ещё почему?
Его голос прозвучал необычайно насмешливо, даже в какой-то степени с искренним возмущением. Тогда Кейли вовсе разозлилась. Она повернула голову и встретилась с хитрым взглядом мужа.
— Мне это надоело!
— Тебе не понравились поцелуи? А по-моему, ты в них преуспела. Вчера ты ответила с таким пылом, что я даже растерялся.
То ли он отупел, то ли играл с нею в какую-то жестокую игру. В полнейшем возмущении Кейли попыталась отпихнуть Александра от себя подальше. Сначала плечом, затем уже обеими руками.
— Да что это с тобой? — спросил он, усевшись с глупым видом на своей половине кровати.
— Со мной? Ты издеваешься? Что всё это значит?! — на минуту она забыла о своей наготе, потом лишь сообразила прикрыть грудь одеялом. — В Фаунтинс ты сказал, что желал меня. Что ты увидел во мне женщину и… В общем, ты сказал это! Потом ты просто просишь меня раздеться и сам мелькаешь в моей спальне голышом! Но при этом всё, что ты делаешь — только целуешь меня и отворачиваешься!
После этого его взгляд сделался очень серьёзным, почти озлобленным. Отчего так, она не понимала, и это злило ещё сильнее. Кейли крепче прижала к груди краешек одеяла, ощущая себя беззащитной под его взглядом, ставшим таким острым и вызывающим.
— Кажется, я ясно дал понять, что со мной случилось, — произнёс он тихо. — И после всего услышанного ты вдруг захотела, чтобы я исполнил супружеский долг?
Она не могла в это поверить, несмотря на то, что уже обдумывала подобное. Она до сих пор была ему отвратительна. Не лучше любой другой женщины, в которых он видел лишь инструменты для причинения насилия. Ему нанесли такие серьёзные травмы, что одна мысль о близости с нею казалась ему ужасной…
У Кейли задрожали губы, но она стойко велела себе не плакать. В сотый раз она повторила, что он не любит её и никогда не полюбит…
— Зачем ты целовал меня? Зачем ты тогда вообще просил меня раздеваться? — спросила она, глядя на него, словно кролик на удава. — Чтобы унизить? Зачем…
— Что? Унизить? Я хотел смотреть на тебя! У тебя великолепное тело, и оно мне нравится! Нравится так сильно, что я… — он запнулся на полуслове, приняв ненадолго вид обиженного ребёнка. — Ты даже не представляешь, как тяжело мужчине держать себя в руках, когда рядом с ним… Но ты просто ничего знаешь…
Девушка медленно покачала
