Тень Дракона - Эн Варко

— Может, пока нет, а потом будет. С ней или другой красавицей, достойной тебя, — возражала она слабеющим голосом. — Не будь жестоким — отпусти меня! У нас с тобой нет будущего.

«А вот тут она права», — подумал Коросс, приходя в себя.

Еще год, от силы два — и он, чтобы стать настоящим правителем, отправиться строить свою Башню. Он верил в это, чтобы не говорили недоброжелатели. Сколько пройдет времени, когда он вернется обратно на Эолу? Для тех, кто находится в Башне, время умирает. Возвращаются они оттуда более уверенными и, конечно, более могущественными. Но физически их изменения не касаются. А вот мир, который правители оставляют, меняется во время их отсутствия сильно. Митросс часто любил повторять, что возвращение — это всегда встреча незнакомцев, даже если до расставания они были самими близкими люди. Но, по крайней мере, домочадцам в отсутствие Коросса ничего не будет угрожать. А что случиться с Ароной за то время, пока его не будет? То, что пришло в голову Даоссе — далеко не оригинальная мысль. К вопросу улучшения кровей в Домах Кросса всегда относились как к задаче стратегической важности.

Очарование местности померкло. Вода стала приторно теплой, а изрезанные осокой руки неприятно пощипывало. Злясь на себя, Коросс отстранился от девушки. Она, не удержавшись на ногах, плюхнулась, снова с головой окунувшись в воду. Когда она вынырнула, Коросс уже выходил на берег, держа подстреленных девушкой уток.

— Прости, Арона. Пожалуй, я сам займусь обедом. Из тебя повариха — так себе.

Вскоре на берегу озера ярко пылал костер, а на ветвях сушилась одежда. Девушка, укутавшись в плащ, печально смотрела на язычки пламени, пока Коросс фаршировал тушки собранными им в лесу травками и кореньями. Когда утки повисли над покрытыми светло-серым налетом углями, он, прервал затянувшуюся паузу.

— Когда все закончиться, я попрошу Лэппэла забрать тебя с собой. Он позаботится о тебе.

— Это невозможно, — вздохнула девушка.

— Почему?

Арона посмотрела на него, покусывая губы. Желание обнять ее стало почти непреодолимо сильным. Коросс резко встал, намереваясь пройтись. Но тут Арона заговорила:

— Не сердись, Коросс. Я не поеду в Митриль, как не собираюсь ехать и в Кросс. Мне в горах привычно. А общество людей… Думаю, мне там будет также тяжело, как тяжело было в Голубом Доле.

— Понятно, — протянул Коросс, не зная, что сказать.

Арона, подумав, что он обиделся, умоляюще сложила руки:

— Ты мне очень нравишься, Коросс. Когда мы сражались с Ищущими, я накричала на тебя. Потом я всю дорогу думала об этом, кляня себя за это. Уж кто и должен был стать Источником, так только я, а не те несчастные девушки. Так я принесла бы хоть какую-то пользу. Знаешь, я даже буду счастлива, если ты решишь…

Коросс сел и притянул ее к себе.

— Не говори так. Ты самая необыкновенная девушка на свете. При виде тебя я совсем теряю голову. Когда ты рядом — мое сердце поет от радости. А твои глаза — мне хочется раствориться в них. Мысль, что с тобой может что-то произойти, для меня невыносима.

Она притихла в его объятиях. Такая уютная, родная. Коросс с трудом заставил себя отстраниться от нее и снова заговорил. Ему самому было непонятно, кого он сейчас пытался убедить: ее или себя. Как бы то ни было, получалось путано.

— Только я не имею права давать волю своим чувствам. То, что случилось на озере…. Я не должен был так себя вести. Это нечестно по отношению к тебе… Ты права. У нас с тобой нет будущего. На мне лежит долг. Я не могу преступить через него даже ради тебя.

— Я понимаю, Коросс, — тихо отозвалась девушка. — Когда вчера на плато ты стоял на краю пропасти и смотрел на призраков, я испугалась за тебя. Ты тогда был зачарован. Я дотронулась до тебя, пыталась уговорить отойти подальше, но ты не слышал… Тогда я решила с помощью Силы докричаться до твоего разума. Вот только тебя я не нашла. Это было так странно, видеть тебя, и при этом не ощущать твоих мыслей. А потом мне пришел отклик. Что-то могущественное коснулось меня, и жаркое дыхание опалило кожу. Как сквозь туман я увидела горящий город и тебя. Ты стоял на вершине скалы и горестно взирал на его гибель. И я услышала Голос. Он говорил, что ты стоишь на пороге величайшего свершения, способного изменить облик мира, а я могу тебе помешать. Я не должна вставать между тобой и Башней. Ты обязан ее отстроить заново, а я должна обрести крылья черные, как ночь. Вот что он поведал мне.

— Крылья? Что это значит? — спросил озадаченный Коросс.

— Я не знаю. Но Голос прав — я лишь помешаю тебе. Такие как ты должны связывать свою судьбу с благородными дамами, а не с дикарками с гор.

— Самобичевание никогда не шло в ногу со здравомыслием. Осторожно надо относиться и к чужим советам. Особенно, когда их дают тебе незнакомые Голоса, — покачал головой Коросс. — Мы не сможем быть вместе. Это правда. К моему огромному сожалению. И это вовсе не из-за того, что у меня должны быть «благородные дамы»… Понимаешь, меня с детства воспитывали, чтобы я стал правителем. Возможно, очень скоро я поднимусь в Башню, и не выйду из нее очень долго. Пройдет десяток, а может и два десятка лет… Я не знаю, когда снова ступлю на землю Эолы. Конечно, я в состоянии сделать так, что внешне ты не будешь стареть, оставаясь такой же, как и сейчас, молодой и ошеломляюще красивой. Но я не смогу гарантировать тебе безопасность. Твоя Сила всегда будет восприниматься кроссцами как Источник их собственного благополучия. Найдется очень много желающих превратить тебя в свою рабыню. И меня не будет, чтобы этому помешать. Тебе нужно идти в Митриль с Лэппэлом. Ваши Силы одной природы, а он один из самых сильных магов на Эоле и, главное, благородный человек. Белый Рыцарь не позволит никому обидеть тебя. В Митриле есть Школа Высоких Искусств[44]. Там тебя научат обращаться с магией и защищать себя от чужого воздействия. А потом, если захочешь, ты снова вернешься в Валгаву. И никакой Оруш тебе больше не будет страшен. А может, ты станешь первой женщиной боевым магом в митрильской армии. Вон ты какая отважная.

— Такая уж и отважная. Если бы на меня бросился тот ледяной ящер, я бы со страха…

— … пустила ему стрелу в пасть, — засмеялся Коросс.

Они сидели у костра. День разгорался, даря тепло и умиротворение. Молодые люди больше не говорили о грустном. Уплетая необыкновенно вкусное мясо, они болтали о всякой ерунде.

Было так приятно смотреть на ее смеющийся рот. Не выдержав, Коросс накрыл его поцелуем.

— Я хочу, чтобы ты чаще смеялась, — выдохнул он, глядя в ее искристые глаза. — Что мне сделать, чтобы ты была счастливой?