Восход двойного солнца - Александр Ярославцев

Весть о страшных казаках плыла по волнам радио, взрывала телефонные трубки, порождая панику и подавляя всякое желание к сопротивлению. Единственным местом, где советским кавалеристам было оказано сопротивление, был город Клеинсдорф. Имея подобно Плауэну прикрытие флангов в виде озера и крутых оврагов, он представлял собой удобную позицию для обороны, и генерал Шульц решил им воспользоваться.

Засевшие в каменных строениях солдаты оказались неуязвимы для конников Деркача. Разгоряченные марш-броском, они попытались с ходу взять Клеинсдорф, но быстро убедились, что этот орешек им не по зубам. Запас минометных мин у кавалеристов был ограничен, а выбить противника из домов и хозяйственных построек посредством стрелкового оружия было весьма затруднительно.

Впрочем, кризис наступления быстро разрешился при помощи рации. Прошло около часа, и на помощь грозным русским казакам подоспели орлы майора Кочумасова. Его танки и самоходки принялись крушить очаги сопротивления, пустив вперед спешившихся кавалеристов.

Много, очень много было в этом баварском городишке окон, щелей и всевозможных бойниц, откуда велся огонь. На такой позиции можно было долго держаться, но, к сожалению, в арсенале оборонявшихся было только одно стрелковое оружие. Тщетно следили за действиями русских танков прижавшиеся к щелям и бойницам обладатели фаустпатронов. Несносные азиаты не желали подставлять свои бока под удары смертельных гостинцев из министерства доктора Альберта Шпеера.

Расположившись на безопасном расстоянии, они методично вгоняли свои ужасные снаряды в дома свободолюбивых баварцев. Раз за разом на воздух взлетало то, что строилось на века. Нет ничего отвратительнее, чем, скрючившись на полу, вдыхать смесь пыли, каменной крошки, вместе с запахом жженого тротила и осознавать, что ничего не можешь сделать в ответ.

Единственное, что ты можешь, так это стрелять по перебегающим силуэтам врагов, но с каждым вдохом ты делаешь это все хуже и хуже. И ты торопишься выпустить по врагам весь автоматный рожок, ибо осознаешь, что помощь уже не придет и жить тебе, возможно, осталось всего несколько минут.

Горек удел проигравшего и славен удел победителя, что, неторопливо поскрипывая гусеницами, подавил основные очаги сопротивления вдоль главной дороги, открыв дорогу пехоте. Постреливая по нет-нет да ожившей огневой точке немцев, кавалеристы Плиева преодолели опасный участок дороги и вошли в город.

Двигаясь вдоль обеих сторон улицы под прикрытием танков, они подавили очаги вражеского сопротивления, уничтожая в первую очередь фаустников. Когда же их продвижение вперед останавливала хлесткая пулеметная очередь, то припав к мостовой, они терпеливо ждали огневой поддержки танкистов и самоходчиков.

Около полутора часов продолжалось сражение за Клеинсдорф. Оборонявшие его немцы дрались отчаянно, но они ничего не могли поделать с тяжелыми аргументами Советов. Попав под удар одного из них, выжившие немцы спешили отойти как можно дальше и поскорее.

Танкисты все еще проводили зачистку сопротивления, когда часть кавалеристов вновь вскочили в седла и устремились к Хофу, до которого было рукой падать. Чудной птицей влетели они в притихший город. Ни одно окно, ни одна подворотня не посмела выстрелить по тем, кто разгромил лучшие соединения генерала Шульца. Ничто не напоминало в Хофе о войне, только теплый ветер лениво качал множество белых простынь и полотен, вывешенных почти из каждого городского окна. Капитуляции городка, со всеми запасами хмельного баварского пива, прошла мирно.

Глава VIII. Через Гарц, поросший лесом, вдоль по рейнским берегам

В Везеле, куда 29 июля вошли танки генерала Ермолаева, никакого воинского гарнизона не было и в помине. Имелись лишь одни полицейские и жандармские соединения, осуществлявшие надзор за оккупированными английским королевством землями Рейнской провинции. Все их сопротивление вылилось в хаотичной автоматной стрельбе, возникавшей то тут, то там, по мере продвижения советских танков по городу.

Куда более серьезное сопротивление краснозвездным танкам оказала охрана понтонного моста, прозванного мостом Монтгомери. Он был возведен британцами, взамен разрушенного немцами при отступлении моста Райнбабена.

Не имея приказа на уничтожение переправы, британцы попытались остановить советские танки зенитно-пулеметным огнем, но потерпели фиаско. Укрывшись за каменными строениями, танкисты сначала привели к молчанию зенитки, а затем раздавили гусеницами мостовую охрану.

Переправившись на левый берег Рейна, они взяли под контроль знаменитый форт Блюхера, который затем был передан морякам Днепровской флотилии. Они достигли вод легендарного Рейна на бронекатерах, проплыв из Мюнстера по обводному речному каналу.

Тем временем британская армия переживала острейший кризис. Разорванная мощным бронированным клином советских войск на несколько частей, она отчаянно пыталась собраться в единое целое, но это ей плохо удавалось.

По всей огромной дуге, что протянулась от Эльбы до Рейна, шли ожесточенные бои. Под Мюнстером, Оснабрюке, Нинбургом, Люнебургом в яростной схватке сошлись советские и британские войска. Одни энергично стремились поставить победную точку в своем наступлении на Запад, другие отчаянно пытались захлопнуть брешь в своих непобедимых рядах. Кровавый молох войны исправно пожирал людские и материальные ресурсы обеих сторон, принесенные в жертву ради решения своих стратегических задач.

К концу июля накал страстей достиг точки максимального накала и оглушительно лопнул, с выходом советских войск к берегам Рейна. Задача, поставленная перед танкистами 25-й гвардейской дивизии маршалом Рокоссовским и Ставкой Верховного Командования, была выполнена, и над войсками фельдмаршала Александера нависла угроза окружения.

Узнав о падении Везеля и захвата мостов, Александер направил в ставку Эйзенхауэра телеграмму, в которой напрямую спрашивал генерала, собирается ли американская армия напрямую поддерживать англичан или нет.

Для обсуждения ответа Айк пригласил к себе Омара Брэдли. Единственного из всех американских генералов, с чьим мнением Эйзенхауэр был готов считаться. Впрочем, не одним только своим воинским талантом Брэдли был обязан этим приглашением. Через своих доброжелателей в Вашингтоне Айк знал, что президент Трумэн имеет намерение отозвать его из Европы и заменить Брэдли. Приглашая генерала к решению столь важного вопроса, Эйзенхауэр страховался, ловко разделяя тяжелый груз ответственности со своим конкурентом.

– Под оказанием помощи фельдмаршал Александер понимает начало открытых боевых действий против Красной армии. Окончательное слово за президентом, но он обязательно захочет узнать нашу оценку и услышать наши рекомендации. Скажите, генерал, как вы оцениваете сложившуюся ситуацию и что бы вы порекомендовали ответить президенту, – начал разговор Айк, едва его собеседник сел в кресло перед столом.

– Я всего лишь простой армейский генерал, призванный защищать интересы американского народа. И мне совершенно непонятны действия Вашингтона, которые позволили Сталину разгромить англичан в одиночку. Вы скажете, что это большая политика, и, возможно, будете правы, но эта политика подложила большую свинью под нашу победу в Европе, – зло начал Брэдли, но Эйзенхауэр не торопился его обрывать. Он сам недолюбливал политиков, которые постоянно