Восход двойного солнца - Александр Ярославцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Теперь относительно войск маршала Конева. То, что они дошли до Эрфурта, – прекрасно, но дальше давить на противника не стоит, можно перегнуть. Надо оставить Эйзенхауэру «золотой мост» для почетного отступления из Тюрингии и Саксонии. А для того, чтобы это отступление началось побыстрее, пусть маршал Конев начнет наступать на Хоф и по возможности возьмет его.
– Но Хоф – это Бавария, товарищ Сталин, американская зона оккупации! – возразил генерал.
– Вот и прекрасно, пусть поторопятся и отведут свои войска от Пльзеня и из всей западной Чехии. А как только они выведут, мы уйдем из Хофа. Передайте это решение Ставки товарищу Коневу, и пусть приступает к его исполнению незамедлительно.
Со второй половины июля американцы вслед за англичанами начали повсеместно освобождать пленных немцев из лагерей. И тут же наступали на те же грабли, что и британцы. Не до конца доверяя «Джерри», они вооружали их исключительно стрелковым оружием, в лучшем случае разрешая пользоваться фаустпатронами и минометами. Пушки, танки, а уж тем более самолеты остались за списком «германского ленд-лиза».
Соверши американцы этот шаг в июне или хотя бы в первых числах июля, и они получили бы опытного и в меру преданного союзника. Слово «реванш» хорошо открывало немецкие сердца, но теперь время было упущено. Хорошо вербовать союзников, когда у тебя все прекрасно, громко гремят победные фанфары, и каждый считает за честь быть твоим другом. И совсем иное дело искать себе союзника в годину горьких испытаний. Когда любой замухрышка имеет наглость требовать заплатить за свою помощь вперед и при этом в твердой валюте.
В конце июля мало кто из немцев желал отомстить «русским свиньям» за поруганный Фатерланд. «Сарафанное радио» в Германии тоже хорошо работало. И когда дядя Сэм решил осчастливить германских парней, сделав их своими союзниками, то не все немцы откликнулись на этот призыв. Очень многие, едва распахнулись лагерные ворота, разбежались по домам, честно избавившись от оружия и опостылевшей формы. Другие объявили себя фольксштурмом и занялись охраной маленьких городков и селений. И только небольшое число пополнило ряды армии Венка.
Положение войск «блистательного ума современности» оставляло желать лучшего. Основные силы последнего фельдмаршала Германии отчаянно пытались остановить продвижение войск маршала Конева в Тюрингии. Даже усиленные американскими танковыми соединениями и поддержанные американской авиацией, они были вынуждены отступать на запад, подпихиваемые русскими танковыми армиями.
Другая часть армии Венка прикрывала фланги соединениям 3-й американской армии, все еще не покинувшей пределы Западной Чехии. Состав войск генерала пехоты Фридриха Шульца был очень разномастный. Сюда входили новобранцы из бывшей группы армий «Г», остатки соединений группы армий «Центр», избежавшие пражского котла, и часть сил 11-й армии генерала артиллерии Вальтера Лухта, сложившей оружие в конце апреля 1945 года в Гарце. Получив свободу, старый вояка сразу же выказал полную готовность сражаться с русскими, с которыми, по его словам, не могло быть никакого мира.
Присутствие в этой группе войск двух опытных генералов было, по мнению Венка, большим плюсом. Фельдмаршал считал, что они будут двумя главными основами, призванными сцементировать рыхлое воинство, доставшееся им в наследство от фюрера.
Лучшие силы этой группы, под командованием Лухта, держали оборону на участке Плауэн – Ауэрбах, на наиболее танкоопасном направлении. Оперируя угрозой наступления русских танков, генерал сумел выбить у американцев несколько батарей противотанковых орудий, но это была капля в море.
Полагая, что район Плауэн – Нойензальц надежно прикрыт двумя неширокими, но глубокими озерами, Лухт сосредоточил почти все свои батареи вблизи Ауэрбаха. Здесь, на стыке Тюрингского и Богемского лесов, под прикрытием вековых дубов, генерал намеревался поквитаться со своими заклятыми врагами, но этого не случилось.
Главный удар советских войск пришелся на район Плауэн. Именно по узкому озерному дефиле и по прилегающим к ним позициям врага молотили изделия конструктора Грабина в течение двух часов. Молотили с чувством, с толком, с расстановкой. Били по площадям с размахом, не опасаясь за нехватку снарядов или внезапного появления противника в воздухе. Полковые, дивизионные и корпусные орудия уничтожали все, на что им было указано, или до чего они могли дотянуться.
Никогда ни до, ни после эти места не слышали столь ужасной артиллерийской канонады, что подобно сказочной гребенке основательно перепахала по ту сторону озер всю территорию вдоль и поперек. Разрывы снарядов были столь часты и сильны, что все, кто находился на передней линии обороны, были либо убиты, либо бежали прочь от всепожирающего огня русских батарей.
Бежала специальная группа взрывников, в обязанность которых входило уничтожение автомобильного моста через озеро, по которому проходила дорога из Цвикау на Плауэн. Когда штурмовые группы советских солдат захватили мостовые подмостки, в одном из блиндажей были найдены машины для подрыва, провода которых тянулись к мосту. В своеобразное оправдание немцев можно было сказать, что озерное дефиле обороняли молодые солдаты группы армий «Г», никогда ранее не попадавшие под столь мощный артобстрел. Сам генерал, вместе с ветеранами 11-й армии, находился под Ауэрбахом, введенный в заблуждение данными воздушной разведки.
Согласно сведениям, полученным от американских летчиков, основные танковые силы противника находились под Эрфуртом. Против группы Лухта располагалось небольшое танковое подразделение, численностью менее двух рот, дислоцированное в районе Ауэрбаха. В случае начала наступления противника имеющейся у него противотанковой артиллерией Лухт рассчитывал остановить русские танки, а в случае прорыва пехоты противника в районе озер он успевал вернуться на защиту города.
Привычное мышление, что прорыв обороны противника русские будут осуществлять танками, сыграло с генералом злую шутку. Отряд майора Кочумасова, выявленный вражеской разведкой в районе Ауэрбаха, был сугубо отвлекающим фактором. Главную ударную силу русских, конную группу генерала Исы Плиева, противник не обнаружил.
Именно ей усердно расчищали дорогу на Плауэн изделия товарища Грабина, аккуратно перемалывая все и всех в межозерном дефиле. Мало кто попытался заступить дорогу конной лаве, которая под грозное гиканье и залихватский свист, посверкивая саблями, устремилась в прорыв. Те же, кто все-таки рискнул померяться силами с удалыми кавалеристами, был ими обойден стремительным рывком, втоптан в землю
