Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА - Игорь БЕЛЫЙ

— За какую оплату вы выдавали фашистам советско-партийный персонал Николаева и Каховки?

— Да разве вспомнишь, столько времени прошло?

— Еще раз повторяю, сколько вам заплатили за вашу предательскую работу?

— Не помню.

— Уведите в следующий кабинет, пусть прояснится память. Такое животное не должно засорять советскую землю! Когда увели Чепурного, я сказал Разуваеву:

— Хватит с меня и этой работы, что мы с вами проделали, Сергей Вениаминович. Оставим остальное вашим ребятам. Они доделают, а нам с вами пора в Белокаменную к Жукову. 24 февраля 1963 года мы с Разуваевым вылетели в Москву, в этот же день вечером мы были в Москве, не стали никого беспокоить, переночевали в гостинице на ВДНХ.

Утром созвонились с Г.К. Жуковым и решили встретиться у Н.С. Хрущева в 10.00.

Никита Сергеевич был в хорошем настроении, со всеми поздоровался по-братски, как он в таком случае говорил. Я рассказал, сколько наудил рыбы Разуваев, но Борман опять ушел, зато его шестерки остались и попали в сети к Сергею Вениаминовичу, даже Франц Гольц и Фрэнк Бойс, который меня учил жизни на элект¬ ростуле в Севилье. Другая рыбешка помельче, если Бондарука и Чепурного можно причислить к мелкой рыбешке. В общем, до конца мы не стали это дело доводить, ребята доделают, а мы поспешили сюда. Почему вместе с Разуваевым, это вот почему: у нас в ЮАР образовалась пустота, Логунков Иван Савельевич в мир иной отошел — обширный инфаркт. Ребята, которые работали с Логунковым, в принципе, не плохие, но в стране апартеида работать пока самостоятельно сыроваты. Там опытный Логунков, и тот иногда просился куда-нибудь. А когда я появлялся там по вопросу Бормана, то Иван Савельевич был готов и сам оттуда сбежать.

Разуваева Сергея Вениаминовича я знаю с Бухары, а это где-то добрых десяток лет, с его переходом в Йоханнесбург, и команда начнет взрослеть. Вот почему, Сергей Вениаминович, я вас и уговорил поехать со мной в Москву.

Г.К. Жуков слушал меня не перебивая, но когда я закончил, то сказал:

— А как смотрит на это сам Сергей Вениаминович?

— Я смотрю на это предложение положительно, тем более, за шесть последних дней как Игорь Васильевич проводил «братские» беседы и как ловко развязывал «собеседникам» языки, я позавидовал. Это первое, а главное — Борман чаще всего находится в стране апартеида, то есть в ЮАР и Гватемале, то тем более — я за!

— Далее, — Георгий Константинович продолжил, — мне приятно это слышать, но ЮАР и политика апартеида — это тот же фашизм, однако ослабленный, а потому он наиболее опасный. Через ЮАР проходят и прячутся там все недобитки Гитлера и прочая нечисть.

— Я это четко понимаю, — сказал Разуваев, — чем крупнее и опаснее дела, тем они интереснее. Я вот слушал Игоря Васильевича, как он выжимал соки из Фрэнка Бойса и выжал из него вплоть до того, где находится янтарная комната и кому ее продал Борман!

— Как, как? — переспросил Жуков, — что же, выходит, янтарную комнату тоже Борман утащил? — Выходит так, Георгий Константинович, и самые лучшие картины, и все это скупил Рокфеллер! Теперь осталось допросить самого Бормана, а это значит, что он должен быть в наших руках, так, Сергей Вениаминович?

— Так оно и будет, — подтвердил Разуваев.

Линь-Бяо дважды посетил за последнее время Южную Корею и беседы вел не с корейцами, а американцами, главное состоит в том, что заверил американцев, что он разожжет военный конфликт между КНР и СССР. Это подтвердил Фрэнк Бойс.

— Сергей Вениаминович, включите погромче запись допроса Фрэнка Бойса.

Когда прослушали запись магнитофона, Хрущев соскочил как ошпаренный и заходил по кабинету.

— Вот тебе и на — неужели опять война?

— Да нет, войны мы не допустим, но лишняя нервотрепка, — проговорил Г.К. Жуков.

Я передал всю документацию, которую мне отдал в Находке Сергей Вениаминович.

— Придется побывать в КНР и посоветоваться с руководством Китая. Если они не способны пресечь предательство Линь-Бяо, то придется помочь им в этом, — предложил я.

Георгий Константинович выслушал и сказал:

— В Китай съездить обязательно надо, но получена информация от Стальнова, они просят тебя, чтобы ты посетил Канаду и США. Вероятно, над Кеннеди нависла угроза.

— Это надо ожидать, эти типы Даллесы, Трумэны, Шамиры, Вейцманы — они плетут свою бесовскую паутину.

— По-моему, нам придется разделиться, ты, тезка, слетай домой, успокой семью, мы говорили с Юсуповым, что тебе придется уехать дней на 10–15. Мы же с Сер¬ геем Вениаминовичем полетим в КНР. Во все дороги ты один не успеешь, к тому же твоему положению не позавидуешь.

Никита Сергеевич выслушал и говорит:

— Давай, сынок, перебирайся в Москву, создавайте здесь свой центр и работайте.

Разумеется, в таком положении, в котором ты сейчас крутишься, ни жить, ни работать невозможно. Дома семья, а ты на колесах, работа гражданская, и прочее, и другое. Я просто, когда подумаю, удивляюсь, как ты успеваешь, а вся работа на тебе. Вот только приехал и опять уезжать туда, откуда один Господь Бог знает, вернешься или нет.

— Спасибо за заботу, — сказал я Никите Сергеевичу, — видать для этой роли и появился на свет, для этого и попали мне на пути Александр Васильевич Гущин и заблудшая овечка Хелен Бреун. Такова моя судьба, а спорить с ней я не намерен, потому что судьба дана каждому из нас при рождении, а значит я Родине нужен тем, кем повелит быть мне моя судьба. Собственно, я буду тем, кем нужен родине моей до последнего своего шага и вздоха. 27 февраля 1963 г. я вылетел из Москвы и в этот же день был дома в Георгиевке.

Не помню, но что-то привез из подарков для детей и жены. Не успел раздеться и умыться, как зазвонил телефон. Я знал, что звонят из крайкома партии насчет моей командировки, но сказал жене: послушай, кто там раззвонился. Она подошла к телефону, поздоровалась. «А его еще нет, не приехал из командировки. Что, что, опять в командировку? Хорошо, приедет, я ему скажу, а кому позвонить? Ниязбекову? Хорошо, я передам».

Я умылся и сел к столу.

— Кто звонил?

— Из крайкома, опять на месяц в командировку тебя отправляют, — ответила жена.

— О, боже мой, когда же они прекратятся, эти командировки? — проговорил я, нарочито с грустью.

— Может, лучше все бросить и уйти с этой работы? А при чем эта работа и командировки крайкома? — проговорила вопросительно жена. — Где бы ты ни работал, коль ты коммунист, так и будут тебя посылать в командировки, что же теперь сделать? Ты же не тракторист. 30 января 1963 года вылетел в Москву и в Монреаль. Встретились со Стальновым и Севрюковым Алексеем Михайловичем. 31 января 1963 г. мы встретились с Робертом Кеннеди и Василием Вершининым.

Я им показал перехваченную почту между Израилем и Мальтой, и США. Всю бесовщину беспокоило то, что президентом США является Джон Кеннеди, который избран народом США без одобрения воинственно-разрушительной олигархической системы и его беснующейся верхушки: Даллеса, Трумэна, Меир, Шамира, Хангрена и другой недостойной публики.

Эта команда хищников установила контроль за перемещением президента, фиксируются места его передвижения по США на автомобиле, главное — на открытом.

Цель ястребов и масонов одна — устранить Джона Кеннеди физически. Поэтому я попросил и Роберта Кеннеди, и Василия Вершинина, и Стальнова устроить мне личную встречу с Джоном Кеннеди. 3 марта мы встретились с Джоном Кеннеди, Робертом Кеннеди и их «переводчиком» Василием Вершининым в штате Арканзас. Первый день мне дали просто отдохнуть и погулять по городу. 4 марта 1963 г. в 8.00 местного времени мы уже уселись за работу с присутствием Джона Кеннеди, Роберта Кеннеди и Василия Вершинина. Я передал все перехваты переписки и переговоров между Израилем, США и Мальтой для знакомства президенту. Он внимательно перечитал, долго молчал, а потом проговорил:

— Демократию и бандитизм они перепутали местами. Ваш Солженицын написал о сталинских гулагах, а тут масоны и ястребы президента загоняют за железные решетки, абсурд? Конечно абсурд! Я до них доберусь и доберусь обязательно! Спасибо за заботу, мне даже стыдно перед вами, генерал, что вы беспокоитесь о безопасности Президента США и охраняете меня от самих американцев и от израильтян, которые без помощи США передохнут с голоду или будут раздавлены арабами. Я вам очень признателен и ваши инструкции буду исполнять обязательно, я чувствую холодный взгляд Джонсона и его постоянную ложь. Теперь же мне стало ясно, почему он так себя ведет. О бандитах Даллесе, Трумэне я вообще думать не хочу, по-моему, данных уже достаточно для привлечения их к суду. Еще раз большое спасибо, генерал, если есть желание, погостите дней с десяток в нашем семейном кругу, мы будем очень рады.

Я поблагодарил президента за гостеприимство и за встречу и сказал: