Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

— Молчи уж. Глянь, что за костюм у нашего командора.

Поповских переоделся в камуфляж странной расцветки, на голову водрузил широкополую шляпу, на шею повязал зеленую медицинскую косынку.

Замерзшего мы подполковника ни во что не переодевали, просто усадили у костра. Сушкой его камуфляжа и ботинок занимался Гобой, не участвовавший в высадке.

— Классно он с косынкой придумал, — сказал Зеленый. — Шею можно уберечь от натирания и на скорую руку перевязаться. Надо себе такую же найти, она вроде в комплекте в медицинской сумке идет.

— Ага, сумка у Федосова. Хрен у него что оттуда возьмешь, разорется белугой! Надо после выхода у медиков на что-нибудь выменять.

— Ну да. Пойдем на фишку. Местечко у нас нормальное. Заодно посмотрим, как артиллеристы гвоздить будут.

Чай с крекерами мы попили прямо на посту, наблюдая не только за за морем. Ближе к четырнадцати часам у американцев началась какая-то нервозная суета, загудели сирены и двигатели. В море появились силуэты кораблей.

Поповских был на постоянной связи с корабельными артиллеристами. Подполковник сидел рядом с ним и что-то высматривал в бинокль.

Мы с Зеленым смотрели во все глаза.

Возле колонны машин выросло черное облако, через несколько секунд до нас донесся грохот. Еще один снаряд ударил в хвост колонны. Потом все поле заволокло дымом. Артиллерия американцев начала гвоздить в ответ непонятно куда.

— В море смотри! — проорал мне Зеленый, протягивая бинокль.

Корабли были совсем неподалеку, полным ходом шли к берегу среди разрывов и снопов дыма. Аппарель большого десантного уже была распахнута. Из нее в море сыпались еле различимые коробки бронетехники, расходились веером и приближались к полосе прибоя, на ходу стреляя из башенного вооружения.

— Мля! Жаль, берега отсюда не видно! — проорал Зеленый, вырывая у меня из рук бинокль.

Артиллерия перенесла огонь в глубину. Вскоре обстрел прекратился. Из-за обрыва внезапно вынырнули вертолеты, скакнули вверх, отстрелили в разные стороны тепловые ракеты и прошлись над окопами и лагерем янки, поливая все вокруг огнем бортового вооружения. Потом они резко сменили курс и ушли к еле видимым антенным вышкам. Десантные машины зависли над землей. Из них посыпались морские пехотинцы, сразу же перестраивавшиеся в боевые порядки.

— Десантно-штурмовой батальон попер! — восторженно проговорил Зеленов.

Из-за обрыва по невидимым отсюда дорогам начали выползать транспортеры, на которых вовсю работали пулеметы. За техникой цепочками, в колонну по одному, бежали морпехи. Сейчас они выйдут на рубеж развертывания в боевой порядок и попрут напролом с криками «Полундра!». С одной стороны красиво, с другой — жутко. Не очень охота сидеть на бережку в окопах, когда на тебя такая мощь прет. Хорошо, что американцы толком не успели оборудовать позиции и укрепить береговую линию.

Досмотреть представление до конца нам не удалось. Поступила команда готовиться к отходу. Мы вскочили и побежали экипироваться.

Поповских уже в полной готовности. Он что-то говорил подполковнику и тыкал пальцем в карту. Штабной офицер пытался обуть свои высохшие ботинки, прыгал на одной ноге и слушал нашего каплея.

Связисты в скором порядке сматывали антенны. Меня Федос кинул на помощь к Смирнову. Уткин еще с кем-то вел переговоры, что-то орал своему напарнику и каплею. Смирнов выбежал в центр поляны, посмотрел вверх и кинул на землю патрон оранжевого дыма.

Из-за обратного склона сопки внезапно появился вертолет и плюхнулся на стойки шасси. Подполковник подбежал к нему, ловко запрыгнул внутрь, обернулся и показал нашему командиру большой палец. Вертолет тут же улетел.

Глава 12

Через полчаса я неспешной трусцой бежал впереди группы на расстоянии зрительной связи. Мы уже находились в знакомом мне районе. Если уйдем к востоку, то выберемся к морю и месту высадки группы под командованием Болева. Я намеренно взял курс в ту сторону.

Свои соображения я уже доложил командиру перед началом марша. Поповских немного подумал и согласился прочесать дополнительный район. Если место было удобным для расположения базы, то дело у нас может и выгореть. Там и бухта с причальными сооружениями есть, и коммуникации подведены китайцами. Наверняка они еще на месте.

Странно, вроде бы мы с ними в нейтралитете. Они оказывают помощь северным, а мы их… А ведь под боком у китайцев американцы обосновались.

Идти не столь далеко. Сзади пыхтит Зеленый. Он то предлагает мне кусочек сахара, то требует схряпать по галете. В общем, нарушает дисциплину марша как может. Ничего, до места дойдем, организуем поиск, а дальше его очередь группу вести. Надоела мне эта постоянная ответственность. Охота просто шагать и ни о чем не думать.

Ничего интересного на марше так и не случилось. Я вывел группу к холму с раздвоенной верхушкой, откуда просматривались подступы к береговому пункту. Вот дорога и эвкалиптовая роща, за которой были позиции и антенные поля. В этом лесу мы напали на китайских морских пехотинцев.

Группа у нас полного состава. Поэтому командир применяет совсем другую тактику, нежели минеры.

Мы организуем дневку. Я с Рихтером, Киевом и Уткиным ухожу на разведку. Все остальные готовы выдвинуться нам на помощь в случае контакта с противником.

Мы скидываем рюкзаки и идем налегке. В этот раз немного сложнее, потому что движемся днем. На дороге пустынно. В эфире тоже все тихо.

Ладно, идем дальше. Хорошо, что дорогу и тропинку, ведущую к постам охранения, я помню. Не торопясь, с соблюдением всех мер предосторожности мы пересекаем открытые участки местности и углубляемся в рощу, плавно переходящую в джунгли. Пусто, ни шума, ни криков. Вот тропинка. Мы осторожно передвигаемся по ней, видим заброшенное кострище, пустые консервные банки, чуть тронутые ржавчиной.

Жаль, что мои предположения не подтвердились. А ведь было бы неплохо сразу обнаружить базу. Мы сами не стали бы ее обрабатывать, навели бы авиацию или огонь корабельной артиллерии.

Мы выбрались на опушку леса и сразу же упали.

На небольшой площадке стояли два грузовика, один бронированный автомобиль с пулеметной установкой и машина-радиостанция. Возле нее два морпеха скручивали какие-то провода и вытаскивали из земли колышки.

Я выдернул из чехла бинокль и начал рассматривать этих ребят. Кто такие? Неужто опять китайцы? Нет, не они. Судя по форме, снова янки. Да сколько же их тут?

— Никитос, связь с Попом давай, — прошептал я, подползая к Уткину.

— На, держи. — Связист протянул мне головные телефоны. Я, стараясь не волноваться, предельно четко и ясно доложил обстановку, назвал координаты.

Поповских немного подумал и выдал:

— Одного пассажира сюда без шума! Связь постоянно! В случае чего красная ракета! Как понял?

— Понял, — ответил я и откатился в сторону.

Ну вот, хотел ответственности поменьше, а тебе команду дают захватить пленного и доставить на базу. Когда с минерами ходил, как-то меньше переживал. Там хоть и старшаки, но такие же матросы-срочники, как и ты. А здесь твой непосредственный командир, который на тебя возлагает большие надежды.

Хотя тут нет ничего особенного. Надо дождаться, когда кто-то из янки отойдет в сторону, и прихватить его без шума и крика. Так, смотрим. По нужде они вряд ли пойдут. Вон один прямо под колеса отлил. За дровами незачем. Уже палатки начали сворачивать, значит, пищу готовить не будут и греться тоже. Как же тогда кого-то выманить?

Пока я думал, из кунга радиостанции вылез еще один фигурант, чернокожий, но, скорее всего, не просто матрос. Наверняка сержант или офицер. Вон как покрикивает. Он даже навешал одному из лентяйничавших пехотинцев подзатыльников.

А вот теперь этот парень делает то, что надо! Он вытащил из кунга чехол, достал из него охотничье ружье, быстро собрал, отдал своим людям какие-то указания и пошел в лес. Перед отъездом решил поохотиться.

Живности тут хватало. На переходе мы следы диких козлов видели, пару раз уток вспугнули, вроде даже слышали рык леопарда.