Серая Орда - Сергей Фомичев

В обеденной зале всем заправляла жена хозяина — женщина хоть и в годах, но не утратившая ещё известной привлекательности, что благотворно сказывалось на деле. Ей в помощь было приставлено с полдюжины слуг и служанок, большинство из которых занимались разносами обедов и ужинов по комнатам, когда состоятельные постояльцы предпочитали харчевать у себя. Но таких гостей, по нынешним временам, проживало немного.

Как бы не опустел двор, а в зале, где подавали свежее пиво и зажаренную на огне веприну, всегда было людно. Беспокойство, охватившее город не могло отбить у людей охоту к доброй выпивке и хорошему ужину, даже наоборот, разжигало желание наполнить брюхо едой, а сердце пьяным весельем. К тому же, где, как не за пивом, можно обмениваться новостями и делиться страхами.

— Трое дён с полудня ни единой живой души не объявилось, — говорил городской стражник своему приятелю каменщику. — Дорога пуста, будто вымерло всё.

— Так и есть. Может и вымерло… — поддакнул собеседник.

— Типун тебе на язык, — стражник перекрестился. — Дай бог, пронесёт.

Немного в стороне от них, поближе к маленькому оконцу, пили пиво два иноземца, похоже, застрявшие в городе вместе с купеческим поездом. Они громко разговаривали на своём тарабарском языке без оглядки, что их кто-то поймёт. Но по возбуждению, с которым иноземцы размахивали руками, Рыжий догадался, что и они говорили о том же самом.

А вот разговор за небольшим столом по другую от входа сторону, показался более любопытным. Рыжий насторожил уши и задержался возле хозяйки, как бы затрудняясь чего ему взять — пива ли с мясом, или одного только пива.

— А я тебе говорю, что такой силищи как у этого монаха в Червленом Яру не сыскать ни у одного атамана. Он двух любых наших казаков одной рукой сделает. Притом хоть ноги ему спутай.

Говоривший походил на богатого горожанина, вроде тех, что пробились наверх из простых ремесленников и, заведя себе богатое платье, не приобрели вместе с ним породистой внешности и говора. Его собеседник, видимо, товарищ по делу, одет был куда как скромнее. Он больше поддакивал, нежели спорил, так что сразу бросалось в глаза, кто здесь кого угощает.

— Да откуда же он взялся, такой? — с подобострастием спрашивал товарищ.

— Вот! — поднял палец богатый горожанин. — Это вопрос! Говор-то у него не тот.

— Не тот? — выдохнул приятель.

— Не наш говор-то, — заверил рассказчик. — Не южный, и не лесной даже. Московский, а то и тверской… Но не наш это точно. Издалека пришёл…

— Да-а… — протянул приятель. — Дела-а…

— Вот так вот, — кивнул горожанин и, сделав несколько глотков, продолжил. — Он как меч вытащит, как кинется к старику, ну к тому, что у церкви юродствует. У меня аж ёкнуло…

— На старика с мечом? — удивился приятель.

— То-то и оно.

— А потом что?

— А, — махнул рукой горожанин, — потом извинился он перед стариком. Сказал, де обознался, с колдуном одним спутал… Ну и денежку дал юродивому, что бы тот, значит, не серчал на него.

— Ну, это уж как водится, — согласился приятель и присосался к кувшину.

Судя по свирепому взгляду, хозяйке уже надоело ждать, пока гость соизволит что-нибудь заказать, и она принялась с шумом перебирать пустую посуду. Поспешив заплатить за пиво, Рыжий миновал стражника с приятелем, иноземцев, прошёл мимо выпивающей в складчину кучки отроков-подмастерьев, и устроился в самом углу, подальше от любопытных глаз.

Потягивая пиво, наслаждаясь уютом и царившей в помещении прохладой, он не спеша принялся размышлять, с чего бы начать поиски. Собственно выбора никакого и не было. Следовало, либо отправляться дальше, либо порасспросить людей здесь, в Ишме. На постоялом дворе, на торгу. Чародей не мог миновать город, сюда и направлялся, как заверил князь, а стало быть, какие-то следы непременно должны обнаружиться.

В зал ввалилась гурьбой большая и шумная ватага. Заняв целый стол, и потеснив остальных, прибывшие начали орать и хватать без разбора и меры кувшины с хмельным. Их веселье, показалось Рыжему несколько неуместным. Даже он, прибывший только что, успел ощутить на себе и проникнуться духом тревоги. А эти и в ус не дуют. Веселятся. И до кочана им все городские страхи.

«Кто ж такие?» — подумал Рыжий, присматриваясь к ватаге. И разом покрылся испариной. Потому что увидел знакомые лица. Пытюх, Дудка, другие его знакомцы по коломенскому делу. Шайка Лохматого. Приглядевшись внимательно, Рыжий увидел и вожака. Тот приставал к какой-то девице, вызывая у дружков одобрение и гогот.

Бывшего подельника пока никто из них не приметил. И Рыжий, опустив голову и прикрыв лицо рукой, начал искать способ улизнуть отсюда. Хвалёных атаманов, что могли бы утихомирить гостей, поблизости не видать. Единственный на всё заведение стражник предпочитал не вмешиваться. Что же делать? Попытаться пройти незамеченным мимо ватажников к дверям, слишком опасно, а других выходов отсюда нет. Впрочем, почему нет? Есть! Совсем рядом с его углом была какая-то, прикрытая пологом ниша, в которой то исчезали, то вновь появлялись, слуги. Возможно, там просто скрывалась кладовая или ещё что-нибудь в этом роде, не имеющее сквозного прохода. Но Рыжему выбирать не приходилось. Лучше уж в пыльном чулане затихариться, чем напомнить о себе бывшим товарищам. Ох, припомнят, как он умыкнул серебро. Несдобровать.

Рыжий быстро, однако спокойно, допил пиво, поставил кружку на стол и, улучив мгновение, когда ватага сосредоточила внимание на очередной шутке Лохматого, прошмыгнул в нишу.

За пологом оказалась зимняя поварня. В тёплое время здесь не готовили, а лишь иногда подогревали еду, и потому людей заходило не много. Но главное, обнаружился выход во двор.

— Однако! — буркнул под нос Рыжий. — Будем считать, что мне и в этот раз повезло.

Осторожно выглянув наружу, он осмотрел двор и быстро пересёк его, всё время оглядываясь по сторонам — не наткнуться бы ещё на какого знакомца.

Тут вдруг пришло на ум, что разбойнички считают его мертвецом и возможно, встретив случайно, и сами перепугаются не меньше.

«Но не Лохматый, — поправил себя Рыжий. — Только не он».

Вернувшись в комнату, он задумался. Что собственно нужно разбойникам в настороженном городе? Здесь почти не осталось проезжих купцов, дорога на Червленый Яр пуста, кого здесь грабить? Предположение, что шайка могла отказаться от разбойного промысла, он отмёл сразу. Не тот человек Лохматый. Уж Рыжий-то помнил, как лиходей среди первых погнался за ним тогда в развалины Рязани… Нет, в появлении ватаги скрывалась какая-то загадка. А он страсть как любил подобные вещи разгадывать.