Триста неизвестных - Петр Стефановский

Почти ежедневно Супрун лично сбивал по неприятельскому самолету. Однажды ему пришлось драться с четверкой, а в другой раз с шестеркой немецких истребителей.

До обидного короткой оказалась ратная жизнь Степана Павловича. Утром 4 июля 1941 года он в паре с лейтенантом Остаповым вылетел на разведку, затем дважды слетал на сопровождение бомбардировщиков. Перед четвертым вылетом подполковник Супрун подошел к инженерам эскадрильи по специальностям — Николаю Степановичу Павлову и Андрею Арсентьевичу Манучарову, пожал плечами и сокрушенно произнес:

— Ребята, я сегодня себя не узнаю. Вот уж вылетаю четвертый раз, а пока не сбил ни одного самолета противника.

Из этого полета Степан Павлович не вернулся…

22 июля 1941 года С. П. Супрун за свой бессмертный подвиг в огненном небе войны был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.

Останки отважного летчика удалось обнаружить лишь в июне 1960 года. На Новодевичьем кладбище ему установлен памятник…

Подполковник Супрун провоевал в Великой Отечественной войне всего лишь четыре дня… Но имя его, как знамя, осеняло полк на протяжении всей войны, звало и вело летчиков на подвиги, вселяло в них мужество, рождало ненависть и непреклонную волю к победе.

С Валентином Ивановичем Хомяковым мы втретились, когда я уже работал над своей книгой. Прошедшие два десятка лет внешне мало его изменили. Та же высокая, сухощавая, подтянутая фигура, мужественное лицо. Только несколько поредели волосы да на висках засеребрилась седина. Мы с ним познакомились почти тридцать пять лет назад, в Луганской школе пилотов. Валентин Иванович тогда учился летать, я командовал звеном. Потом мы вместе трудились в НИИ ВВС РККА, в одном самолетном управлении.

Незаурядный летчик-испытатель, В. И. Хомяков десять месяцев провоевал добровольцем в республиканской Испании, сбил там в воздушных боях шесть вражеских самолетов. За это его наградили орденом Красного Знамени. В Великую Отечественную войну сражался в составе полка С. П. Супруна, командовал первой эскадрильей.

Все, что касается Степана Павловича, меня глубоко интересует. Свой рассказ Валентин Иванович начал тяжелым вздохом.

— Да, Степан Павлович погиб геройски. Сколько лет минуло, а в сердце все еще кровоточит эта тяжелая рана. Не сумели мы сохранить нашего командира. А можно было…

В начале войны не существовало единого мнения о месте командира в воздушном бою. Одни, как и С. П. Супрун, ссылаясь на опыт боев в Китае, считали, что командир обязан находиться в стороне от основной группы своих самолетов и по радио управлять боевыми действиями подчиненных. Другие, в их числе В. И. Хомяков, опирались на испанский опыт. Он убеждал, что немцы в первую очередь атакуют одиночные или отставшие от групп машины.

— На эту тему мы крепко спорили со Степаном Павловичем, — вспоминал В. И. Хомяков. — Но он твердо держался своего мнения. Всегда взлетал первым, уходил вперед километров на тридцать, при возвращении держался в стороне…

Три девятки двухмоторных бомбардировщиков СБ в сопровождении пятнадцати истребителей Миг-3 направились в сторону фронта. Подполковник Супрун, как всегда, ушел на своем "миге" далеко вперед. После пролета Борисова Хомяков увидел, что на командира полка пикируют шесть Ме-109. В следующий момент "миг" и "мессершмитты" закружились вертикально вытянутой петлей. Медлить нельзя ни минуты, и наши летчики устремились на помощь попавшему в беду командиру. Следом за нами, дымя моторами, понеслись и бомбардировщики, боясь остаться без прикрытия. "Мессершмитты" спешно покинули поле боя.

Когда вернулись на аэродром, Валентин Иванович посоветовал командиру полка не отрываться от своих. Супрун лишь улыбнулся в ответ: времени для дискуссии не было. Дозаправившись горючим, пятерка "мигов" под командованием Хомякова снова вылетела в сторону фронта. Летчики заметили, что в районе Борисова десять одномоторных пикирующих бомбардировщиков Ю-87 построились в круг и спокойно, как на полигоне, бомбят наши войска. Хомяков с товарищами в плотном строю с ходу атаковали последний, замыкающий круг самолет. "Юнкерс" мгновенно загорелся и пошел к земле. Довернув группу в сторону следующего бомбардировщика, Валентин Иванович опять приказал открыть массированный огонь. И второй "юнкерс" окутался пламенем. Только начали поворачивать к третьему фашисту, как сверху набросились пятнадцать Ме-109. Высота — около полутора тысяч метров. Для высотных "мигов" она была самой невыгодной, а для "мессершмиттов", наоборот, наиболее подходящей. Минут пятнадцать шел тяжелый бой. Он не принес успеха ни одной из сторон. Немцы стали уходить первыми, поняли: плотный строй им не одолеть.

Уже под вечер вылетели в сторону Борисова. Наших истребителей вел Хомяков. Они сопровождали две девятки СБ. При возвращении на свой аэродром заметили там необычное движение. Осмотревшись вокруг, командир группы увидел немецкие бомбардировщики До-215. Два из них с дымящими моторами отстали. Чувствовалось, что они стремятся пристроиться к своим, но не могут сразу догнать. Хомяков тут же подошел на близкую дистанцию к заднему "дорнье" и открыл огонь. Фашист сразу закувыркался и врезался в землю. Советский летчик умело воспользовался немецкой тактикой. Через несколько дней Михаил Иванович Калинин прямо у себя в кабинете вручил В. И. Хомякову орден Красного Знамени за номером триста семнадцать.

1 июля 1941 года эскадрильи Супруна сделали несколько боевых вылетов по тревоге. В воздушных боях сбили четыре "мессершмитта", потеряли один свой самолет. Погиб летчик-испытатель капитан Юрий Кругликов.

После обеда полетели на сопровождение бомбардировщиков. Супрун ушел вперед. Не долетая Борисова, Хомяков заметил, что на командира полка напало четыре "мессершмитта". Опять всей группой, вместе с бомбардировщиками, бросились на выручку. С такой армадой фашисты не привыкли вести воздушные бои, они мгновенно оставили намеченную жертву и унеслись восвояси.

На аэродроме между Супруном и Хомяковым снова зашел разговор о месте командира в воздушном бою.

— Собьют ведь, товарищ подполковник! — убеждал друга Валентин Иванович.

— Нет, меня не собьют! — Супрун оставался непреклонен. — Видишь, второй раз веду бой с численно превосходящим противником, и оба раза немцы ничего со мной не могли сделать.

За два дня, 2 и 3 июля, полк сбил восемь самолетов врага.

4 июля 1941 года немецкая мотоколонна докатилась до населенного пункта Крупки. Это в пятидесяти километрах восточнее Борисова.

"Миги" 401 иап сопровождали три девятки СБ и пять Ил-4. Стояла облачная погода, семь-восемь баллов. В воздухе — дымка. С. П. Супрун, верный своему принципу, находился впереди. Дошли до Борисова и затем развернулись строго на север. В районе Лепель сбросили листовки. Затем повернули на Крупки, бомбардировщики произвели бомбометание по немецким колоннам.