Черное эхо - Майкл Коннелли

– У Шарки была команда, до сегодняшнего дня они обретались в мотеле возле бульвара, но он не знался с бандитами, – сказал Босх. – Это есть в его личном деле. Он был мелким мошенником. Ну, знаешь, толкал поляроидные снимки, грабил гомосексуалистов – в таком роде.

– Ты хочешь сказать, что его имя есть в файлах по уличным группировкам, но в настоящей банде хулиганов и насильников он не состоял?

– Точно.

Эдгар кивнул.

– И тем не менее его мог кокнуть тот, кто думал, что он из этих.

К ним подошла Уиш, но не сказала ни слова.

– Ты же сам прекрасно знаешь, что это не хулиганская разборка, Джед, – сказал Босх.

– Знаю?

– Да, знаешь. Будь это так, здесь бы не остался полный баллончик краски. Ни один хулиган из банды не оставит после себя ничего подобного. К тому же тот, кто расписал стену, не имел навыка. Краска потекла. Кто бы это ни был, он ни черта не смыслит в граффити.

– Отойдем на минутку, – попросил Эдгар.

Босх посмотрел на Элинор и дружески кивнул ей: мол, все в порядке. Они с Эдгаром отошли на несколько шагов и остановились у ленточного ограждения.

– Что сказал тебе этот парень и как случилось, что он свободно разгуливал, если он важный свидетель? – спросил Джед.

Босх вкратце изложил ему суть дела – о том, что они не знали, является ли Шарки важным свидетелем. Но кто-то, видимо, знал. Или же не мог позволить себе рисковать, дожидаясь, пока это выяснит. Рассказывая, Босх бросил взгляд на темные очертания гор и увидел, что первый рассветный луч уже окрасил высокие пальмы на вершине. Эдгар шагнул назад и тоже задрал голову. Но он не смотрел на небо. Его глаза были закрыты. Наконец он обернулся к Босху:

– Гарри, ты знаешь, что за уик-энд на носу? День памяти павших. Это самый длинный в году трехдневный уик-энд для показа выставленной на продажу недвижимости. Начало летнего сезона. В прошлом году я продал за эти выходные четыре дома – заработал почти столько же, сколько копом за год.

Босх был сбит с толку неожиданным отклонением от темы.

– Ты о чем?

– Я о том, что… Я не собираюсь всей задницей влипать в это дело. Не допущу, чтобы оно испоганило мне этот уик-энд, как испоганило прошлый. Я вот к чему: если хочешь, я пойду к Паундзу и скажу, что вы вместе с ФБР хотите забрать это дело, потому что оно связано с тем, над которым вы работаете. Если ты против, я буду заниматься им ровно столько, сколько положено, и ни минутой больше.

– Скажи Паундзу все, что захочешь, Джед. Этот вызов был не в мое дежурство.

Босх двинулся к Элинор, но Эдгар крикнул ему вслед:

– Постой, еще одно. Кто знал, что ты нашел парня?

Босх остановился, не оборачиваясь. По-прежнему не оборачиваясь, глядя на Элинор, произнес:

– Мы взяли его с улицы. Мы допросили его в нашем участке, на Уилкокс. Отчеты были переданы в ФБР. Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил, Джед?

– Ничего, – бросил Эдгар. – Но знаешь, Гарри, может, тебе и ФБР надо было получше приглядывать за вашим свидетелем? Может, тогда это сберегло бы мне маленько времени, а мальчику маленько жизни?

Босх и Уиш в молчании зашагали обратно к машине.

– Кто был в курсе? – спросил Босх, как только оба оказались внутри.

– Что ты имеешь в виду?

– То, о чем только что говорил Эдгар: кто знал о Шарки?

Она на миг задумалась.

– На моем конце цепочки, – проговорила она, – Рурк получает от меня краткие ежедневные отчеты. А на этот раз получил также памятку насчет гипноза. Отчеты подшиваются в дело, а копии поступают старшему специальному агенту. Аудиозапись допроса, которую ты мне дал, заперта у меня в столе. Никто не мог ее слышать. Она не переписывалась. Так что в принципе отчеты мог видеть кто угодно. Но я не хочу даже думать об этом, Гарри. Никто… Этого не может быть.

– Но получается, преступники знали, что мы нашли парня и что он может оказаться важным свидетелем. О чем это тебе говорит? У них непременно должен быть внутренний осведомитель.

– Гарри, все это только домыслы. Могла произойти масса всевозможных вещей. Например, когда ты говорил ему, что мы опять разыщем его на улице, любой мог проследить за нами и подслушать. Его собственные дружки, та девушка… Любой мог проболтаться, что мы охотимся за Шарки.

Босх подумал о Льюисе и Кларке. Те двое наверняка видели, как они с Уиш заарканили парня. Какова их роль в этом деле? Все отдавало какой-то бессмыслицей.

– Шарки был малый хитрый и ершистый, – сказал он. – Ты думаешь, он пошел бы с кем-то в этот туннель просто так, прогуляться? Думаю, у него не было другого выбора. И чтобы этого добиться, возможно, потребовался кто-то с полицейским значком.

– Или кто-то с деньгами. Ты же знаешь, он бы пошел с любым, если бы речь шла о деньгах.

Она не заводила мотор, и они просто сидели в напряженной задумчивости. Наконец Босх сказал:

– Смерть Шарки – это послание.

– Как ты сказал?

– Сообщение нам, понимаешь? На теле оставили мою карточку. Позвонили по тому номеру, где звонки не отслеживаются. И прикончили они его в туннеле. Он хотят, чтобы мы знали: это их рук дело. Они хотят, чтобы мы знали: у них есть осведомитель. Они смеются над нами.

Она завела мотор.

– Куда едем?

– В Бюро.

– Гарри, будь осторожен с этой идеей о внутреннем осведомителе. Если ты станешь ее проталкивать, а она окажется ложной, то дашь в руки своим врагам все средства тебя закопать.

«Врагам, – подумал Босх. – Кто же мои враги на этот раз?»

– Парня убили из-за меня, – сказал он. – Самое меньшее, что я собираюсь сделать, – это найти его убийцу.

Пока Элинор Уиш отпирала дверь в отдел, Босх сквозь хлопчатобумажные занавески в приемной смотрел на ветеранское кладбище. Стелющийся по земле туман еще не полностью заслонил усеянное надгробиями поле, и сверху казалось, будто тысяча призраков разом поднимается из могил. Босх видел, как темная канава перерезала склон с северной стороны кладбища, но все еще не мог взять в толк, что это такое. Она напоминала гигантскую могилу – длинная траншея в теле холма, громадная рана. Вынутая земля была покрыта черными пластиковыми полотнищами.

– Хочешь кофе? – раздался у него за спиной голос Уиш.

– Конечно, – сказал он. Он заставил себя оторваться от окна и последовал за ней в офис. В помещении было пусто. Они прошли в служебную кухню, и он наблюдал за тем, как она высыпала пакетик молотого кофе в фильтр кофеварки и включила машину. Они стояли в молчании, наблюдая, как черная жидкость медленно капает в стеклянную чашку на подогреваемой подставке. Босх закурил и постарался думать только о наполняющем сосуд кофе. Уиш сделала рукой движение, как бы разгоняя дым, но не попросила его погасить сигарету.

Когда кофе был готов, Босх отпил глоток, и тот подействовал на нервную систему, как укол наркотика. Он налил себе вторую чашку и отнес обе в помещение опергруппы. Сев за свой временный стол, зажег следующую сигарету от бычка первой.

– Последняя, – пообещал он, заметив ее взгляд.

Элинор налила себе чашку воды из бутылки, которую вытащила из своего шкафчика.

– У тебя когда-нибудь кончается эта штука? – спросил он.

Она проигнорировала вопрос.

– Гарри, мы не можем винить себя за смерть Шарки. Если за это себя винить, то тогда пришлось бы хватать в охапку каждого, с кем мы разок поговорили, и включать его в программу защиты свидетелей. Не забрать ли нам тогда его мать? Не обеспечить ли и ей защиту, как важной свидетельнице? А как насчет той девушки из мотеля, которая была с ним знакома? Ты же понимаешь, это абсурд. Шарки есть Шарки. Если живешь на улице – на улице и погибнешь.

Сначала Босх ничего не ответил. Потом сказал:

– Дай мне посмотреть имена.

Уиш вынула папки по делу об ограблении Уэстлендского банка. Покопавшись, вытащила сложенную гармошкой компьютерную распечатку длиной в несколько страниц. Перекинула ему на стол.

– Это сводный список, – сказала она. – Тут все, кто арендовал сейфовые ячейки. После нескольких имен сделаны пометки, но они скорее всего несущественны в данном случае. Большая часть была сделана, когда мы думали, не жульничают ли они со страховкой.

Босх начал разворачивать распечатку и понял, что она представляет собой один длинный список и пять списков поменьше, маркированных буквами от «А» до «Е». Он спросил, что они собой представляют, и Элинор, обойдя стол, подошла к нему сзади и заглянула через плечо. Он снова почувствовал яблочный запах ее волос.

– Значит, так: длинный список – это владельцы ячеек. Этот список включает всех. Затем мы сделали из него пять выборок: от «А» до «Е». Первая выборка, «А», содержит имена тех, кто арендовал сейф в пределах трех месяцев перед ограблением. Далее, в списке «В», представлены владельцы ячеек, которые заявили, что не понесли урона. Затем «С» – это тупиковый список: владельцы либо умерли, либо мы не смогли их отыскать: сменился адрес либо они, арендуя сейф, представили липовую информацию.