Классициум (сборник) - Коллектив авторов

Я пишу всё это не для того, чтобы пережить прошлое снова, среди нынешнего моего отчаяния, а для того, чтобы отделить райское от адского в странном, невозможном, а порой страшном мире истинных марселин. Чудовищное и чудесное сливались в одной невидимой точке – этот пункт хочется закрепить, но почему-то мне это не удается. Может быть, потому что и тогда, и теперь я осознавал частицей души, сколь низменны мои побуждения, сколь отвратительна моя мечта. Я верный пес природы. Я только следовал за природой, в которой находится место любым извращениям. Откуда же этот черный ужас, с которым я не в силах справиться?..

6

Тогда-то, в январе 1952 го года, начались наши долгие странствия по Марсу. Мы покинули «Last Resort» почти сразу – Ло-Лита избегала встреч с людьми, что можно объяснить: пандемия ветрянки продолжала бушевать, охватывая новые районы, лекарства от болезни не было, и моя душенька сильно рисковала (эгоистичный Г. Г. догадался об этом намного позже), приехав встречать меня на поле космопорта и снимая номер любви в гостинице. По той же причине она выбрала маршрут, лежащий далеко вне территорий, населенных колонистами, и только в самом начале нашего пути (просто не было иной возможности) мы останавливались в мотелях, отстроенных, казалось, по общему проекту – одинаковые коттеджи из местного красного кирпича.

На последние деньги я купил вездеходный полноприводный автомобиль русской модели «Витязь» и шесть ящиков армейского пайка, и по дороге мы нуждались только в бензине и воде. Тут Ло-Лита проявила свое удивительное чутье – она безошибочно находила скрытые резервуары в заброшенных и ограбленных марсианских городах (без этих навыков обычный землянин умер бы от жажды, находясь прямо над источником чистейшей и вкуснейшей воды); она умела управлять многочисленными скрытыми механизмами, которые сотни лет обеспечивали марсиан комфортом, работая лишь на энергии солнца и ветра. Помню, как мы впервые остановились в доме на берегу высохшего моря. Он выглядел мрачным пыльным склепом, по углам валялись груды каких-то почерневших бумаг – словно хозяева перед уходом жгли библиотеку, но не успели завершить falò delle vanità. Однако стоило Ло-Лите пройтись по комнатам и пропеть что-то мелодичное на языке повелителей воды, прибавив к словам тайного пароля сухие отрывистые щелчки пальцами, как дом ожил: серые стены и колонны приобрели прозрачность хрусталя; по специальным желобам потекла вода, даруя свежесть уставшим путникам; засветились анимированные картины, выполненные в духе старых импрессионистов. На специальном горячем столике Ло-Лита разогревала еду, а потом мы нежились в кровати, сотканной из силовых полей (еще одно марсианское техническое достижение, которое землянам пока не удалось воспроизвести).

Брошенные дома зачастую служили нам не только пристанищем для отдохновения измученных дорогой тел, но и убежищем от смертельной опасности. Когда начиналась песчаная буря и злые смерчи выходили на охоту, мы поспешно прятались за стенами, не выбирая размера и степени ухоженности постройки. Однажды укрытием от бури для нас стал настоящий замок с готическими башнями, наводящими на мысли о сумрачном творчестве По (мне даже подумалось при входе, что здесь наверняка имеется подвал-колодец, в котором замер от ужаса несчастный узник, обреченный на долгую мучительную смерть); Ло-Лита привычно запустила обслуживающие механизмы, а потом я услышал крепнущий низкий вой.

«Что это?» – спросил я.

«Духовые оргáны дворца, – сказала Ло-Лита безразлично. – Они поют от ветра во время бурь. Очень старая традиция».

Вой усиливался, в нем уже слышались какие-то голосовые переливы, но я не мог понять ни языка, ни отдельных фраз.

«О чем они поют?» – «О древних сражениях между повелителями воды и песчаными королями. О героях и победах. О долге и предательстве». – «О, мой свет, переведи мне, пожалуйста».

Страстно лобзая друг друга, мы легли на силовую кровать, и когда алчущая плоть получила удовлетворение, Ло-Лита начала свой перевод. Я услышал историю о войне, которая продолжалась сто марсианских лет и завершилась тысячелетним перемирием; о том, как строители каналов под знаменами Мэнни, северного инженера-аристократа, объединившего многочисленные племена для сооружения величественной ирригационной сети, дрались за контроль над оазисами и горными месторождениями, с начала времен принадлежащими разрозненным королевствам. Повелители воды шли в бой, вооруженные роями металлических шершней и электрических пауков. Короли противопоставляли им мужество, огнеметные бронеходы на лапах-колоннах и флотилии пустынных кораблей. В тот неистовый день я познал ярость и боль чужой планеты, которая ныне успокоилась, чтобы с тихим достоинством принять свою судьбу.

Наш извилистый путь лежал на восток – от темной низменности Syrtis Major Planum к предгорьям величайшего вулкана Olympus Mons (там располагалось «имение» Ло-Литы, унаследованное от отца, там же ее верные слуги построили пункт межпланетной связи). Ло-Лита не делилась своими планами, а я не спрашивал ее об этом, наслаждаясь небольшой паузой, которые иногда благосклонно подбрасывает нам жизнь, чтобы дать освоиться и прочувствовать приближение нового будущего. Намного быстрее мы продвигались бы по бетонированному дну обмелевших каналов (в отдельных местах ширина рукотворных русел достигала сорока верст, и близкий марсианский горизонт создавал иллюзию нахождения в плоском и совершенно искусственном мире), но и здесь было слишком оживленно: мы не раз видели караваны из высоких усыпанных огнями грузовиков, которые громыхали сквозь мрак ночи мимо нашего запоздалого «Витязя». Берега каналов обросли мотелями, рынками и фермами – колонисты уверенно осваивали красную планету, превращая ее в подобие Дикого Запада. Я помню, как ребенком, еще в Европе, грезил над картой Северной Америки, воображая себя гордым поселенцем, который несет диким краснокожим цивилизацию в фургоне со всяким полезным скарбом. Какими же наивными и глупыми казались мне эти фантазии сегодня, когда я видел, как рушат по-шахматному аккуратные городки марсиан, как сносят изящные, похожие на гордых ферзей, часовые башенки, чтобы возвести на их месте убогие коробки коттеджей, пахнущие человеческим хлевом. Я видел гниющие под открытым небом пустынные корабли с поникшими изорванными парусами; умирающих от электрической жажды авиаптиц; горнопроходческие машины размером с «Титаник», которые остановились теперь уже навсегда. Что это как не пожирание одного вида другим в бесконечном процессе дарвиновского отбора? Где здесь найдется место для закона – божьего или человеческого?