Особенные. Элька-3 - Ольга Ильина

— Удивительно, но твои безумные истории всегда так и начинаются, — хмыкнул Диреев.

— Не перебивай девушку, Стас. Лично мне очень интересно.

Мне показалось, или эти двое надо мной так тонко издеваются, один так точно.

— А мне интересно, что это у вас за мечи такие?

Я протянула руку к мечу Диреева, который так и остался висеть в воздухе, но он жестко перехватил руку.

— Ай!

— Сколько тебя учить, не хватай все, что видишь, обжечься можно.

— Ха, свою вампиршу ты тоже так учишь? — выдала я и тут же пожалела об этом. Вот дура. Нападаю на него при посторонних, как какая-то злобная бывшая, поэтому поспешила сгладить неприятный момент и извиниться. — Прости, я немного не в себе. Это все МЭСИ… не думала, что здесь будет так.

— Тяжело? — спросил он.

— Встреча с Генри была куда безопаснее.

— Эля, — покачал головой он.

— Что? Я правду говорю. Ты здешние правила читал? Жуть. Лучше бы я осталась дома.

— А я твоего Малыша привез, — попытался утешить Диреев.

— Малыша? — не понял Игнат.

— Мой летающий скутер, — пояснила я, а он отчего-то рассмеялся.

— Так вот кто перепугал полгорода своими полетами, наслышан, наслышан.

— Все уже все знают, замечательно, — пробурчала я и уселась на один из турникетов. — Так что с вашими мечами? Я знаю только одно, их трогать не рекомендуется.

— Это рагриры. Каждый воин пытается заслужить их, достигнув определенной ступени силы.

— Ступени силы?

— Да, всех магов мужского пола с детства обучают искусству боя. Существует шесть ступеней. На четвертой ученик получает мечи, на пятой они начинают излучать огонь, а на шестой — высекать его из воздуха, — пояснил Игнат.

— Как вы?

— О, нет. Я только на пятой ступени. На шестую вступают, только победив мастера.

— А ты на какой?

— А Стас у нас уже давно прошел свои ступени. Теперь он мастер. И чтобы мне получить шестую, нужно его победить. У нас полкорпуса этого жаждут.

— Здорово. А я на какой ступени сейчас?

— Ни на какой. Ты не воин, — отрезал Диреев.

— А жаль. Говорят, даже в коридорах нападают на первокурсников и делают с ними жуткие вещи.

— Ничего с тобой не будет.

— Тебе-то откуда знать? — хмыкнула я. — Насколько я знаю, предвидением ты не обладаешь. К тому же с твоей… прости, с недружественными соседками по комнате, я всерьез рискую не проснуться утром.

В ответ Диреев лишь скептически покачал головой, говоря тем самым, что я склонна к преувеличениям. Может быть, но не хотелось бы проверять свои опасения на практике.

— Вряд ли вам грозит что-то подобное, пока вы носите браслет, — перебил мои мысли Игнат.

— Да, да, я знаю. Если на меня нападут, браслет мгновенно пошлет сигнал ближайшему инквизитору. Но пока тот доберется, пока разберется, боюсь, успею встретиться с всевышним.

— Пока вы носите конкретно этот браслет, уверяю, вам нечего опасаться, — заверил он.

— Да? — я с сомнением посмотрела на массивную серебряную пластину, скрытую за другим кожаным браслетом, затем на мрачного Диреева и подозрительно повеселевшего Игната. — Ну, ладно. Кстати, раз уж мы так неожиданно встретились, не уделите ли вы, господин инквизитор минуту вашего драгоценного времени?

— Все, понял, удаляюсь, — усмехнулся Игнат. — Стас, ты должен мне хороший бой. Нет, два. Два боя.

— Иди уже, — поморщился он в ответ, и мы остались одни в полутьме.

— Господин инквизитор?

— Это была шутка.

— Я понял, — выдохнул он.

А мне неожиданно захотелось прикоснуться к нему, так сильно, что пришлось сцепить руки за спиной.

— Игнат говорил о каком-то задании и искре, это была я? — решила начать издалека, но Диреев не был расположен к долгому общению и жестко спросил:

— Может, ближе к делу перейдем?

— Да, прости. Понимаешь. — я замялась на секунду, не представляя как сказать то, что хотела сказать, и что он подумает при этом, но все же выпалила: — Ты мне снишься.

В полутьме я слабо различала выражение его лица, зато могла чувствовать. Сейчас сам воздух наполнялся напряжением.

— Но мне кажется, это вовсе не сны, нет, я даже уверена в этом. Кажется, при нашей первой встрече я испачкала твои ботинки, и при второй тоже.

— А при третьей поцеловала, — выдохнул он.

— И я тебе не нравилась.

— Это было давно.

— Да. Для меня так в прошлой жизни. Ты тогда показал мне кое-что… применил ту штуку, я видела мертвых девушек твоими глазами. А ты можешь сделать это еще раз?

— Нет, — резко отказался он.

— Нет? Но это же. Я так давно хотела все вспомнить, а теперь знаю, что ты можешь. Пожалуйста.

— Это длинный и болезненный процесс. И я не собираюсь тебя ему подвергать.

— Почему? Тогда тебя ничего не остановило.

— Тогда мне было все равно. Тогда я тебя не знал.

— Сейчас тебе тоже должно быть все равно, — не согласилась я.

— А тебе? — вдруг выдохнул он.

А я испугалась, не его, нет. Себя скорее. Эти странные сны открыли для меня не только болезненные воспоминания, но и кое-что другое. Чувства, воспоминания о которых стерлись из памяти, но никуда не делись, не исчезли, они просто дремали где-то там, в глубине меня, а сейчас, так неожиданно проснулись, и я… сейчас, едва их контролировала. Поэтому поспешила задать неприятный вопрос, чтобы успокоиться, чтобы совладать с собой, запереть их снова так глубоко, как только смогу. Потому что не время, не место и… что говорить, не нужны ему они, мои чувства.

— Почему я тогда лишилась памяти? Ты этого хотел или я?

— На этот вопрос ты должна сама найти ответ.

И все? Это его объяснение? Ну, нет. Так дело не пойдет. Я хочу знать.

— Знаешь, с тобой совершенно невозможно разговаривать спокойно. Разве трудно ответить?

— По прошлому — да.

— Но почему? Если я и так вспоминаю то, что порой вспоминать не хочется.

Меня вдруг передернуло от своего последнего сна.

— Какая разница — расскажешь ты мне сам или я вспомню?

— У нас разное восприятие прошлого, — туманно ответил он, а я вдруг поняла.

— Там ты считал меня своей девушкой.

Не представляю, как и почему. Ведь вначале он явно меня не выносил. Что же изменилось?

— Все это прошлое, Эля. Не стоит в нем копаться.

Он сказал, а словно ударил. Потому что и мы были теперь для него прошлым, в котором не стоит копаться. И теперь нас нет… для него, а я.

— Тот вампир… вы его поймали?

— Да.

— И где он сейчас? Его казнили? Он умер?

— Его не казнили, но я его убил.

— Без суда и следствия, — выдохнула я.

— Без суда и следствия, — подтвердил он.