Сидни Шелдон. Интриганка-2 - Тилли Бэгшоу

Дети… дети… главное – дети. Если он получит все, что пожелает, может, оставит в покое детей?

Он не брал ее. Насиловал. Долбил. Яростно вколачивал себя в ее плоть. Все его тело стало оружием.

Кто-то приедет: полиция или Гейб. О Боже, Гейб!

Она проглотила всхлип.

На стенных часах было десять минут пятого.

«Где ты?!»

Гейб скорчился у обочины. Руки были черны от масла.

Чертов «бентли»! Только в прошлом месяце он сменил шины, а одна уже спустила! Теперь он снова опоздает! Тара всегда злилась, когда он приезжал поздно, а сегодня он честно пытался уйти из офиса вовремя.

Вытаскивая запаску из багажника, он вдруг сообразил, что не менял шины с тех пор, как был подростком. Проклятие, он стареет!

Мимо, завывая сиренами, промчались две полицейские машины.

Должно быть, очередной грабеж.

Гейб принялся за работу.

Тара услышала сирены, и в душе вспыхнула надежда.

Мужчина поднялся и натянул штаны. Во взгляде сверкнул страх.

– Masihambe! Amaphoysa! – крикнул он сообщникам.

Тара понимала зулусский.

– Бежим! Полиция!

От облегчения ее затрясло.

Слава Богу! О, слава Богу! Все кончилось!

Впервые ей пришло в голову, что она могла потерять ребенка. Бедра были измазаны кровью.

Пятеро грабителей ссыпались по лестнице и, как газели, попрыгали в окна первого этажа. Но их, кажется, было шестеро? Может, она обсчиталась?

Тара пыталась присмотреться, но они слишком быстро двигались.

Главарь схватил рюкзак и тоже устремился за ними. Но тут же остановился и обернулся.

– Сука гребаная! Ты нажала кнопку сигнализации?

Он шагнул к лестнице. Тара оцепенела.

Дети!

– Нет! – отчаянно вскрикнула она, рванувшись за ним. Но ноги не повиновались.

Он стал подниматься наверх.

Ворота были закрыты.

– Никаких признаков взлома. Уверен, что это то самое место?

– Точно, – кивнул сержант. – Макгрегор. Тот парень из «Феникса». Может, они вломились через черный ход?

– Ты знаешь, как открываются эти штуки с электроприводом?

Лейтенант устало осмотрел ворота, выглядевшие так, словно за ними скрывался Форт-Нокс. Почти каждый день его вызывали на взломы. И девять раз из десяти тревога оказывалась ложной. То дети пытались открыть сейф, то какая-то дура горничная из племени банту чего-то пугалась и нажимала кнопку сигнализации.

– Без кода невозможно. Придется лезть через ограду, босс.

Лейтенант вздохнул. Он слишком стар для этого!

– Ну ладно. Дэкс, Уиллоуби, объезжайте дом. Только держите ухо востро, парни. Кто знает, а вдруг все всерьез!

– Есть, босс.

Все дружно рассмеялись.

Пять часов. Сорок минут ушло на то, чтобы сменить проклятую шину.

Ты жалок, Макгрегор! Жалок!

Завернув за угол, Гейб увидел у ворот две патрульные машины.

– Простите, сэр, вам туда нельзя.

– Что значит «нельзя»? Это мой дом. Что случилось? Где моя жена?

От лица молодого копа отлила кровь.

– Оставайтесь здесь, сэр. Я позову окружного следователя Гамильтона.

Юнец побежал по дорожке.

Окончательно разозлившись, Гейб переключил двигатель на первую скорость и ударил ногой по педали газа. Колеса завертелись, посылая по двору тучи пыли.

– Сэр! Остановитесь!

Поздно. Машина Гейба мчалась по склону, как вырвавшаяся из ада летучая мышь.

Через несколько секунд Гейб влетел в дом, буквально кишевший полицейскими.

– Тара! – панически крикнул Гейб, подняв голову. – Тара! Дорогая!

К нему подошел полицейский.

– Гейбриел Макгрегор?

Гейб кивнул.

– Где моя жена? Где дети?

– Прошу вас, сэр, присядьте на минуту…

– Я не хочу сидеть. Куда вы дели моих детей?

На верхней площадке появился человек с мешком из серой парусины.

Совсем маленьким мешком.

Длиной не более четырех футов.

Глава 24

Бесчеловечное убийство жены и детей Гейбриела Макгрегора потрясло не только Южную Африку, но и весь мир. Воистину античная трагедия, ставшая реальностью: белый филантроп и его жена-врач, безжалостно истерзанная людьми, которых они пытались спасти, не жалея ни времени, ни сил, ни денег.

Через несколько недель после случившегося ужасная драма приняла иной, неожиданный оборот. Макгрегор, как обычно, вышел из офиса фирмы в обеденный перерыв, и с той минуты его никто больше не видел.

По Интернету гуляли самые невероятные версии.

Замешан ли в убийствах сам Макгрегор? Может, Тара собиралась развестись с ним, и он нанял киллеров, чтобы уберечь свое состояние? Он узнал, что дети не от него, и убил их в приступе ревности? А потом, раскаявшись, покончил с собой. Или сделал документы на другое имя и скрылся от правосудия?

Конечно, подобные теории не выдерживали никакой критики. К тому же не было ни единой, даже косвенной улики, обличавшей Гейба в преступлении. Но это не помешало репортерам таблоидов всех стран вытащить на свет божий все тайны прошлого Гейба: наркозависимость, тюремный срок за грабеж и тяжкие телесные повреждения, подозрение в мошенничестве… Его словно препарировали под микроскопом, смакуя каждую деталь и обливаясь слюной над воображаемыми «открытиями». Конечно, многие люди старались защитить Гейба, и среди них – следователь, занимающийся убийствами, всемирно известный пианист и филантроп Робби Темплтон и Диа Гали, бывший партнер Гейба и герой в глазах большей части туземного населения Южной Африки. Но их голоса тонули в вое, поднятом прессой.

Отношения между расами все еще были запретной темой. Никто не желал верить, что красавица врач и ее милые дети были убиты бандой озлобленных чернокожих, которых полиция так и не смогла поймать. Да и зачем, когда есть столько куда более интересных версий?!

Только для тех, кто знал Гейба и Тару, несчастье было не «мыльной оперой», а суровой, жестокой реальностью.

Лекси узнала обо всем, когда находилась в своем нью-йоркском офисе.

– Не может быть, чтобы убили всех! Только не детей! – не поверила она. – Должно быть, это какая-то ошибка.

К сожалению, все оказалось правдой.

Первым ощущением Лекси было искреннее сочувствие. Бедный Гейб. Потерять всю семью, да еще таким ужасным образом!

Она хотела позвонить или написать, но вовремя сообразила, насколько это неуместно. Они с Гейбом не разговаривали более двух лет, и по очень веской причине. Кроме того, Лекси любила повторять брату и всякому, кто желал слушать, что ненавидит Гейба Макгрегора.

Беда в том, что она видела мир в черно-белом цвете и не признавала оттенков. Даже в детстве, играя с куклами, делила окружающих на два лагеря: друзей и врагов.

Робби был другом. Ее любовь и преданность брату были безграничны, пока они оба живы.

Негодяи, похитившие ее, – враги. Макс тоже враг. С того самого вечера, на сафари, когда Гейб отверг ее, он тоже стал врагом. Врагов следует уничтожать.

Над этим черно-белым миром вздымалась единственная, главная цель: «Крюгер-Брент». Начало и конец всему. Религия Лекси. Ее бог. Макс украл у нее «Крюгер-Брент», и одно это делало его злейшим врагом. Вторым по величине был Гейб Макгрегор. Он не только опередил Лекси в бизнесе, но и видел ее в момент слабости. Понял, какой уязвимой она может быть. За это преступление он должен быть проклят навеки. И уж конечно, не заслуживает ее сочувствия.

И все же Лекси было его жаль.

Услышав об исчезновении Гейба, она ощутила нечто более глубокое, чем сочувствие. Представила его одного, в буше, измученного страданиями, уползшего в нору, чтобы покончить с жизнью, в непередаваемой скорби и отчаянии.

Мир почему-то из черно-белого стал серым.

Лекси Темплтон впервые в жизни ушла с работы днем и до самого вечера лежала в постели, не в силах сдержать слезы.

В дверь без стука вошел Дэвид Теннант, один из членов совета директоров фирмы «Темплтон эстейтс». По образованию Дэйв был адвокатом и выглядел, как персонаж из романов Диккенса: викторианские бакенбарды, карманные часы, строгий костюм. А его нос картошкой всегда напоминал Лекси Панча[36]. Но комическая внешность не мешала Дэвиду Теннанту славиться острым умом и проницательностью. До сих пор он был одним из самых доверенных советников Лекси.

– Что представляет собой «Сидар интернэшнл»?

Лекси поспешила изобразить недоумение:

– О чем вы?

Но Дэвид не попался на удочку.

– «Сидар интернэшнл». Что это? И как насчет «Ди-эйч холдингс»? Вам это ни о чем не говорит?

Лекси решила идти напролом:

– Конечно. Офшорные инвестиционные компании. А почему вы спрашиваете?

– Не знаю, – сухо улыбнулся Дэвид. – Видимо, мне интересно понять, почему вы вливаете активы «Темплтон» именно в них, как южноамериканский диктатор, собирающийся сбежать со всей государственной казной.

Лекси тоже улыбнулась. Может, обаяние сработает там, где не помогла наглость?

– Расслабьтесь, Дэвид. Я никуда не бегу. И организовала эти компании, чтобы было куда делать инвестиции, помимо основного портфеля ценных бумаг «Темплтон».