Эпоха Дугаров - Екатерина Хаккет

– Убийца, – обессиленно простонал Амон. – Ты разрушил нашу семью!

– Ты опять ноешь?! Сколько можно?! – глаза демона превратились в узкие щелки. – Тебе-то что переживать? Мать тебя любила, отец тоже. А я же был у вас козлом отпущения! Папаша всегда был ко мне необычайно строг! Он знал, что я не такой как ты или Байрон. И я отыгрался на нем сполна, когда выжал его жизнь до последней капли! Каково тебе было смотреть, как он стареет прямо у тебя на глазах? За несколько дней я сделал из него дряхлого старика! Мои силы росли! Силой я заменил родительскую любовь, а объятья женщин вздохами умирающих жертв! – гримаса боли отразилась на бледном лице. – Вы сами сделали меня таким! Я мог бы творить добро, но теперь я этого не хочу! Я отомстил каждому кроме тебя! И я буду мучать тебя дольше всех, потому что из всей нашей дрянной семейки ты для меня хоть что-то значил!

Костлявые пальцы медленно проскользили по лбу Демиана, обмораживая кожу. В голове прикосновения отдались болью, однако больше страданий доставили несчастному услышанные откровения. Тот стиснул зубы в ожидании предсмертной агонии, мысленно взывая к ничего не знающей Лоурен, такой дорогой и прекрасной, но тут ледяное дыхание старухи с косой вдруг оставило его в покое.

– Я пока не стану тебя убивать, – лукаво проворковал Салазар и погладил пленника по голове. – Ещё не время. У меня появилась идея получше: как ты смотришь на то, чтобы вернуть трон? Я хочу сыграть с тобой в последний раз!

Холодная рука старшего Амона потянула Демиана с земли. К лучнику моментально вернулась возможность двигаться; зеленые свечи стали красными. Некую долю секунды парень думал, что спасся, но тут темное зарево окутало его со всех сторон, подобно миллиону сотканных из дыма мух. А затем все это завертелось, закружилось и проникло в последнего из семьи Амон, будто в бездонный сосуд.

На мгновение повисла всепоглощающая тишина. Мужчина стоял посреди шатра неподвижно, напоминая мраморную статую, такую же холодную и бледную… И тут все кончилось: свечи заплясали как и прежде, покачивался гамак, снаружи доносились голоса собравшихся у костров солдат, травивших друг другу байки, а время ускорило свой шаг.

Спустя миг мужчина пошатнулся и устало потер глаза – в них вспыхнул ярко-зеленый свет. Никакой магии – просто блик свечей.

– Превосходно, – с самодовольным видом Демиан уставился на свои руки, рассматривая ладони, – Просто прекрасно, – и он тихо засмеялся, улыбнувшись безумно и властно.

После собрания я брела по лагерю как во сне, толком ничего не соображая. Глаза лорда Джованни застыли у меня перед мысленным взором: злые, холодные, бездушные, а его взгляд словно говорил «я знаю, каков твой следующий шаг». Художник, кем бы он ни был, смог с удивительной точностью передать его черты лица. Со страниц старого фолианта на меня смотрел именно он, Джованни, и никто другой.

«Но это же невозможно!» – сокрушался в панике внутренний голос. – «Это не может быть правдой!»

Однако факты говорили сами за себя: несколько долгих лет я путешествовала с магом-некромантом и его армией мертвецов. Это объясняло и странное поведение лорда, и его незаинтересованность к обыденным человеческим радостям. Иногда мне казалось, что Джованни вел себя как старик, повидавший все на своем пути, но я не придавала этому особого значения. Но сейчас… Меня воротило от одной мысли, что я делила спальное ложе с мертвецом.

Наша палатка находилась на отшибе мятежного лагеря – подальше от назойливых солдат и шума их вечерних сборищ. Я не заметила, как дошла до места привала, лавируя меж деревьев и расставленных шатров. От мрачных мыслей меня отвлек голос Гёто, когда я вышла в свет разведённого костра и замерла, словно в дурмане.

– Как все прошло? – продублировал вопрос эльфа Закарайя, быстро изменившись в лице. Пока меня не было, он успел сменить городскую одежду на кожаную броню, что окончательно преобразило его из эльфа-повара в воина. – Что случилось?

Я только помотала головой и, не снимая сапогов, забралась в крохотную палатку, выделенную нам из резервных запасов мятежной армии. Я не хотела ни с кем говорить кроме Аэдана. Зачем всем знать о том, что я не должна была делать, но все-таки делала? Я ощущала себя ненужной, использованной вещью. Жгучий стыд и обида сковывали меня подобно тяжелым цепям.

А вдруг Джованни все это время знал, где я нахожусь и что собираюсь делать? Вдруг он следит за каждым моим шагом? Ведь он маг! Это в его власти!

Снаружи у костра послышался взволнованный шепот, и вскоре, как должно было произойти, мой покой нарушил Ватари. Кое-как он убедил меня выбраться из палатки и рассказать о собрании. Так я и сделала, но почему-то услышанное нисколько не встревожило моих спутников – их лица только исказились мрачными гримасами, а из глаз исчезла теплота.

– Я не удивлен, – невесело хохотнул бард, прервав тем самым возникшую тишину. – В лорде было что-то зловещее. А его солдаты? Когда я сидел в камере, то ни разу не слышал, как они общаются друг с другом.

– Интересно, а он так же держит людей под контролем, как Лже-Тулий? – с усилием Закарайя оторвал от черствого хлеба большущий кусок. – В любом случае с ним будет не больше проблем, чем с тем магом в городе.

– Присцилла, – неуверенно пробормотал Гёто, обращая на себя общее внимание. – Помнишь, ты рассказывала нам с Роми о том, как старуха-маг превратила тебя в эльфа и отправила на пограничные земли?

– Ну, – я от чего-то крепче сжала в руках железную кружку с теплой водой.

– Я начинаю думать, что она сделала это не просто так.

– В каком это смысле?

Ватари тяжело выдохнул, собираясь с мыслями.

– Мне кажется, она спасла тебе жизнь.

Я промолчала в ожидании разъяснений, а остальные одарили эльфа-полукровку вопрошающими взглядами. На какое-то мгновение я потеряла Гёто и Заку из виду за дымом костра, взмывающим к верхушкам зеленых деревьев и звездному небу.

– Если тот лорд – маг, – с осторожностью стал рассуждать Ватари. – То она должна была это знать или почувствовать. По твоим словам ведьма пришла в город одна, без армии, и исчезла сразу после вашей встречи. Ей нужна была ты.

Я хотела возразить, но резко передумала, не успев и рта раскрыть – в словах парня присутствовала доля правды. Ведь он верно подметил: после того как я преградила дорогу ведьме Ашиле, её больше никто не интересовал кроме меня.

– Она спасла тебя от него, – повторил ещё раз эльф и, будто чего-то опасаясь, аккуратно приступил к вечерней трапезе.

Больше никто ничего не сказал. Мы ужинали молча, слушая далекий гул разговоров отдыхающих солдат, иногда прерывающийся веселым гоготом. Впереди за деревьями в свете оранжево-красных костров я видела шатры, палатки, а также брошенные до утра повозки и дремлющих лошадей. Лесной воздух пропах дымом, едой и навозом. Я уже собиралась отойти ко сну, доедая последний кусок хлеба, но тут Ерихон, привалившийся спиной к стволу дерева, встрепенулся и сосредоточенно уставился на лагерь.

– Что там? – мгновенно вырвалось у меня.

– Я почувствовал… – задумчиво протянул парень. – Нет, ничего.

– Говори.

– Магия, – бард поднялся на ноги с земли и потер языческую татуировку на предплечье. – Я почувствовал сильную магию.

– А сейчас? – я не знала, снимать мне сапоги или браться за меч.

– Сейчас…, – несколько секунд собеседник внимательно смотрел вдаль. – Ничего.

– Утром разберемся, – кивком головы я попросила барда сесть на место. – Нам нужно отдохнуть, – и усмехнулась, надеясь, что это была лишь дурацкая шутка.

Утро не придало Лоурен уверенности в себе. Более того: проснувшись с восходом солнца, она почувствовала себя ещё хуже. Её душу изнутри обгладывал страх. Сначала к ней пришел воскресший Салазар с угрозами; затем открылась тайна нынешнего властителя Севера. Магия… Магия была всюду. Девушку терзала неизвестность и отчаянное желание открыться единственному другу, которому могла доверять. Но она не могла этого сделать – Салазар следил за ней. Лоурен чувствовала его присутствие, стоило ей только оказаться в одиночестве наедине с собой.

Однако терпению её пришел конец.

«Лучше бояться вместе, чем одной», – размышляла она.

Покинув свой шатер, едва продрав глаза, девушка решилась открыть Демиану правду о его брате. Молчание сводило её с ума. Она думала, что хуже не будет, если пренебрежет угрозами мага. Тем более, как ей казалось, Демиан стал подвергать сомнению их дружбу из-за её дерзкого поведения. Умом Лоурен понимала, что вела себя как заноза в заднице, но это происходило не потому, что она так хотела, а потому, что так было нужно!

Девушка обнаружила Амона возле его же шатра. Мужчина сидел на деревянных коробках над тазом с водой и сбривал щетину хорошо заточенным кинжалом. В отличие от остальных проснувшихся солдат, снующих рядом, он казался одетым не по погоде – хоть солнце только и поднималось над деревьями, ночной холод крепко держался за стылую почву и покрытую инеем траву. Демиан был в светлой безрукавке, в то время как закованные в броню стражники знамени графа Кристофа стучали зубами от холода.