Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

страны периферии в качестве «мирового пролетариата». Но проблема вовсе не в том, сохранится периферия или нет – она, безусловно, сохранится, а в том, что с ней произойдет. Продвинутые сторонники теории модернизации полагают, что она будет «ассимилирована»: страны периферии будут модернизированы и органично «подсоединены» к Центру. Этот процесс подобен тому, как действовал капитализм в Европе – в рамках отдельного общества, возникшие капиталистические структуры не превратились в анклав, но переработали и поглотили структуры некапиталистические. В рамках отдельного капиталистического рынка существуют центральная и периферийная зоны, но разрыв между ними не носит катастрофического характера. Соответственно, теоретики модернизации полагают, что нечто подобное будет происходить и при возникновении мирового капиталистического рынка и мирового сообщества.

Эта позиция представляется нам наиболее аргументированной, чего не скажешь об их оппонентах. Мы видим, что процесс ассимиляции капитализмом мира весьма успешно осуществляется уже несколько столетий. Помимо Англии и Голландии, где капитализм имел автохтонный характер, все остальные страны Европы являют пример «догоняющей» модернизации, и весьма успешный пример. Тоже можно сказать и о ряде стран Америки, Азии и Африки. Таким образом, мы видим поэтапное расширение сферы мирового капитализма. И у нас нет оснований предполагать, что этот процесс не будет продолжаться дальше. По крайней мере, марксисты осуществляют свою критику с уже весьма ослабленных позиций. Они находятся на втором эшелоне обороны. Их концепция «мирового пролетариата» и «мировой буржуазии» есть вынужденная переформулировка старой теории Маркса о классовой борьбе внутри отдельного социора. Помнится, Маркс указывал на непреодолимую пропасть между пролетариатом и буржуазией и говорил об абсолютном и относительном обнищании социальных низов. После того, как эта идея была опровергнута реальным ходом событий, марксисты не нашли ничего лучше, как перенести её на анализ международной ситуации. Банкротство мрачных марксистских прогнозов в прошлом дает нам надежду на их банкротство и в будущем, тем более что существенно их схемы и способ аргументации не изменились. Кроме того, как и раньше марксисты чрезмерно акцентируются на экстенсивных, грабительских механизмах существования капитализма и не желают замечать его сущности, выражающейся в мощной социальной, экономической, политической, культурной эффективности. Иными словами, капитализм охотно развивается «вширь», но в основе этого развития всегда лежит движение «вглубь».

Наиболее слабым местом антимодернизаторских концепций является их неспособность предложить реальную альтернативу. Сторонники концепции зависимого развития уповают либо на «чудесную» роль государства, либо на создание альтернативной Западу региональной экономической системы. Экспериментирование с вмешательством государства до сих пор было малоуспешным и нет оснований полагать, что в будущем оно будет принципиально иным. Что же касается создания региональных экономических систем, то это относительно недавние инициативы и делать выводы относительно их пока рано. Но, скорее всего, они не смогут противостоять мощи мировой капиталистической системы.

Марксисты же по-прежнему грезят о крахе капитализма и возникновении социализма. Любопытней же всего, что наиболее продвинутые из них теперь не отрицают роль рынка. Но при этом они полагают, что в переходный период на пути к коммунизму рынок будет действовать под строгим контролем общества: оно будет вырабатывать стратегию, а рынок обеспечивать нужную тактику.

К сожалению, этот план хорошо лишь на бумаге. Такая система не может быть устойчивой, поскольку либо рынок «сожрет» государство, либо государство – рынок.156 Такая система не может быть эффективной, поскольку государство будет парализовывать действие рынка, а рынок будет паразитировать на государственных структурах. Кроме того, строгий контроль общества в действительности есть контроль государства, базирующегося на собственных экономических структурах (так называемые «командные высоты» в экономике). В итоге бюрократия являющаяся «телом» государства оказывается самостоятельным социальным классом. И почему марксисты полагают, что этот класс будет преследовать интересы общества, а не свои собственные, совершенно непонятно. Реальная история здесь свидетельствует не в их пользу.

Солидаризируясь с теорией модернизации, мы при этом не склонны впадать в прогрессистские иллюзии. Мировая капиталистическая система может «перегреться» и развалиться. Она может радикально перестраиваться, что повлечет чудовищные социальные катаклизмы. Даже в случае ее триумфа глобальные подвижки могут быть весьма значительными – политическая, экономическая, демографическая карты мира могут радикально измениться. Неизбежен гигантский исход населения из регионов и стран, не сумевших занять свое экономически оправданное место в мировой системе. Очевидно, что подобные процессы не могут не сопровождаться социально-политическими потрясениями чудовищной силы. Иными словами, скорее всего не стоит ждать от будущих столетий чего-то утопически прекрасного. В этом отношении они не будут сильно отличаться от предшествующей истории.

Как мы видим, процесс мировой модернизации глубоко разбалансирован: кризисы рождения индустриального общества в «ядре» и на «периферии» отягощаются кризисами взаимодействия «ядра» и «периферии». Это движение сопровождается серией империалистических войн, окончательным формированием и скорым крахом системы колониализма, возникновением индустрополитарных обществ с их претензией на мировое господство, взрывом национализма и религиозного фундаментализма.

К концу XX века многим теоретикам казалось, что, наконец, эпоха потрясений завершилась, история закончилась и теперь человечество, возглавляемое передовыми Западными странами, двинется по пути линейного, гармоничного прогресса. Эти упования были, прежде всего, связаны с окончанием «холодной войны». Но первое же десятилетие «новой эры» показали, что никакой «новой эры» нет – нестабильность приобрела лишь иные формы. И это неудивительно, поскольку центральный процесс нашей эпохи – становление мирового индустриального общества – не только не завершен, но лишь разворачивается в своих основных сущностных чертах. В этом отношении будущее, скорее всего, нам готовит не только новые формы конфликтов, кризисов и потрясений, но и «второе издание» прежних сюжетов, которые, казалось бы, уже принадлежат истории.

Например, в ближайшее время никто не ожидает масштабных империалистических войн. Они, действительно, маловероятны в ситуации мирового порядка, поддерживаемого лидирующим положением развитых капиталистических стран, и базирующихся на этой основе международных органов, возглавляемых США в качестве «мирового жандарма». Но экономический центр может переместиться, или США могут экономически надорваться, или может возникнуть новый мощный экономический, а значит и политический центр силы, или всё это может произойти одновременно – и тогда весь ныне существующий мировой порядок рухнет в бездну. В этом хаосе могут разгореться новые империалистические войны, развиться новые социальные и политические кризисы, возникнуть иные сверхдержавы.

Всё это очень похоже на то, о чем часто пишут коммунистические духовидцы. С той лишь разницей, что они вожделеют этот хаос, собираясь в нем поймать свою «коммунистическую рыбку». Что же еще ждать от радикальных интеллектуалов, не имеющих собственности, но имеющих идеалы? Нас же эта перспектива отнюдь не радует. Трезвому историческому уму трудно поверить в то, что подобный хаос может поспособствовать возникновению идеального общества. Конечно, интеллигент знает, как должно быть и он в ужасе от того, как всё происходит. Его невротическая тревога заставляет думать, что если всё не будет приведено в должное состояние, то человечество погибнет. Это