Зеркало мира - Александр Анфилатов

Подобной наглости никто не ожидал, двое ближайших сподвижника Леона обнажили короткие мечи и сделали несколько шагов в сторону Ярослава, намереваясь расправиться с варваром настоящим образом. Тому прошлось бросить поверженного противника и взяться за меч. Назревала серьезная потасовка, и Ярослав поспешил отступить к колесницам, чтобы быстрее покинуть дворец, но что‑то пошло не так. Увидев полуобнаженный рубиновый меч Ярослава, его противники резко остановились, на их лицах прорезались недоумение и испуг. Один из них выкрикнул в сторону Ярослава:

— Будь ты проклят! Мы тебя еще достанем! — ни тот, ни другой не сделали более ни шага вперед, чтобы вступить в бой. Что — то их остановило, и Ярослав не смог определить, что. В тот же момент раздался громкий незнакомый голос, и из‑за гамор вышел возмущенный человек в белом балахоне.

— Стойте! Остановитесь! — возопил он, воздев руки к небу. — Как вы смеете поднимать оружие на невинного человека. Вложите мечи в ножны и прекратите скандал, — и как ни странно, его послушались, возмущенные придворные, убрав оружие, разошлись по укромным углам, только оскорбленный до глубины души Леон шипя, бросил в сторону Ярослава:

— Мы еще встретимся, я раздавлю тебя хуммой!

— Простите неразумных юнцов, Оуна наватаро, — молвил человек, приближаясь быстрыми шагами и складывая ладони в умоляющем жесте, — они не понимают, какое преступление совершают и какое суровое наказание ждет от господина города…

Ярослав живо заинтересовался незнакомцем, пытаясь в образе найти отражения души и свойств характера. Перед ним стоял еще молодой человек, благообразной наружности, черные, тщательно зачесанные волосы волной ниспадали с плеч. Знак небесного ключа на груди говорил о принадлежности к культу новых богов Асмаила и Асмадея.

— Благодарю вас наватаро, за вовремя оказанную поддержку. Простите, не имею чести знать вашего благородного имени.

— Зовите меня просто, — скромно потупил взор адепт. — Брат Хевра.

— Благодарю, брат Хевра, за заступничество и вижу, что ваши слова пользуются среди гамор уважением.

— Вы преувеличиваете мое влияние, но не скрою, в последнее время небесный свет осиял многие блуждающие во тьме души. Среди порока и невежества они — как луч надежды на торжество великих принципов свободы и человечности.

— Свободы от чего? — удивленно спросил Ярослав неожиданности концовки речи адепта.

— Свободы духа, — излишне спокойно уточнил Хевра.

— Ах, духа, — понимающе качнул головой Ярослав, — а мы все по–старинке…

— Позвольте, — прервал его Хевра, — как можно верить в молнии и громы, будто посылают их предки на головы нерадивых потомков…

— Действительно, — с готовностью согласился Ярослав, — такие глупости.

Неожиданно их наметившийся разговор прервали. Анастагор, торопясь к Ярославу и размахивая в руке свитками договора, возмущался на ходу:

— Слава Богам вы живы! Вспыльчивость гамор известна, но вы‑то хороши. Дали себя спровоцировать, — маг пренебрежительно взглянул на жреца и не удостоил приветствия, исключая нелепый кивок головой. Ярослав сразу приметил, Анастагор недолюбливает жреца.

Впрочем Хевра оставался пассивен и, смиренно склонив голову, молвил.

— Вижу у Дхоу много важных дел, но если есть интерес к проповеди света и любви, мы будем рады видеть вас в нашем кругу, поведать истины, скрытые под покрывалом сознания.

— Без сомнения мне будет интересно, — с готовностью согласился Ярослав.

Когда Хевра удалился, Анастагор выразился довольно откровенно:

— Змея уползла…

Но не развил мысль, а продолжил, будто спохватясь:

— И так, потеряно много времени… Едемте вождь, нам надо закончить с этим договором.

По возращении в пригород, Ярослав предполагал Нелей оставит их, выполнив возложенную миссию, но как, ни странно, гамор вызвался сопровождать Анастагора и Ярослава в пансион и обратно.

— В том, что случилось, есть и моя вина, — с сожалением пояснил Нелей, — Махесте поручил охранять вас, чтобы избежать подобных столкновений. Он предполагал заносчивость гамор в отношении, как они говорят, марранов.

Ярослав предположил неприятный смысл незнакомого слова, отчего переспросил:

— Марранов?

— Так в Бразанне и Витри зовут свиней. Марран — любой иноземец, человек стоящий ниже по положению. Для вас вождь конфликт с Леоном крайне опасен. То, что произошло во дворце, не будет иметь последствий, потому, как вы находились под покровительством Тимонома и вероятно Леона накажут за выходку в отношении гостя, но в другом случае вас могут казнить за нападение на гамора. Будьте осторожны. Зная характер Леона, следует ожидать повторения попыток затеять ссору. Он и его гетеры не прощают унижений.

— Но помилуйте, — Ярослав выразился крайне удивленно, — я лишь защищался, меня ударили в спину ножом!

— Не имеет значения, — спокойно уточнил Нелей, — кто начал ссору. Знатный гамор упал перед мараном на колени, и это унижение возможно смыть только кровью. Предупреждаю, они не оставят этого просто так, без последствий…

— Спасибо, уважаемый Нелей, я обязательно учту ваши предупреждения и буду осторожнее. Кстати Махесте Ахав обещал мне, в случае подписания договоров и если я займусь организацией отряда всадников, гражданство Риналя.

Нелей задумался.

— Это многое меняет… Вы сможете отстаивать свои права в суде и становитесь в один ряд с нами. Еще лучше, если Махесте выделит участок земли, тем самым вы станете гамором не на словах, а на деле…

Анастагор присутствовал при разговоре и поспешил принять участие, когда это коснулось сферы его интересов.

— Академия Риналя заинтересована в вашей милости Дхоу и думаю, что дело наделения землей найдет отклик, как в сердцах магов, так и правителя города. Если все же подходящего поместья не найдется, я готов на время учебы уступить одно из своих…

— Это было бы прекрасным выходом, уважаемый Анастагор, — Нелей слегка склонил голову в учтивом, благородном поклоне.

В ответ архимаг продолжил.

— Думаю, если вместо шестидесяти серебряных долей в год вы получите поместье — это будет более выгодно для нас всех. Вы Дхоу займете более высокое положение в городе, а казна Риналя сохранит средства. Смею предположить, Махесте не станет возражать…

— Но это не освободит от конфликта, а лишь укрепит положение, — уточнил Нелей.

Анастагор подтвердил:

— Да это так, но Леон уже не сможет просто напасть и убить, он будет вынужден сделать вызов на поединок по всем правилам, а вождь будет вправе отказаться…

— Тимоном может запретить поединок, если сочтет необходимым, — живо дополнил Нелей.