Чернильные стрелы - Андрей Березняк

Лейтенант Урго оказался парнем еще молодым, явно обиженным на судьбу, забросившую его не в столичные дворцы, а на задворки королевства. Он ни словом не обмолвился об этом, но Гормо с первого взгляда все было ясно. Что ж, работаем с тем, что есть, пусть это даже юнец с жиденькими еще усиками, полагающий себя генералом как минимум.

– Как Вас звать, лейтенант? – поинтересовался кластаро Нерго.

– Зачем Вам? – стараясь выглядеть равнодушным задал встречный вопрос егерь.

От подобного, полного неосознанной наглости ответа, негласный даже опешил.

– Во-первых, – сдержав нравоучительный вздох, сказал он, – я проявляю некоторые нормы вежливости, которые заслуживают встречного удовлетворения. Во-вторых, я старше Вас, это заслуживает некоторого уважения с Вашей стороны, лейтенант. В-третьих, я и по должности много старше Вас, что требует некоторого подчинения с Вашей стороны. И, наконец, я просто поинтересовался Вашим именем,  мне, в конце концов, надо Вас как-то называть! Или Вы предлагаете кричать Вам «эй, лейтенант!»? И мне плевать на то, что Вы думаете обо мне, своей службе и своей роли в истории Септрери!

Лейтенант густо покраснел как раз на «наконец», и Гормо мысленно кивнул себе – угадал.

Творец милостивый, только полковника укротил, так мне такой же лейтенант достался! Что дальше – ло-егерь с амбициями?

– Давайте сначала. Как Ваше имя?

– Лармо, кластаро Нерго.

– Хорошо, Лармо, – кивнул негласный. – Лармо Урго… имя и фамилия не септрерские?

Лейтенант замялся перед ответом.

– Нет, мой дед переехал в Септрери из Лончо. Но это ничего не значит! – горячо, с вызовом выкрикнул юноша.

На них обернулись. Солдаты с интересом начали прислушиваться к беседе. Гормо снова тяжело вздохнул.

– Лейтенант, у меня к Вам одна будет просьба – уймитесь. Я верю, что Вы хотя и лонча, но истинный септрери и верный солдат Его Величества Геверро Третьего. Ваша задача сейчас заключается исключительно в том, чтобы сопроводить нас до того места, где прячутся два злодея.

– Исполняю, – уже тише ответил Лармо Урго. Он явно еще не остыл от собственной горячности, но никак не мог найти подвоха и тщательно скрываемого коварства в лейнском негласном. А ведь тот обязан быть коварным!

Впрочем, уже через час и лейтенант, и кластаро Нерго начисто позабыли о том подобии конфликта, который случился в лагере. Пуаньи на опыте собственных ног осознал, почему лошадей отправили в Лейно – лес только казался ровным. Все чаще стали попадаться ямы и балки, а вскоре земля будто бы показала зубы: гранит прорезал мшистый покров, стелившийся меж сосен и елей, и все чаще доводилось то обходить скалистую стену – невысокую, но неприступную, – то, рискуя поломать ноги, спускаться вниз, а порой и подобно молодой козе прыгать с камня на камень. Гормо все чаще повторял про себя, что он слишком стар для таких прогулок, но не возвращаться же обратно!

Привал лейтенант Урго объявил уже через полтора часа. Даже привычные к физическим упражнениям егеря выглядели неважно, молодой солдат так и вовсе спешно перематывал портянку, стараясь покрепче перетянуть свежую мозоль. Сержант влепил ему смачный подзатыльник и наградил таким взглядом, что парень так и вовсе вжал голову в плечи и густо покраснел.

– Много не пейте, – обратился сержант уже к негласным. – Сейчас нахлебаетесь, и идти не сможете через пять минут. Чуть губы смочите только и рот прополощите, не глотайте. У вас самих как с ногами?

Господа негласные заверили егеря, что у них все в полном порядке.

И снова отряд пробирается на запад, снова кластаро Нерго клянет все на свете, а рядом все так же тяжело сопит Наска. Кортонне шел ближе к лейтенанту, который все чаще сверялся с компасом и картой. На карту Лармо Урго уже неоднократно ругался, в последний раз совсем уж грубо. На большом привале в середине дня он признался, что не может с полной уверенностью сказать, где они сейчас находятся.

– Ведь тут рукой подать до Лейно… – удивился пуаньи.

– Это только так кажется, кластаро Нерго. До ближайших селений отсюда идти пешком не меньше двух дней. Кажется, что рядом, но на бумаге. И эта мельтова карта еще!

Гормо отметил, что лейтенант помянул Мельту – морского демона, изображавшегося до пояса прекрасной женщиной, но ниже – медузой. В лиссанской королевской галерее висит картина кисти Туаски: художник мастерски написал блондинистую, полногрудую красотку с полупрозрачной задницей и… эээ… передницей и длинными щупальцами вместо ног. Но ценителей поражал не эротичный образ самой Мельты, а то, как Туаска передал толщу воды, в которой замерла демонесса. Говорят, он даже свелся с ныряльщиками за жемчугом, чтобы своими глазами увидеть подводный мир.

Неприятности начались ближе к вечеру. Лейтенант все больше нервничал, что за целый день они не встретились ни с одним из отрядов, которые веером разошлись по лесу, но чьи пути были выверены так, чтобы рано или поздно каждая группа пересеклась с двумя другими. Урго отсылал фланговые дозоры все дальше и дальше, но никто не обнаружил ни малейших следов соседей. А когда сержант уже начал высматривать место для ночевки, один из егерей высказал беспокойство, что некий Ваннорте, отправленный пройтись на креп левее, до сих пор не объявился, хотя давно уже должен был. Лейтенант в сердцах сломал сухую ветку, которую держал в руках.

– Да знаю я! – крикнул он.

И уже тише добавил:

– Все надеялся, что объявится.

– Ищем? – спросил сержант.

– А у тебя есть другие варианты?

Егеря растянулись цепью и скоро, но при этом почти бесшумно, двинулись на поиски. Ваннорте нашелся быстро.

Он сидел, привалившись спиной к сосне, и смотрел немигающим взглядом в никуда. Рукав на правой руке был порван, а на плече до самого локтя почти не было плоти. Только серая, с грязно-красными ошметками мяса, кость.

А предплечье  и кисть остались нетронутыми. Закрой страшную рану между ними – и вот тебе целая, совсем нетронутая рука.

– Творец милостивый, – хрипло выдавил из себя кто-то из егерей.

– Он живой? – похожим голосом спросил лейтенант.

Выглядел егерь мертвее мертвого, но все помнили недавний случай с Бламме. Сержант дотронулся пальцами до шеи егеря, а затем, неуверенно, но все же засунул руку ему в штаны.

– Тепло, – только и констатировал он.

И опять – вокруг никто не смог обнаружить никаких следов. Крови вокруг Ваннорте почти не было. Егеря стояли вокруг своего товарища пришибленные, никто не знал что делать. Наска осмотрел рану.

– Срезано как бритвой. Вокруг все как будто кислотой прижгли, поэтому крови нет.

– А не выпили? – спросил кто-то.

Агент молча вытащил стилет и осторожно ткнул острием в скулу возле уха. Бордовая капля ярким пятном на бледной коже была лучше любого ответа.

Лейтенант совсем уж диким взглядом посмотрел на класатро Нерго. Нужно было решать, что делать дальше, а Урго даже не то чтобы боялся брать на себя ответственность: он на самом деле не знал, как поступить. Наверное, надо было срочно доставить раненого (а раненого ли?) в лагерь. Но сколько человек отправить? Двое не смогут дотащить крепкого егеря, поручить это четверым? Десяток ополовинится, пусть и есть еще трое лейнцев. Но как долго еще будут тащить несчастного Ваннорте…

Ответ на все эти вопросы дал сам Ваннорте. Он резко дернулся, отчего все разом вновь вспомнили Бламме. А потом егерь закричал.

Это был крик, в котором смешались ужас и нестерпимая боль. Люди отпрянули от раненого, который открыл глаза, полные безумия. «Сделайте же что-нибудь!» – проскулил рядом с Гормо сержант, но все лишь оторопело смотрели на Ваннорте. Внезапно тот замолчал и уже осмысленно посмотрел на обглоданное предплечье. И даже попытался поднять руку. Зрелище это оказалось уж точно незабываемым, и один егерь – усатый, не салага! – предпочел отправиться в обморок.

– Трахать матерей все трех королей.

Ваннорте сказал это как-то совсем уж спокойно, и от этого спокойного голоса спина кластаро Нерго моментально взмокла.

– Чт-т-то произошло т-т-тут? – спросил Лармо Урго.

– Господин лейтенант… Это был… он…

– Кт-т-то?

Егерь замолчал. Гормо показалось, что с каждым мгновением он выглядел все хуже и хуже. Если Бламме после «пробуждения» быстро пришел в себя, то Ваннорте тяжело дышал, и даже не прикасаясь к нему было заметно, что солдата бросило в жар, хотя вот только что он был не теплее земли, на которой сидел.

– Я не знаю… Его не было, потом… потом я не мог двинуться. А потом он появился… прямо передо мной… жарко…

Ваннорте попытался вытереть пот со лба, но по привычке дернул правой рукой и скривился.

– Почти не больно, – сказал он. – Онемело там… но от руки как кипяток…

– Кто это был, дружище, кто это был?

– Не… не знаю… Его не было… а потом он был… не как человек…