Ужас по средам - Тереза Дрисколл

К счастью, в школе как раз начались каникулы. Он неделю пробыл дома и помогал бабуле, пока у нее не зажила нога и она не начала нормально ходить.

* * *

Сегодня в кабинете у директрисы опять все серьезно. Но сейчас бабушка сидит рядом с ним. Они специально ждали, когда она вернется с работы.

Директрису зовут миссис Прайс, и вид у нее расстроенный. Она старается казаться спокойной, но шея у нее пунцовая до самого подбородка.

Ему уже восемь, и по лицам он читает куда лучше, чем раньше. Вообще, если внимательно присматриваться к людям, можно многое узнать.

– Нет, я не верю, что мой внук способен намеренно причинить кому-то боль, – качает головой бабуля. – Думаю, это какое-то недоразумение. Он очень добрый мальчик. Даже нежный. По-моему, к нему придираются.

– Пострадавший ребенок сейчас в больнице со сломанной рукой. – Голос директрисы звучит ровно, но ее шея еще больше багровеет. – Это не шутки. Все произошло при свидетелях, которые уверяют, что ваш внук сделал это нарочно. Ударил одноклассника, повалил на пол и начал пинать ногами. Его пришлось силой оттаскивать от того мальчика. – Миссис Прайс смотрит на него. – Зачем ты это сделал? У нас запрещено насилие. Ты очень умный мальчик, тебя может ждать большое будущее. Но ты должен понимать, что это очень и очень серьезно. Возможно, мне даже придется отстранить тебя от занятий на какое-то время. Ты должен объяснить причину своего поступка.

Он прекрасно помнит, почему так поступил. Это все из-за Брайана. Из-за его гадких «услуг» и жестянки с конфетами и особым шоколадом, от которого его тошнит. Он сидел и представлял себе, что сделает с Брайаном, когда вырастет. Он думал про орла и молоток и опять почувствовал себя вулканом. А тут подошел Тоби и начал болтать какую-то ерунду про его бабушку: она, мол, совсем старуха. У самого Тоби только что умер дед, и его сожгли вместе с гробом в большой печке, так что от него осталась одна зола, как в камине, когда потухает огонь. Тоби нес какую-то чушь про смерть. Твердил, что старики умирают, и это нормально. И тогда вулкан у него в животе взорвался.

– Я не хотел, это вышло нечаянно, – вздыхает он.

– Вот видите, это вышло нечаянно, – подтверждает бабушка, берет его руку и сжимает в своей. – Так я и думала. Его наверняка спровоцировали. Мой внук не способен намеренно причинить кому-либо боль.

Глава 38

МЭТЬЮ

– Это моя мать! О нет, только не это. Мама! – Элис застыла, глядя на экран своего телефона, кровь отхлынула от ее лица, сделав ее похожей на призрак. Вдруг она начинает крениться вбок, и Мэтью пугается, что девушка сейчас упадет и ударится обо что-нибудь головой.

Он хватает ее за локоть, чтобы поддержать, усадить, но она стряхивает его руку и начинает кричать:

– Нет! Не трогай меня! Господи! Мамочка! Он добрался до моей матери!

– Покажи мне, Элис. Покажи, что там. Я тебе помогу, но мне надо посмотреть, что там. Чтобы понять.

Но девушка смотрит на него так, словно не слышит. Она так вцепилась в свой телефон, что костяшки пальцев побелели. Мэтью широко раскрывает глаза, глядя на нее в упор, пытаясь подбодрить и вывести из шока. Наконец она подчиняется и трясущейся рукой протягивает телефон. На ее лице гримаса дикого страха.

На страничке Элис в «Твиттере» Хилл обнаруживает видео: пожилая женщина судорожно хватает воздух ртом. С ней явно что-то не так, похоже, она задыхается.

В первую минуту Мэтью и сам приходит в ужас: что это, преследователь выложил в Сеть ролик своего нападения на мать Элис? Задушил ее и выложил доказательство? Но Хилл тут же обрывает этот поток мыслей и настраивается на профессиональный лад. Видео закольцовано, и он просматривает повторно, на этот раз обращая внимание на детали. Мэтт замечает, что к носу женщины тянутся кислородные трубки. Так, ясно: она в больнице или в ином медицинском учреждении. За ее спиной стоит баллон с кислородом.

– Он нашел ее? Он с ней, там? Это прямой эфир? Это происходит сейчас? – По лицу девушки текут слезы.

– Я не знаю, Элис. Но я немедленно передам это полиции, а для этого мне нужна твоя помощь. Посмотри видео еще раз и скажи, узнаёшь ли ты то место, где находится твоя мать. Саму комнату…

Но Элис отчаянно мотает головой: она не хочет смотреть.

– Прости, Элис, но без твоей помощи я не смогу ничего сделать.

Другой рукой Хилл вытаскивает свой телефон, нажимает кнопку быстрого набора и думает: «Хоть бы Мел ответила…» Идет сигнал…

– Пожалуйста, Элис. Я понимаю, что тебе трудно, но взгляни еще раз. Ты узнаёшь комнату?

И тут Мелани берет трубку.

– Мел, это Мэтт. Новое развитие дела Элис. Она получила видео, на котором снято, как ее мать задыхается, – видимо, проблемы с дыханием.

– Господи. Что там происходит – она что, умирает? Ее убивают? Где это можно посмотреть?

– Видео есть на странице Элис в «Твиттере»: @alicejournohenderson. Все буквы маленькие, сплошняком. Элис сейчас со мной. Она в шоке, не клади трубку, я попытаюсь ее расспросить. – И Мэтью снова обращается к девушке: – Элис, ты узнала комнату?

Она по-прежнему не хочет смотреть, и ему приходится сунуть телефон прямо ей под нос:

– Извини, но это срочно. Комната. Ты ее узнаёшь?

Наконец она собирается с силами и внимательно смотрит на экран.

– Да, – кивает она, морща лоб. – Да, узнаю. Это ее комната в доме престарелых.

– Уверена?

– Конечно. Вон там, позади, ее шкаф с книгами. На верхней полке «Грозовой перевал». Я читаю ей «Грозовой перевал» каждый раз, когда навещаю…

Мэтью поднимает руку, делая знак замолчать.

– Значит, так, Мел. На видео точно мать Элис, и она находится в своей комнате в доме престарелых. Как он называется, Элис?

– «Хезердаунский дом престарелых». В Мидсфорте. Это на побережье, между Бриксхемом и Пейнтоном. Комната четырнадцатая. Этаж третий.

Мэтью повторяет ее слова в трубку.

– Ясно. Я уже добралась до видео, Мэтт. Да, действительно, это чертовски мерзкий поступок. Что же он затевает? Я уже в Шотландии. Мы вот-вот возьмем Алекса. Я сейчас попрошу сержанта позвонить в дом престарелых. И ты сделай то же самое. Посмотрим, кому удастся быстрее. Я отправлю туда машину, надо проверить, как там дела.

– Не факт, что видео свежее или транслируется напрямую. Запись могла быть сделана когда угодно, – говорит Мэтью. – Так что это может быть Алекс.

– Ясное дело. Вот ведь гадость какая.

– Ладно, звони в