Женщина-VAMP - Евгения Микулина

Я никогда не была особенно сильна в этом – я не слишком хорошо различаю запахи своих братьев. Мне нужна помощь. Мне нужен вампир более опытный и более привычный к охоте. В Москве я знаю только одного такого.

Я оборачиваюсь к Владу – он стоит у стены, скрестив руки на груди, и смотрит на меня… с некоторым страхом. Насторожившись, я переспрашиваю:

– В чем дело?

Он качает головой, словно стряхивая неприятную мысль:

– Ничего. Просто я никогда не видел тебя… такой. Когда ты вот так крадешься по комнате, закрыв глаза и принюхиваясь… Мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

Я улыбаюсь, хотя мне совсем невесело:

– Я говорила тебе, что в моей жизни есть много разных сторон, кроме силы, скорости и эффектной внешности. Теперь ты видишь, какое я… животное.

Влад вскидывает на меня взгляд – его светлые глаза блестят в полумраке.

– А я говорил тебе, что ты зря скрываешь от меня эти «разные стороны». Зря думаешь, что меня это испугает. Страшно только то, чего не знаешь. Со всем, что знаешь, можно жить. Если, конечно, действительно этого хочешь.

Он говорит со спокойной уверенностью, и я снова вижу его таким, каким он был в ту ночь, когда узнал правду обо мне – и принял ее без колебаний и оговорок. Я люблю его таким – спокойным, сильным, люблю, когда он берет на себя роль старшего. Люблю, когда он заставляет меня чувствовать себя дурочкой, которая боится теней, – как и положено слабой женщине. Я не слабая женщина, я и при жизни была сильной. Но мне нравится, когда он снимает с меня груз ответственности. Я люблю его таким, как сейчас.

Впрочем, я люблю его любым.

Интересно, русское слово «любой» – связано ли как-то со словом «люб»?

Влад между тем отходит от стены, чтобы приблизиться ко мне, обнять и провести пальцем по моим губам.

– И ты не животное. Ты женщина, которую я люблю.

В его серьезном, бледном, темнобровом лице заключен весь мой мир.

Я не могу его потерять. Не могу допустить, чтобы ему грозило что-то неведомое.

Меня переполняет столько эмоций – страх за него, забота о нем, благодарность ему. Зависимость от него… Чувств слишком много, и они слишком глубоки для меня. Это человеческие чувства, и мне, нечеловеку, с ними нелегко – почти невозможно – справиться. Если я сейчас попытаюсь как-то выразить все оттенки горечи и счастья, которые рождает во мне присутствие в моей жизни этого мужчины, я сломаюсь. Я не знаю, что со мной будет. Будь я живой женщиной, я бы разрыдалась. Но мне недоступен подобный выход эмоций – и как часто за последние месяцы я жалела об этом!

Мне остается только оставить его слова без ответа – отвлечься, перейти к делу, чтобы не растерять окончательно остатки своего разума. Я прикрываю на секунду глаза и говорю с кислой улыбкой – то, что я сейчас скажу, не доставит ему удовольствия:

– Возможно, я и правда не животное – нюх меня подводит. В твоей квартире действительно был вампир, но я не могу узнать запах. Мне кажется, что я его знаю, но я не могу вспомнить. Я хотела попросить тебя… Я знаю, что ты не очень любишь Сережу, но мне сейчас нужна его помощь. Он хороший охотник. Можно ему прийти сюда?

Надо отдать Владу должное – он хорошо скрывает свое недовольство. Лишь на долю секунды поджав капризные губы, он недоверчиво хмурится и говорит иронически:

– Иногда ты меня все-таки удивляешь… Зачем тебе с такими церемониями спрашивать моего разрешения? Он нужен тебе – нам… Нам нужна его помощь. Что я, дурак, что ли, и сейчас заявлю: «Нет! Ноги его тут быть не должно?»

Я была права – он, конечно, не счастлив при мысли о том, что сюда явится мой друг, которого он считает своим соперником. Я думаю, ему неприятна мысль, что этот соперник должен будет помочь мне обеспечить его, Влада, безопасность. Он не хочет быть ничем обязанным Сереже – потому что это лишний раз напомнит ему, как сильно они отличаются. Ему все кажется, что он в чем-то уступает вампирам.

Почему моему возлюбленному не приходит в голову простая мысль: да, Серхио быстрее и сильнее его, и он бессмертен. Но я его не люблю! Знаю уже двести лет – и за все это время не полюбила. Я люблю Влада – слабого, уязвимого… и живого.

Но развивать с ним подобную тему и времени нет, и место неподходящее, да и проблема эта не имеет решения. Так что я просто киваю и отхожу к окну, чтобы позвонить своему старому другу – своему кровному брату.

Оценив серьезность ситуации, Сережа оказывается на Чаплыгина уже через десять минут. Он тоже бежал через полгорода, как и я (он собирался, правда, не охотиться, а идти куда-то развлекаться, может быть, даже уже приехал в клуб – звоня ему, я слышала в трубке звуки танцевальной музыки), и тоже прибыл через окно. Глядя на него, сидящего на подоконнике, со стороны, я пытаюсь представить себе картину глазами Влада и понимаю, что все это, конечно, очень странно. Вот у вас на подоконнике второго этажа сидит на корточках худой рыжеволосый красавец в коричневых вельветовых брюках и бежевом замшевом пиджаке с мокрыми от дождя плечами и с беспокойством осведомляется, «насколько свежий мы нашли след». Психоделика какая-то, на самом деле.

Сережа, увы, ведет себя не самым лучшим образом. Он вообще склонен в последнее время проявлять нехарактерную для вампира ревнивость и пользуется случаем показать Владу, что тот чужой в нашем мире. Вот и теперь он явно и нарочно отодвигает его в сторону: слушает рассказ об обнаружении кота вполуха, а потом переключается на меня и с преувеличенным вниманием вникает в мои сомнения и соображения по поводу смутно знакомого запаха.

Влад, впрочем, тоже хорош: в тот момент, когда Сережа говорит наконец: «Ну что же, давайте и я принюхаюсь» – мой дорогой арт-директор довольно демонстративно закуривает сигарету. Я издаю рассерженное шипение. Влад делает изумленное лицо – мол, а что случилось? Сережа, склонившийся было над подоконником, где к запаху неизвестного гостя уже давно примешались мой и его следы, бросает на Влада короткий взгляд через плечо и весело, едва ли не одобрительно усмехается. Он оценил маневр своего соперника по достоинству. Это мелкая, но пакость, и Сереже нравится, что Влад его задирает, а не складывает лапки перед «превосходящими силами противника». В этот момент между ними, как ни парадоксально, проскакивает искра взаимной симпатии – они уважают друг друга за проявление духа здоровой конкуренции. Кроме того, им обоим, кажется, нравится сама атмосфера опасности – сам факт того, что с нами происходит что-то необычное и интересное. Какое-то приключение.

Им смешно! Им обоим, черт бы их побрал, смешно! Проклятые мужчины – как они не понимают, что все это не игрушки?!

В общем, Сережа делает вид, что на свежую порцию сигаретного дыма ему наплевать. Возможно, так и есть – у старого испанца хороший нюх. Он проходит по тем же точкам, где была и я, – останавливается, принюхивается, закрывает глаза и склоняет голову на плечо. И с каждым шагом по комнате выражение его лица становится все более встревоженным – и одновременно озадаченным. Наконец, вернувшись к телу кота и тщательно обнюхав его еще раз, он понимает на меня взгляд внимательных темных глаз: