Распознавание образов - Уильям Гибсон

– Да?

– Мне надо тебе что-то сказать...

После небольшой паузы он спрашивает:

– У нас будет ребенок?

– Нет, я серьезно...

– Да уж куда серьезнее! Первый случай виртуального зачатия.

– Нет, я работаю на одного человека.

– Погоди, я думал, ты работаешь на суперкрутое рекламное агентство.

– Нет, я работаю на человека, который ищет автора фрагментов. Он спонсирует поиски, оплачивает все счета. Поэтому я и смогла полететь в Токио, встретиться с Таки.

– Ну и кто это?

– Ты знаешь такое имя: Хьюберт Бигенд?

– Пишется, как «биг» плюс «энд»?

– Да.

– Владелец того самого рекламного агентства?

– Да.

– Знаменитость! У него еще брали интервью, новые стратегии компостирования мозгов.

– Да, это он. И я на него работаю. Он называет это «партнерство». Благодаря ему я здесь нахожусь. Он дал денег, чтобы узнать имэйл автора...

Капюшончик молчит.

– Я боялась, что ты меня возненавидишь, – говорит она.

– Ну, не говори глупостей. Ты, как-никак, будущая мать нашего ребенка.

– Извини, надо было сказать тебе раньше.

– Ну смотри: ты ведь нашла автора, так? Договорилась с ним о встрече. И мы с тобой сейчас об этом разговариваем. То есть мы добились чего хотели. Мне наплевать, скольких уродов тебе пришлось для этого ублажить и какими способами. И скольких из них ты потом придушила. Абсолютно наплевать! Я даже помогу избавиться от трупов.

– Ты, наверное, просто так говоришь.

– Что значит просто так? А что ты еще хотела? Чтобы я эти слова у себя на руке акриловым гвоздиком нацарапал? – Помолчав, он добавляет: – Что же надо мистеру Бигенду от нашего автора?

– Говорит, еще не знает. Он считает эти фрагменты самым хитроумным образцом маркетинга, рекламной стратегией нового века. Говорит, что хочет узнать об этом побольше. Я даже думаю, что он не врет.

– Ну, бывают и более странные желания. Это меня сейчас меньше всего волнует.

– А что же тебя волнует?

– Как мне туда добраться. Действителен ли мой паспорт, который еще надо найти. Где можно срочно достать дешевые билеты, чтоб не пришлось брать ссуду в банке.

– Ты серьезно?

– А как ты думаешь?

Светловолосая нянечка, выглядящая очень по-калифорнийски, ведет за руку смуглого мальчика с красным воздушным шариком. Покосившись на Кейс, она прибавляет шаг, увлекая за собой ребенка.

Кейс вспоминает, как они с Сильвией Джеппсон выходили из российского посольства.

– Тебе понадобится виза, – говорит она Капюшончику. – Ее можно получить очень быстро, если доплатить за срочность. Про билет можешь не беспокоиться. В лондонском филиале «Синего муравья» есть женщина по имени Сильвия Джеппсон. Я ей позвоню, дам твой телефон. Она тебя посадит на ближайший рейс; билет будет ждать в аэропорту. И еще... я понимаю, вопрос дурацкий, но мне нужно твое имя. Я ведь не знаю, как тебя зовут.

– Торнтон Вассельтарп.

– Чего?

– Гилберт.

– Гилберт?

– Да, Питер Гилберт. Он же Капюшончик. Ничего, привыкнешь. Во сколько мне влетит билет до Москвы?

– Ни во сколько. Мне оплачивают все расходы, и я включу тебя в список. Потому что ты нужен в Москве. Вот и все.

– Ну, спасибо!

– Только не говори Сильвии, что я уже здесь. Она думает, что я полечу через неделю.

– Ты всегда так все запутываешь?

– Недавно научилась. Слушай, Капюшо... Питер, я позвоню ей прямо сейчас.

После паузы он говорит:

– Спасибо... Ты ведь понимаешь, мне необходимо там быть.

– Да, знаю. Я тебе перезвоню. Счастливо.

Кейс идет с телефоном в руке, оглядываясь по сторонам, пока не находит толстую гранитную тумбу неизвестного назначения. Присев на нее и чувствуя сквозь ткань юбки тепло нагретого камня, она звонит в «Синий муравей». В трубке что-то шипит, качество связи здесь похуже. Включается автоответчик Сильвии.

– Сильвия, это Кейс Поллард. Я хочу, чтоб вы доставили одного человека из Чикаго в Москву, как можно быстрее. Его зовут Питер Гилберт.

Имя, произнесенное вслух, звучит непривычно. Кейс дважды повторяет номер его телефона. И добавляет:

– Забронируйте ему номер в «Президент-отеле». И пожалуйста, постарайтесь взять ближайший рейс. Это очень важно. Спасибо! До свидания.

Мимо проносится немаркированный полицейский автомобиль – новенький «мерседес» с синей мигалкой на крыше.

Убрав телефон, Кейс встает и идет дальше.

Буквально через несколько шагов накатывает волна неодолимой сонливости – откуда-то со стороны реки. Часовой пояс «Кейс Поллард» на глубоком органическом уровне заявляет, что пора отключиться. Кейс решает не спорить. Развернувшись, она направляется тем же путем обратно, к «Президент-отелю».

Ее будит мобильный телефон, а не звонок дежурной, и не будильник наручных часов, поставленный на всякий случай. Она садится на кровати, обнаженное тело дрожит от озноба. Кутаясь в белую простыню и землистое президентское покрывало, Кейс пытается понять, где находится. Солнечный свет под каким-то неправильным углом бьет сквозь щели в занавесках. Телефон продолжает звонить.

Она встает, копается в сумке.

– Алле?

– Привет, это Бун. Ты где?

– Только проснулась. А ты где?

– Все еще в Огайо. Кое-что удалось раскопать.

– И что же? – Она присаживается на кровать, смотрит на часы.

– Имя домена. Армаз-точка-ру.

Она не может придумать, что сказать.

– Назрань, – говорит он.

– Что это значит?

– Столица республики Ингушетии. Ofshornaya zona.

– Что это значит?

– Офшорная зона, налоговый рай. Для России. Им понравилась идея с Кипром, и они решили создать у себя собственный Кипр. В Ингушетии. Парень, на которого зарегистрирован домен, живет на Кипре, но работает на ингушскую офшорную фирму. Теперь понятно, откуда у Доротеи этот русский душок.

– Откуда ты знаешь, что он из... ингушей?

– Посмотрел в «Гугле».

Ей это не пришло в голову.

– Значит...

Она медлит перед тем, как солгать. И лжет:

– Значит, фрагменты приходят оттуда? С этого домена?

– Именно так.

– Но адреса ты не знаешь. Только имя домена.

– Ну, это лучше, чем ничего. – В его голосе звучит разочарование. – Да, я еще кое-что выяснил.

– Что?

– Связь с нефтью.

– В смысле?

– Точно не уверен. Но я навел справки насчет этого парня, привлек своего друга из Гарварда, с факультета международных отношений. Он говорит, что фирма, где работает наш парень, связана с ведущими игроками российского нефтяного бизнеса.

– Российская нефть?

– Ну да. Саудовская нефть сейчас утратила привлекательность. После одиннадцатого сентября регион стал слишком неспокойным. Серьезным людям это не нравится, им нужен стабильный источник. И Россия как раз подходит. То есть мировые денежные потоки будут радикально перенаправлены. Все наши машины будут ездить на русской нефти.

– Какое это имеет отношение к фрагментам?

– Расскажу, если удастся выяснить. Как у тебя дела? Есть какие-нибудь новости?

Кейс глубоко вздыхает. Надеется, что он не услышал.

– Нет, никаких. Послушай, Бун...

– Что?

– Кто взял трубку, когда я позвонила?

Пауза.

– Это один человек, работает в «Магия-символ».

– Ты... ты знал ее раньше?

Она понимает, что вопрос неправильный. Однако в голове крутится имя Марисы, квартира в Хонго, странные нотки в его голосе.

– Я с ней познакомился в коктейль-зале. Они там собираются после работы. – Должно быть, сам того не замечая, Бун переходит на более сухой тон. – Я не в восторге от всего этого. Но она работает в бухгалтерии – как раз то, что нам нужно.

– Угу. Понятно. – Кейс вспоминает, как ее рука нащупала пистолет Донни за спинкой кровати. – Еще одна ночь, и ты узнаешь весь имэйл.

Она тут же жалеет о своих словах.

– Кейс, зачем ты так?

– Извини, не хотела обидеть. Слушай, мне надо идти. У меня встреча в пять. Поговорим позже. Пока.

– Ладно... Пока. – Голос у него совсем убитый.

Отбой.

Кейс сидит в полутемной комнате, думая о том, что сейчас случилось.

И тут начинает бибикать будильник в ее часах, и гостиничный телефон взрывается странными звонками, каких она еще никогда не слышала.

35

Кофеин

Большой Каменный мост оказывается действительно большим, хотя это явно уже не первая реинкарнация оригинала, когда-то заслужившего такое название.

Найти его не составляет труда – так же, как и кафе «Кофеин». Кейс ориентируется по карте, которую она срисовала на листок из гостиничного блокнота.

Вот, вывеска «КОФЕИН» чернеет зловещими славянскими буквами.

– Он получил утку в лицо, – шепчет Кейс, проходя мимо входа.

«Кофеин» напоминает не кофейню, а скорее бар с высокими креслами; в Сиэтле, где Кейс начинала работать в области дизайна для скейтбордистов, кафе выглядели, помнится, примерно так же, только вместо кресел там были диваны «Гудвил».

Заведение забито до отказа.

Играя мигалкой, пролетает еще одна немаркированная полицейская машина, пятая или шестая за день. И все новенькие, блестящие, дорогие.