Дальняя дорога - Николас Спаркс

Марсия решительно замотала головой.

– Он изменился. Ты, конечно, не поверишь, но Брайан правда стал другим.

София поняла, что ей лучше уйти. Она зашагала к двери, прихватив по пути сумку. На пороге она обернулась.

– Брайан не изменился, – с уверенностью сказала она. – Гарантирую.

Привычка и отчаяние привели девушку обратно на ранчо. Люк, как всегда, вышел на крыльцо, едва она захлопнула дверцу машины. Даже издалека он понял, что что-то стряслось. И хотя они не разговаривали несколько дней, Люк зашагал навстречу, распахнув объятия.

София подбежала к нему, и он долго стоял, держа девушку в объятиях, пока она плакала.

– Я по-прежнему не знаю, что делать, – сказала она, прижимаясь к груди Люка. – Но я не могу помешать Марсии встречаться с Брайаном.

Они сидели на кушетке и смотрели на огонь. София выговаривалась несколько часов, и Люк время от времени издавал сочувственные звуки, но по большей части утешал девушку своим молчаливым присутствием.

– Да, – согласился он. – Скорее всего не можешь.

– Ну и что мне делать теперь, раз мы живем в одной комнате? Притворяться, что ничего не случилось?

– Да, наверное, так будет лучше всего.

– Он, я уверена, ее обманет, – в сотый раз повторила София.

– Да, наверное.

– И другие начнут об этом говорить. И каждый раз, когда я буду попадаться им на глаза, они будут шептаться, хихикать и лезть с вопросами, и прощай спокойная жизнь до конца семестра.

– Да, наверное.

София ненадолго замолчала.

– Ты намерен соглашаться со всем, что я говорю?

– Да, наверное, – ответил Люк, и она рассмеялась.

– Я так рада, что ты больше не сердишься.

– Извини, что так вышло, – сказал он. – И ты тоже была права. Тот день был неудачным, и я сорвался. Прости.

– Ничего страшного, плохие дни бывают в жизни каждого.

Люк крепче обнял ее, ничего не говоря. Лишь впоследствии он вспомнил, что так и не рассказал Софии, что же на самом деле беспокоило его в тот день.

Проведя вечер на ранчо, София вернулась в общежитие и, прежде чем войти в комнату, сделала глубокий вдох. Она не хотела разговаривать с Марсией. Но волноваться было не о чем: Марсии не было в комнате, и постель оставалась нетронутой.

Подруга провела ночь с Брайаном.

Глава 23

Когда через несколько дней Люк уехал в Пенсаколу, ему было неприятно сознавать, что тренировался он недостаточно. Неумолимая, пульсирующая головная боль мешала думать и сделала тренировки невыносимыми. Он твердил себе, что если выдержит предварительные состязания и получит приличные баллы, то успеет полностью оправиться перед следующим этапом.

Он ничего не знал про Бешеного Стира – первого быка, который достался Люку в Пенсаколе. Люк не успел выспаться после долгого пути, и руки снова начали дрожать. Хотя головная боль слегка утихла, он по-прежнему ощущал пульсации в черепе – дрожь, будто внутри затаилось живое существо. Люк знал здесь лишь нескольких наездников, а из остальных многие, казалось, едва достигли разрешенного возраста для участия в родео. Все они нервничали, крепились и мечтали об одном и том же. Победить или занять хорошее место, заработать деньги и очки – а главное, не получить травму, которая помешала бы выступать на следующем этапе.

Как и в Маклинсвилле, Люк не отходил далеко от машины, предпочитая оставаться в одиночестве. Сидя на парковке, он слышал шум толпы, а когда раздался рев и следом голос комментатора: «Вот так иногда бывает», то понял, что очередного наездника бык сбросил. Люку предстояло выступать четырнадцатым, и хотя заезд продолжался считанные секунды, перерыв между заездами обычно составлял две-три минуты. Он подсчитал, что его очередь настанет минут через пятнадцать. Приятно было это сознавать.

Он вообще не хотел выступать.

Эта мысль пришла неожиданно, пусть в глубине души Люк давно все понимал. И теперь у него словно земля дрогнула под ногами. Он не был готов к такому повороту. И возможно, никогда не сумел бы приготовиться.

Через пятнадцать минут, впрочем, Люк неторопливо зашагал к арене.

Больше всего его вдохновлял запах. Знакомый запах, который стимулировал рефлексы, обострившиеся с годами. Мир словно сжался. Люк отрешился от шума толпы и голоса комментатора, сосредоточившись на юных ковбоях, которые помогали ему готовиться. Они натянули веревки. Люк поправил обвязку, потом уселся поудобнее, подождал секунду, чтобы удостовериться, что все в порядке, и кивнул выпускающему:

– Начали.

Бешеный Стир сделал небольшой прыжок, замер на мгновение и резко рванул вправо, оторвавшись всеми четырьмя копытами от земли. Но Люк был к этому готов и удержал равновесие. Стир скакнул еще дважды и начал крутиться. Люк инстинктивно менял положение, приноравливаясь, и, как только прозвучал сигнал, опустил свободную руку и расстегнул обвязку. Он спрыгнул, приземлившись на обе ноги, и побежал к забору. Люк успел убраться с арены, прежде чем бык опомнился.

Толпа продолжала радостно вопить, и комментатор напомнил зрителям, что Люк некогда занимал третье место в списке лучших. Люк снял шляпу и помахал публике, прежде чем развернуться и зашагать обратно к машине.

Головная боль возобновилась с новой силой.

Быка номер два звали Карамелька. Люк добрался до четвертого места.

Он опять проделал все необходимые приготовления на автопилоте. Мир сузился до крошечной картинки. Бык на сей раз попался с норовом. Эффектный. Во время заезда зрители одобрительно ревели. Люк завершил выступление удачно и вновь ушел с арены, пока бык бушевал.

По сумме баллов он поднялся до второго места.

Следующий час Люк провел, сидя в кабине. Голова разламывалась от каждого биения пульса. Он выпил пригоршню таблеток, но боль не унималась. Казалось, мозг опухает, и Люк старался не думать, что будет, если бык его сбросит.

У него были все шансы выиграть. Впрочем, незадолго до того один из финалистов закончил выступление с самыми высокими за день очками. Ожидая своей очереди, Люк уже не нервничал. Не то чтобы он почувствовал прилив внезапной уверенности – просто боль и усталость лишили Люка сил для волнения.

Он хотел, чтобы все поскорей закончилось. Что могло случиться, уже случилось.

Когда Люк приготовился, воротца распахнулись. Бык был хороший, хоть и не такой норовистый, как предыдущий. Впрочем, поинтересней первого – и полученные очки это подтвердили.

Победитель определялся по итогам заезда лидера. Но парень, который шел первым по итогам двух финальных заездов, потерял равновесие почти сразу же, не сумел быстро его вернуть и оказался на земле.

Хотя в полуфинале по сумме очков Люк был вторым, соревнования он закончил победителем. Первый этап завершился, и он достиг верхней строчки списка, как и рассчитывал.

Люк забрал чек и послал две эсэмэски, матери и Софии, сообщив, что возвращается. Он тронулся в обратный путь с больной головой, и ему было плевать на результат соревнований.

– Ты ужасно выглядишь, – сказала София. – Ты здоров?

Люк попытался ободряюще улыбнуться. Рухнув в кровать в три часа ночи, он проснулся в одиннадцать – голову и мышцы раздирала боль. Люк машинально достал таблетки и проглотил несколько штук, а потом заковылял в душ и подставил избитое, напряженное тело под горячую струю воды.

– Все нормально, – сказал он. – Я долго ехал, а с утра пришлось чинить сломанный забор.

– Ты уверен? – В голосе Софии послышалось сомнение. С той самой минуты, как девушка приехала на ранчо, она рассматривала Люка, словно встревоженная наседка. – Такое ощущение, что ты заболеваешь.

– Просто устал, вот и все. Были два тяжелых дня.

– Знаю. Но ты ведь выиграл?

– Да. Выиграл.

– Хорошо. В смысле, хорошо для ранчо. – София нахмурилась.

– Да, – тупо повторил Люк. – Очень хорошо для ранчо.

Глава 24

Люк снова вел себя как-то странно. Не как на прошлых выходных, но что-то с ним явно случилось. Он не просто устал. Лицо у него было бледное, почти белое, и, хотя Люк всячески это отрицал, София знала, что ему очень больно. Иногда, делая быстрое движение, он морщился или резко вдыхал.

Ужин с Линдой прошел напряженно. Хотя та была рада видеть девушку, Люк все время, пока София и Линда болтали, стоял на веранде, за грилем, словно избегая их. За столом в разговоре они обходили некоторые темы. Люк скрывал боль, мать не спрашивала о родео, София не говорила о Марсии и Брайане и о том, как ужасно прошла неделя в кампусе. А она и впрямь прошла ужасно как никогда.

Как только они вернулись в бунгало, Люк сразу пошел в спальню. София услышала, как он достает таблетки сначала из одного пузырька, затем из другого. Он побрел на кухню, где и проглотил целую пригоршню таблеток, запив их стаканом воды. А потом, напугав ее, сложился почти вдвое, ухватившись обеими руками за край стола и низко опустив голову.