Крикеры (ЛП) - Ли Эдвард

Она была такой мягкой, такой чудесно тёплой. Её груди прижались к его широкой груди, когда она крепко обняла его за талию, отчаянно притягивая его ближе. Холодная вода стала горячей, как только коснулась её кожи… Её кожа казалась тонким, тёплым шёлком…

Это был сказочный пейзаж ощущений и прохладного дождя. Вечных поцелуев и влажных ласкающих рук. Взаимной любви.

Фил ничего не знал в мире, кроме неё. Это был его единственный мир прямо сейчас, мир её красоты и его желаний, идеальное владение, где единственными обитателями были они двое и где единственными звуками были их пылкое дыхание, их стоны, их вздохи и бесконечное шипение воды.

Промокшие, они вышли из душа. Они целовались и ласкались, спотыкаясь, пока шли в комнату, и упали на кровать в объятиях друг друга.

Она была красива. Он всегда знал это, но никогда в жизни не понимал полностью значения этого слова до сих пор. Это было намного больше, чем её тело, гораздо больше, чем её сияющие голубые глаза, её влажные серебристо-белые волосы, её лицо. В том, что они были вместе, было прекрасно всё.

Его страсть стала ощутимой. Его страсть проникла в неё, исследовала каждый дюйм. Его руки легли на её идеальную кожу, как начинающий скульптор может прикоснуться к шедевру. Он касался, целовал и лизал её повсюду, от лица до кончиков пальцев ног, до самых сокровенных мест. Её пыл разгорался; секунду за секундой она открывалась ему.

Но сначала, прежде чем он продемонстрировал свою страсть наиболее полно, она остановила его, прошептав ему на ухо:

— Фил. Я… мне нужно…

— Что? — спросил он, проводя языком по гладкому влажному склону её горла.

— Мне нужно кое-что знать…

— Что?

Он целовал её, пробовал её, упивался ею.

— Мне нужно знать… любишь ли ты Вики? — закончила она.

— Нет, нет… — пообещал он ей, и это не было ложью. Если он был влюблён в кого-нибудь, если он когда-либо мог любить кого-нибудь, так это Сьюзен. — Клянусь, — сказал он.

Они занимались любовью часами. Это было красиво. Она исследовала его, как он исследовал её, всеми мыслимыми способами, каждой позицией, которую они могли придумать. Снова и снова они растворялись друг в друге…

Но…

Фил, окутанный пылкими воспоминаниями, ощупал сейчас постель.

Где она?

Она ушла?

Она вернулась в свою комнату, пока он спал? Или…

О, нет!

Он говорил во сне? Он знал, что делал это. Это было то, о чём хорошо знали некоторые люди. Многие были слишком осведомлены.

Он пробормотал во сне имя Вики?

«Господи, не позволь этому случиться!»

Он не мог этого представить.

Несмотря на случай той ночью, Вики ничего не значила для него по сравнению со Сьюзен. Он всё ещё переживал за неё, да, он всё ещё желал ей всего наилучшего и надеялся, что она сможет избавиться от своих зависимостей и сделать что-то хорошее для себя, но…

Он не любил Вики. Он знал это на сто процентов.

«Я люблю…»

Он встал, обернул полотенце вокруг талии и выбежал из спальни, затем вздохнул и с благодарностью прислонился к стене.

Вот она, снова в длинной ночной рубашке.

«Слава богу…»

Она спокойно сидела за его низким письменным столом в комнате, скрестив ноги. Она читала.

Фил подошёл сзади, поцеловал её в шею.

— Доброе утро, — сказал он. — Или я должен сказать тем из нас, кто работает в ночную смену, добрый вечер.

Она поцеловала его в ответ очень сухо, как будто это было что-то банальное, что-то ожидаемое, что-то естественное.

— Что ты читаешь?

— Эти книги, которые ты взял из библиотеки, — сказала она. — Они действительно интересные.

— Да, я знаю. Я читал некоторые из них вчера вечером. Это странно, но для меня слишком технично; многое из этого генетического материала пролетело мимо меня.

— Здесь говорится, что в некоторых частях мира есть вырождающиеся сообщества, которым сотни лет. Это сельские или горные поселения, столетиями полностью отрезанные от остального мира. И это делает генофонд полностью изолированным. Кровосмешение становится настолько интенсивным, что нормальных плодов почти не бывает. Здесь упоминается одно поселение где-то в России, где с начала 1800-х годов не было нормального рождения.

— И всё это экспоненциально, — заметил Фил после того, как он вспомнил, что читал сам. — Чем дольше генофонд остаётся изолированным, тем меньше становится нормальных рождений, но и генетические дефекты становятся более серьёзными. В одной из этих книг есть картинки, но не смотри на них, если брезгливая.

Сьюзен явно не была такой. Она обратилась к книге с цветными страницами.

— Посмотри на это, красные глаза. Прямо как у крикеров.

— Очевидно, красные глаза и угольно-чёрные волосы — типичные генетические признаки длительного кровосмешения, — сказал ей Фил.

— Длительное… — тихо повторила Сьюзен. Затем она взглянула на Фила. — Интересно, как долго клан крикеров Наттера скрещивался между собой?

— Кто знает? — ответил Фил. — Может, столетия.

Игл выглядел обеспокоенным, когда Фил встретил его в баре.

И Фил знал почему.

— Привет, Игл! — Фил заказал пиво в баре и уселся на табурет. — Тебе удалось связаться с Блэкджеком?

— Нет, дружище, — угрюмо ответил Игл. — И позволь мне сказать тебе кое-что ещё. Мне также не удалось связаться с Полом.

— Не волнуйся. Он, наверное, просто куда-то уехал.

— Какой же дерьмовый денёк! Он не мог просто взять и уехать, не сказав никому. Это серьёзный бизнес, Фил. Я несколько часов пытался дозвониться до Пола, но ответа не было. Тогда я пошёл к нему домой…

— И?

— Его дом был разгромлен, похоже, что там побывали воры или ещё кто…

Фил улыбнулся про себя.

Игл продолжил:

— Его грузовик был там, но Пола не было. Что ты думаешь об этом дерьме?

— Звучит не очень хорошо, — сказал Фил, потягивая своё пиво. — Но, может быть, мы слишком рано беспокоимся?

— Чёрт, — возразил Игл. — Я сказал тебе, что его нора была разгромлена. Разное дерьмо валялось повсюду, мебель сломана.

— Я улавливаю твою мысль. Блэкджек исчезает, и теперь исчезает Пол.

— Мне это просто не нравится… А Пол большой парень, сильный как вол. Наверное, понадобилось четверо или пятеро парней, чтобы вытащить его оттуда.

Фил снова улыбнулся про себя.

«Нет, только один».

— Ну, смотри, — предложил он. — Нет смысла просто слоняться здесь и ничего не делать. Ты был у Блэкджека?

— Нет, я только пытался дозвониться до него по телефону.

— Хорошо, тогда давай зайдём, посмотрим, не разгромлена ли его лачуга, как у Салливана. И кто знает? Может, этот парень будет там? Может, всё не так плохо, как мы думаем?

— Да, думаю, это не повредит.

Они покинули «Сумасшедшего Салли» и сели в пикап Игла, а затем поехали жаркой ночью на север по шоссе.

— Так где же живет Блэкджек? — спросил Фил.

— В глуши. У него хижина на холмах.

Фил открыл окно, позволяя ветру развевать его волосы. Но как бы он ни старался сосредоточиться на делах, его мысли возвращались к Сьюзен.

«Я люблю её? — спросил он себя. На то, чтобы сделать вывод, потребовалось всего полсекунды. — Конечно. А она меня любит? — на определение этого могло уйти чуть больше времени. — Но, по крайней мере, я сделал всё, что смог для этого».

Они занимались любовью ещё раз, прежде чем он ушёл, медленной, томной любовью прямо там, на полу его комнаты. Каждый раз с ней было ещё лучше, и каждый раз, когда он смотрел на неё или даже думал о ней, она была красивее, чем раньше.

«Боже мой, — это пришло ему в голову, как удар. — Я действительно влюблён…»

— Смотри, — приказал Игл. Он только что свернул на ещё одну длинную грунтовую дорогу через лес. Фары метались взад и вперёд по бесконечным колеям. — Мы сейчас находимся в сельской местности. Они не слишком хорошо относятся к людям, которые вторгаются на их земли.

— Блэкджек деревенщина? — спросил Фил.

— Вроде, как бы, что-то типа этого. Он большой и мерзкий, поэтому, если окажется, что он там, не связывайся с ним.