Вендетта (СИ) - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти в каждой европейской столице и более-менее значимых городах Пётр Фёдорович велел купить дом, где поселились доверенные люди в основном выкормыши Ушакова с незначительным штатом прислуги. Деньгами не сорили и вели довольно скромную жизнь рантье, доход которых не поражал воображения. Кроме оценки общей обстановки в городах, о чём каждый из них делал обстоятельный ежемесячный отчёт Ушакову, который передавался в посольство, а далее посольской почтой в Петербург, в задачи этих «рантье» входило встречать вот таких вот гостей, как Турок и помогать им в их миссиях по мере своих возможностей.
— Как сильно всё меняется, даже и глазом не успеваешь моргнуть, а ведь ещё года не прошло, как государыня Елизавета Петровна преставилась, — в комнату, в которой Турок ждал своего гостя, вошел Калинин Пёрт Ильич, мелкопоместный дворянин из Твери, двадцати трех лет отроду. — Никогда бы не подумал ранее, что в такой интересной ситуации окажусь. И шпион — не шпион. Разве же так шпионят, сплетни по паркам прогулочным да по салонам средней паршивости собирая?
— Пётр Фёдорович любит оценивать информацию, которая поступает к нему из многих источников, — Турок продолжал смотреть в окно. — Он говорит, что только таким образом может получить истинную картину происходящего.
— А не испить ли нам чайку, Андрей Иванович? — Калинин понятия не имел, что за задание выполнял Турок. На этот раз всё проходило в строжайшей тайне, даже от него. Не то, чтобы он сильно расстраивался из-за этого, Ушаков хорошо своих птенцов воспитывал, и они прекрасно знали, что за понятие такое «секретно». Но любопытство полностью подавить не удавалось, тем более, что в последнюю неделю ничего не происходило.
— Почему бы и нет, — Турок повернулся к Калинину и усмехнулся. Любопытство последнего было такими большими буквами на лбу написано, что даже особо напрягаться не пришлось, чтобы это любопытство выявить. — Тем более, что господин Фуше должен подойти немного позже.
— Господин Фуше? — Калинин позвонил в серебряный колокольчик и отдал приказ вошедшему слуге. — Кстати, я заметил, что подобными штучками редко пользуются у нас на родине, — и он указал на колокольчик.
— Возможно, в этом есть какой-то смысл, — пожал плечами Турок, проигнорировав вопрос про Фуше. — Не знаю, с чем это связано, но даже Пётр Фёдорович предпочитает пройтись до двери и приказать гвардейцу или своему секретарю найти нужную ему персону.
Ответить Калинин не успел, потому что дверь распахнулась и вошел слуга с чайником, и всеми чайными принадлежностями.
— Король Фридрих очень любит чай, — внезапно произнес Калинин, глядя на плавающие в чашке чайные листья. — Даже не знаю, как он обходится без него.
— Откуда ты это занешь, Пётр Ильич? — Турок поддерживал беседу только чтобы убить время, и не подпрыгивать на звук колес каждой кареты, который раздавался с улицы, проникая в комнату через окно. Чай он не любил ещё больше Парижа, предпочитая сбитень. Да и французы не слишком почитали этот отдающий распаренным веником напиток, отдавая предпочтение шоколаду и кофе.
— Я бывал в Берлине по поручению Андрея Ивановича, — Калинин сделал глоток и закрыл глаза по-настоящему наслаждаясь вкусом напитка. — А также в Потсдаме. Посчастливилось мне увидеть и Сан-Суси. Фридрих сотворил, наверное, самую роскошную чайную в мире. Позолоченные колонны, в китайском колорите... Я, признаться, даже не думал, что у этого солдафона может образоваться такой изысканный вкус.
— Король Фридрих прекрасно играет на флейте и слывет весьма искусным музыкантом, — Турок протер лицо руками. Почему-то эта, вроде бы брошенная вскользь фраза про то, что Фридрих любит чай, засела в разуме занозой и никак не хотела покидать его. — Так что, думаю, вкус у него есть. А уж изысканный он или нет, это не нам судить.
— Да, скорее всего, так оно и есть, — Калинин отставил чашку, а Турок, в один глоток осушил свою, чтобы уже избавить себя от этой пытки. — Андрей Иванович, не в службу, а в дружбу, выручай, родимый.
— Чем же я могу тебе помочь, Пётр Ильич? Сделаю всё, что в моих силах, — говорил при этом Турок совершенно искренне. Калинин очень помог ему освоиться, и во многом благодаря ему и тем связям, которыми он успел обзавестись, он сумел выполнить своё поручение относительно легко и быстро.
— Отвези мой доклад Ушакову, — Калинин развалился в кресле, совершенно умиротворенно разглядывая собеседника. — Надоело уже в посольство мотаться, да и внимание лишний раз привлекать к тому факту, что я зачастил к русским послам, не хотелось бы.
— Да, для твой службы это не слишком хорошо, — задумчиво проговорил Турок. — Я доклад-то отвезу, не сомневайся, да Андрею Ивановичу доложу, что не дело это, по посольствам лазить, где тебя много кто увидеть может.
Они замолчали, думая каждый о своём. Это довольно уютное молчание прервал звук остановившейся возле двери кареты. Турок встрепенулся, а Калинин вскочил с кресла и принялся трясти колокольчик. Один из слуг пошел открывать дверь, в которую ударили дверным молотком, а второй в это время убирал чайные принадлежности.
— Ладно, Андрей Иванович, не буду тебе мешать, да смущать своим присутствием. Пойду-ка я кутить к мадам де Лозье. Она меня, помниться, как раз на сегодняшний вечер приглашала, столько духов извела на приглашение, — Калинин закатил глаза, а Турок не выдержал и хохотнул. Дверь тем временем распахнулась и вошел очень чопорный слуга в парике, обсыпанным рисовой мукой.
— Господин Фуше к господину Матвееву, — произнес он и отступил в сторону. В комнату вошел высокий худой господин, в черной одежде.
— Господин Фуше, — жизнерадостно воскликнул Калинин. — Давненько мы с вами не встречались. Как жаль, что у меня совсем нет времени на то, чтобы поболтать с вами. — Он говорил всё то время, пока шел к двери.
— Вы уже уходите, господин фон Шварц? — Фуше
