Царь с востока - Дмитрий Хван

    В итоге ван отправил в Вегван просьбу о прибытии к Канхвадо весной следующего года корабля 'Забияка', якобы для того, чтобы сановники столичной провинции могли поближе узнать своих союзников и оценить мощь их морского флота.

    Корвет 'Забияка', а также сопровождавший его транспорт 'Уссури' продолжали находиться на якорной стоянке в спокойных водах залива близ острова Канхва, но команды не были заперты на кораблях, а имели возможность посещать остров и находится в крепости. На корабли же каждый день совершались экскурсии чиновников и военных уже не только из провинции Кёнги, но и иных - новости разносились быстро. Некоторые из визитёров уже видели 'речные драконы' северного соседа, охраняющие речную границу с Цин, а потому держались более уверенно по сравнению со своими коллегами.

    За то время, что корабли стояли близ устья Хангана, Стас вместе со своим другом Мечиславом, сыном покойного профессора Радека, успели обследовать крепость и ту небольшую часть дворца, куда их допустили. Капитан корвета не препятствовал и конным прогулкам друзей, на которые их приглашали принцы. Младший брат Сунсона - принц Наксон всё же пересилил свой страх и, повинуясь приказу вана, ступил на палубу корвета северян. Теперь же он то и дело просил устроить ему покатушки на катере, а с корабля его трудно было возвратить на берег. Быть может, прав ван Бонгрим - быть ему морским офицером?

    В один из дней принц Сунсон, снова прибывший на вновь устроенные причалы у 'врат Канхвадо', где швартовался паровой катер, пригласил Стаса с другом на прогулку по острову. На сей раз Сунсон обещал показать нечто новое. И верно, на сей раз кавалькада всадников, состоящая из двух юнкеров, принца, присланного генералом Ли молодого парня-переводчика по имени Хэсук и двух молчаливых и хмурых гвардейцев охраны, проследовала дальше обычных до сего дня маршрутов. Сунсон решил показать своим новым друзьям древние каменные монументы, в которых ангарцы узнали дольмены - они слышали о таких сооружениях ещё в школе на уроках географии. Но друзья не ожидали увидеть их тут, да ещё в таком количестве! Вдоволь полазив по каменистым склонам холмов, где стояли мегалиты, используемые крестьянами в ритуальных целях да пообедав в одном из селений, они решили возвратиться в крепость. Кстати, местные жители хоть и поглядывали на чужаков с напускным недоверием, но при виде принца, запросто общающегося с ними, позволяли себе и более благожелательные взгляды. Но не более того! Все ещё довлеющие среди народа вековые догмы сдерживали их, мешали выразить свои эмоции. И всё же Стасу казалось, что им хочется подойти ближе, пообщаться и рассмотреть чужестранцев, появившихся на Канхва по воле властителя Бонгрима. Однако идеологическое правило, что чужак является источником всяких неприятностей, было доминирующим.

    'Что же, а мы своим примером будем показывать, что правило это ложное' - думал Стас, возвращаясь в крепость.

    Назавтра Сунсон пообещал своим друзьям отправится к подножию горы Манисан, на вершине которой внук бога Тангун установил жертвенный алтарь Чхамсондан.

    - Это самое священное место страны Чосон! - заявил он торжественным голосом.

    В крепость въехали через южные ворота, у которых находился монастырь Чондынса - который, как поведал переводчик, был построен в ужасно древние времена эпохи Корё. Застав процессию монахов, одетых в оранжевые и красные одежды, Стас с Мечиславом неприятно поразились сверкавшим на солнце лысинам - но не монахов, что было привычно глазу ангарцев, а монахинь! Проводив округлёнными глазами служителей буддийского учения, друзья-ангарцы, не сговариваясь, прыснули со смеху. Вот это диковина!

    - Стас! - проезжая мимо стены жилых построек крепостного дворца, Сунсон заговорщицким голосом вдруг позвал Соколова.

    - Он говорит, что хочет показать тебе нечто, - перевёл Хэсук. - Это здесь, за стеной!

    - Славка! - выкрикнул Радек. - Ты чего застрял?

    - Ты должен посмотреть, - мягко, но настойчиво повторил принц, заслонив собой остальных спутников, оставшихся на дороге. - Пошли со мной, пожалуйста.

    У стены, словно специально оставленная тут, стояла прислоненная к ней широкая лестница. Сунсон вмиг оказался на ней, энергичными жестами поторапливая слишком медлительного Ороса. Наконец, Станислав забрался на лестницу, чертыхаясь и вполголоса браня своего нового товарища. Ну и что тут? Пруд да сад, ровные дорожки... Соколов непонимающе посмотрел на Сунсона. А тот, загадочно улыбаясь, передал Стасу свой подарок с 'Забияки' - увеличительную трубу, и указал на садовую беседку, что стояла у декоративного пруда.

    - Гляди! Это Хёмён! - негромким голосом, полным волнения, но всё же улыбаясь, произнёс принц. - Она - моя старшая сестра. Не каждому дано её увидать! Говорят, она очень красива.

    Недолго понаблюдав за склонившейся над низким столиком девушкой в розовых просторных одеждах, рядом с которой сидел пожилой наставник, Соколов спустился с лестницы и молча подошёл к коню.

    - Сегодня у неё обучение искусству красивого письма, - с энтузиазмом пояснял Сунсон, следуя за своим гостем. - И так каждый день.

    Стас ничего не ответил принцу, оставив того в смущённом недоумении.

    - Странно, - начал говорить Радек, когда конь Стаса, наконец, поравнялся с жеребцом Мечислава. - Я точно видел, что ранее там, у той стены, стояла стража... Да ты слушаешь меня?

    - А? - в задумчивости почесав голову, повернулся к товарищу Соколов. - Не понял тебя, извини.

    - У-у-у, как всё запущено, - Мечислав повторил одну из фраз своего отца, привычных дома. - Ладно, проехали. Возвращаемся на 'Забияку'.

    Весь вечер, после прибытия на корвет, Стас был мрачен, отмалчиваясь на попытки Радека разговорить его. Лишь перед отбоем он решил, наконец, заговорить о том, что его взволновало:

    - Невесту мне показали, Слав...

    - Ой-ли? - поразился Мечислав, тут же широко улыбнувшись и разразившись смехом - заливисто, с удовольствием.

    - Дурень! - обиделся Соколов. - Что ты ржёшь?

    - Известно чего! - утерев заблестевшие уголки глаз, ответил товарищ. - Теперь ясно, зачем ван Бонгрим пожелал чтобы наш корабль прибыл сюда ранее намеченного.

    - Вот и я о том же подумал, как за трубу взялся, - пробурчал Стас. - Не иначе отец с ваном уже всё оговорили заранее. Политика... - после чего он добавил с кислой улыбкой:

    - Мамушка и прежде шутила, что как-то так меня и женят.

    - Ну и как тебе невеста? - ухмыльнулся Радек. - Красивая?

    - Я особо-то и не рассмотрел, - пожал плечами Соколов. - Ну так, милая вроде.

    - Раз за тебя всё решили, что неудивительно, - рассудил Мечислав, - то нужно прекращать все эти гляделки из-за забора, а знакомится конкретно. Ну а коли она страшна будет, то уж тебе вопрос решать.

    - Верно говоришь, друг! - согласился Станислав и лицо его, наконец, озарила улыбка. - Так я и сделаю!

Глава 12

    Багровое солнце садилось, уходя за тёмные просторы принеманских лесов скрывая в надвигающихся сумерках дальние дымы пожарищ - то крестьяне громили и жгли усадьбы шляхтичей, либо дружины поляков разоряли окрестные селения, заподозренные в симпатиях к москвитянам. Воевода князь Хворостинин, не раз уже выручал селян, посылая отряды драгун и казанцев, вылавливая и уничтожая шайки шляхтичей. А посланцы к воеводе шли безостановочно, поминая обиды, принимаемые крестьянами от помещиков и ксёндзов. Доходило до неприличных для поляков случаев. Так, один из посланных воеводой отрядов - а это были смоленские драгуны, столь резво преследовали мародёров, что, увлёкшись погоней, углубились в необжитые места. На исходе вторых суток преследования, драгуны окружили и вырубили, к чертям собачьим, всю шайку у давно покинутого людьми хутора, после чего настало время возвращаться к Гродне. Однако вояки под началом капитана Людвига Мартинса из Фландрии заплутали, более того, встреченные ими селяне, оробевшие при виде озлобленных москвитян, указали им не то направление. Смоленцы, оказавшись у Белостока, были приняты местным гарнизоном за приближающееся войско князя Черкасского, до сих пор стоявшего под Люблином. В итоге гарнизон Белостока бежал, а драгуны заняли опустевший замок, когда-то принадлежавший шляхтичам Веселовским. Отправив двух местных хлопцев с посланием к воеводе в Гродну, Мартинс решил оборонять городок своими силами, покуда есть возможности для оного. Через несколько дней Хворостинин прислал подмогу - войско боярина Матвея Шереметева, состоящее из восьми сотен солдат-калужцев с полковником, сотни московских рейтар и Аренсбургский полк союзников-эзельцев. С солдатским полком прибыли и три пушки.