На пороге Тьмы - Андрей Круз

  -- Настя, к "блицу" подгони нас, пожалуйста.

   "Виллис" рыкнул мотором, развернулся почти на месте, подняв колесами фонтаны снега, рывком тронулся с места и резко оттормозился у грузовика. Все мешки и сумки перебросили в кузов, куда я вскарабкался, невзирая на протесты Насти.

  -- Тесно в кабине будет, с автоматами не развернешься.

  -- Тогда и я к тебе! - заявила она и полезла следом.

  -- Да после КПП уж лезла бы, пока погрейся, - запротестовал я, но она меня отшила сразу, заявив, что ей не холодно.

   Да уж, не холодно, как же.

   В кузове было ехать не только холодно, но еще и тряско, жестко и совершенно не комфортно. Ухватиться можно было только за край высокого кузова, но тогда сидеть было неудобно. А если не держаться, то тебя начинало валять во все стороны, особенно на поворотах. Хорошо, что хотя бы от ветра дощатый кузов защищал вполне удовлетворительно, а то бы вообще закоченел.

   У КПП ничего необычного не происходило, по крайней мере с виду. Пусто, шлагбаум опущен, от дота уютно тянет дымком. Сонный комендач-часовой заглянул в кабину и кузов машины, проверил документы, продиктовав данные скрывавшемуся за окошком писарю. Немного удивился тому, что женщина в кузове едет по такому холоду, в то время как в кабине свободное место есть, даже Федьке попенял за отсутствие джентльменских навыков. Потом нас пропустили, и едва шлагбаум поднялся, к КПП на большой скорости подлетел еще один автомобиль, какой-то кургузый то ли пикап, то ли грузовик, но разглядел я его с трудом, свет фар, бьющих прямо в глаза, мешал.

   "Блиц", подвывая трансмиссией, начал неторопливо и солидно разгоняться. Фары высветили полуразрушенные дома за полосой отчуждения, стало немного страшно -- никогда не ездил через это жуткое место вот так, открыто, в кузове, кабина всегда предоставляла дополнительную защиту, пусть даже иллюзорную. Хотя те же крестьяне здесь катаются в кузовах -- и ничего, да и не только крестьяне. Так что это я просто избалован, получается.

   Но место по-любому страшноватое, я здесь, слава богу, успел в фонарщиках чуть-чуть повоевать, увидел, что способна рожать Тьма, скапливаясь в местных подвалах.

  -- Настя, очки, - сказал я, натягивая на глаза свои мотоциклетные. - Темно, призрак может вплотную подлететь, а мы и не увидим.

  -- Хорошо, - коротко ответила она, вытаскивая свои пилотские очки из сумки и надевая.

   Опель разогнался, в кузове снова затрясло, а я на всякий случай подался к заднему борту -- как-то не понравилась мне машина, ехавшая следом. Очень уж нервно неслась. Подумал даже, что Горбезопасность за нами, но те бы тихо себя вести не стали, устроили бы шухер прямо на КПП, а эти и не дернулись. Кто? Кто-то из тех, кто стоял у серого "жука"? Очень может быть.

   Опель катил неторопливо, дорога была трясучей из-за проезжавшей днем гусеничной техники, так что Федька машину жалел. Да и полагал, похоже, что от неприятностей мы уже убежали и впереди его ждет новая жизнь в Сальцево, при деньгах и прочих удовольствиях. Хотя подозреваю, что переезд он все же планировал с совсем другой суммой в кармане.

   В одном месте мне показалось, что темная тварь скакнула с крыши одного дома на крышу соседнего, но за нами она не погналась, так что я даже вслух о своей находке говорить не стал. Тут им самое место обитать. Авось допрыгает до КПП и там ее из ДШК снимут.

   Фары появились через несколько минут, когда наш опель добрался уже до самой окраины. И приближались они быстро, водитель машины явно не слишком заморачивался сохранностью подвески. А для этого надо иметь вескую причину, желательно очень вескую. Например им кто-то приказал догнать нас во что бы то ни стало.

   Перебежав к кабине и попутно чуть не вылетев из кузова на кочке, я постучал кулаком по крыше. Федька, сообразив, что остановка сейчас будет лишней, лишь опустил стекло.

  -- Федь, хвост за нами.

  -- Я вижу, у меня зеркало есть, - крикнул он. - Что предлагаешь?

  -- А что предлагать? Доезжай до первого закрытого поворота, а там по тормозам и все огни отключай. И если успеешь, то заберись к нам в кузов. Если мимо проедут -- это не к нам, а если следом полезут -- то по законам военного времени решать вопрос будем, валим без предупреждения.

  -- Понял, лады! - крикнул он и чуть прибавил скорости.

  -- Настя, давай со мной!

   Пристроились рядом, на коленях, вцепившись руками в задний борт. Фары были все ближе и ближе, из точек они превратились в лучи, которые почти добивали до нас. Федька чуть сбросил скорость, позволяя им нас разглядеть, потом и вовсе почти затормозил, заправляя неуклюжий грузовик в крутой поворот между двумя высокими заборами. "Блиц" проехал еще метров тридцать-сорок, выдавливая колею в пока не очень глубоком снегу, прежде чем остановился окончательно, фары погасли. Хлопнула водительская дверь, Федька спрыгнул на снег и, высоко подкидывая колени, побежал к углу забора, на ходу досылая патрон своего ППШ. Рисково, но правильно, так он еще во фланг стрелять сможет.

   Почему-то вспомнился РПД, хранящийся на Ферме. Вот из чего бы долбануть, если это все же за нами гнались. В упор, да из пулемета, с лентой на сто пятьдесят... очень было бы впечатлительно.

   Наша простенькая ловушка сработала. Преследующая машина, накренившись и подпрыгнув на кочке, влетела в этот переулок через полминуты, лучи ее фар уперлись в высокий кузов грузовика, начисто перегородившего дорогу. Водитель преследующей машины дал по тормозам изо всех сил, их потащило вперед юзом, и в этот момент три автомата ударили по кабине длинными очередями. Сыпануло смесью стеклянной и металлической крошки, искр, выбиваемых пулями из металла, вроде бы даже кто-то закричал, но мне могли и показаться, затем машина, странно дернувшись, свернула в сторону, ткнувшись бампером в забор, который накренился, но выстоял.

   Стрельба стихла, все три рожка опорожнились.

  -- Перезарядка! - крикнул я.

   Получилось как-то неожиданно громко, словно звук человеческого голоса был для этого места противоестественным.

   Залязгал негромко металл, на место пустых встали полные магазины.

  -- По кабине огонь! - и сам первым утопил спуск.

   Зачем зря рисковать, если можно снова прочесать свинцом тесное пространство кабины какого-то небольшого грузовичка. Патронов у нас много, на всех хватит. Автоматы снова прогрохотали свои недлинные арии, разбрасывая вокруг гильзы и расхлестывая струями свинца машину, в которой никто не шевелился.

  -- Перезарядка! Прикрывайте!

   Снова негромкий металлический звук магазинных защелок. Перемахнув через борт, я вытащил из кобуры пистолет, чтобы иметь возможность орудовать одной рукой, подошел, удерживая его на уровне глаз, к машине, похожей сейчас на дно дуршлага. Достал из сумки фонарик "жучок", посветил внутрь.

  -- Что там? - спросил Федька.

  -- Фарш, - ответил я и именно это слово как нельзя точнее характеризовало то, что я увидел.

   Грузовик был небольшим, полуторка "штайр", да еще и с необычной пятиместной кабиной, с коротким кузовом. В кабине было четверо. Двух передних изорвало буквально в клочья, в каждого пришлось, наверное, по паре десятков пуль. Они были похожи сейчас на пропитанные кровью кули тряпья, на которые кто-то бросил автоматы.

   Чтобы заглянуть на заднее сиденье, пришлось открывать дверь. Ствол кольта уставился в темноту кабины, зажужжавший снова фонарик разогнал темноту. Один труп, хоть изорван и поменьше, крупный мужик с усами, черты лица восточные. Руки так и сжимают карабин М1 вроде моего. Второй молодой, кровью забрызган, куда ему попало? Ну-ка...

  -- Федь, давай сюда! Настя, прикрывай! Здесь живой!

  -- Ну и кончай его! - крикнул Федька. - Тут крови столько, что даже я чую, прикинь, что сюда прискачет?

  -- Мы его с собой! Помогай!

   Все это время уцелевший смотрел в ствол кольта не отрываясь. Глаза бешеные от страха, руки, которые он попытался поднять словно бы защищаясь, трясутся мелкой дрожью.

  -- Чего вылупился? Вылезай, - сказал ему я.

   Тот продолжал таращится на меня, не реагируя на слова, словно в ступор впал. Когда подбежал Федька и взял его на прицел, я обежал расстрелянный грузовичок с другой стороны, рванул дверцу и потащил выжившего за шиворот. Тот не сопротивлялся и кулем выпал из кабины мне под ноги. Бросив его лицом в снег, я навалился на него коленом, завернул руки за спину и начал беспомощно крутить головой по сторонам, соображая, чем бы его можно было связатоь. Тут подскочил Федька, и не говоря лишних слов, двумя взмахами ножа обрезал ремень с противогазной сумки, висевшей у пленного на плече. Им мы ему руки и связали. Не слишком надежно получилось, но пока хватит. Подхватили его с двух сторон, даже не сняв кобуры с пояса, и потащили к "блицу".

  -- Так, блин, как его наверх тащить? - озадачился я. - Борт откинем?