Игра - Александр Мокроусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаться, я не был готов к столь стремительному развитию. В худшем варианте я рассчитывал на драку, втроем на двоих, Ольга, как резервист, помогла бы переломить ход событий, стань они плачевными. Я не был готов к трем трупам за первые две секунды с прихода охранника.
Пистолет смотрит на меня. Я понимаю, что в меня он стрелять не будет, у меня иммунитет участника игры, все это я прекрасно понимал своим рацио. Но еще я понимал, что мое рациональное мышление — это прям очень слабый такой бронежилет.
А потом происходит совершенный сюр.
Камуфлированный входит в гараж, смотрит вправо-влево на своих жертв, делает шаг, целится в меня, делает еще один шаг и стреляет.
Когда-то инструктор, который обучал меня стрельбе в клубе под Краснодаром, рассказывал мне про различные виды оружия. Этот ветеран спецслужб, имеющий колоссальный реальный опыт, называл пистолет не иначе, как «комнатным» оружием. Он говорил, что если стоять дальше, чем в трех метрах от стреляющего, то шансы, что он в тебя попадет, примерно пятьдесят на пятьдесят. Попасть в человека из пистолета с десяти метров — вообще невероятная удача для стрелка, или феерическая неудача для жертвы. Ну а если в тебя целятся из пистолета с расстояния больше пятидесяти метров, можешь спокойно продолжать заниматься своими делами и не отвлекаться на всякую чепуху. С таким же успехом человек с пистолетом может зажать кулачки, скрестить пальцы, поплевать через левое плечо и послать в тебя проклятие. У тебя больше шансов споткнуться, наступив на свой шнурок, и разбить голову при падении, чем получить пулю с такого расстояния.
Между нами было примерно три с половиной метра. То есть шансы мои и стрелка, по мнению далекого краснодарского инструктора, были примерно одинаковы. Вот только я, наверное, в прошлой жизни все-таки был хорошим парнем. Потому что стрельба в падении очень сильно прибавляет шансы цели, и никак не помогает стрелку.
Охранник взглянул на Петю, Костю, Ольгу. Все они лежали без движения. Он делает шаг, второй и наступает на доски, прикрывающие автомобильную яму. Доски, которые, как я уже замечал, скорее походили на разобранный фруктовый ящик, в каких на «Сенном» рынке фермеры выставляют на прилавок помидоры и персики.
Ни хруста, ни вскриков, никаких вообще посторонних звуков. Просто шаг, выстрел и звук упавшего с высоты в пару метров тяжелого тела на бетон. И только пыль и крошево бетона с потолка, куда угодила пуля.
Я уже говорил, что мой экспресс принятия изменений движется очень быстро. Пять стадий, пять станций принятия нового. Мой вышколенный и натренированный мозг руководит моими чувствами. Я всегда очень рационален и объективен. Я достаточно умен для того, чтобы предполагать вероятность самых невероятных вещей и событий. Но я, черт возьми, не готов за три секунды оказаться в гараже с четырьмя трупами!
Тем временем левая створка гаражных дверей отодвигается и из темноты проявляется голова.
Глава 23
Мой мозг все еще бунтует против принятия фактов, а руки уже ощупывают, ищут сонную артерию на шее Ольги, под ухом, между гортанью и большой косой мышцей, идущей к ключице. Ноль. Пульса нет. В нос бьет животный запах крови. Я бывал на бойнях, у меня совсем не вегетарианские рестораны, но этот запах, то, что я чувствую сейчас, даже близко не сравнится с запахом даже тысячи убитых коров. Это убитый человек. Я подхожу к Петру, к Косте. Все три мои человека убиты. В этот момент я не думаю о том, что они хотели меня кинуть, что, будто в фильме про Фредди Хайнекена, хотели заработать на пленении бизнесмена. Это все не важно. Я пришел за ними в школу. Я привлек этих парней. Я за них отвечаю. Они. Умерли. Из-за меня. Точка.
В этот момент все еще закрытая левая створка гаражной двери открывается и в полосу света входит человек. Сначала появляется голова, мужчина лет двадцати, чуть запущенная прическа, стрижке явно больше трех недель, широкое, одутловатое лицо, маленькие глаза. Затем из темноты проступает тело. Легкая куртка, пиджак, рубашка и галстук. Да что ж мне так везет тут на подростков, в этом городе взрослые люди вообще по улицам ходят?
— Зайди, поможешь. — Вероятно, в моем голосе сейчас даже не звук владения самой большой сети ресторанов России, а просто животный магнетизм альфа самца, который даже не приказывает, а просто констатирует, без варианта на неподчинение.
Робкие шаги, бегающий взгляд.
— Прикрой двери, не нужно никого пугать, людям уже не поможешь, а проблемы создадим.
Он послушно оборачивается и прикрывает обе створки гаражных ворот.
Тем временем я делаю то, что должен был сделать в первую очередь. Но, все таки, меня оправдывает отсутствие подобного опыта. Я поднимаю несколько досок, прикрывающих яму в полу. Нет, без вариантов. Под таким углом живое тело лежать не может. Все же спрыгиваю вниз, на бетонный пол. Тут всего метра полтора, щупаю пульс. Нет, скорую вызывать бесполезно. Подбираю, через платок, массивный пистолет. Девяти миллиметровый Стечкин, мой инструктор когда-то называл этот пистолет самым мощным в России. Выстегиваю магазин, в двух рядах не хватает трех из двадцати патронов. Быстрая пробежка руками по карманам. Ничего, только в последнем, набедренном кармане левой штанины нахожу супер приз, магнитный разблокиратор. Я узнаю его по описанию Ольги. Значит все не напрасно, еще потанцуем.
Выныриваю из подпола как раз вовремя, чтобы остановить бегство моего нового знакомого, уже снова приоткрывшего ворота.
— Стоять. Не бойся, я Максим, тебя как зовут?
— Толик, не трогайте меня. Я ничего не видел.
— Не бойся Толик. Видишь, я пистолет у вот этого мужика только что забрал. Пойми, это не я стрелял. Ты мне поможешь. — Прости мужик, но буду тебя прям об колено, ситуация такая.
— Да, дда, конечно, только я не могу, у
