Труп на балетной сцене - Эллен Полл

— Харт? — Джульет услышала, как дрогнул ее голос.

Фигура молча приближалась.

— Харт, это вы?

Ее так и подмывало позвать на помощь. Но вместо этого она сделала несколько шагов назад к ограждению и приказала себе успокоиться, вести себя по-взрослому. Он не мог знать о ее подозрениях, хотя, по мнению Джульет, они буквально вопили о себе.

Но Харт только улыбнулся:

— Мисс Бодин, я хотел перекинуться с вами словцом. Поблагодарить за все, что вы сделали для Рут.

Он приближался, Джульет машинально сделала шаг назад и почувствовала, как копчик уперся в бетонное ограждение. Сейчас его южный выговор проявился необычайно сильно, превратился в тягучий акцент. Джульет ощутила легкий запах рома, смешанный со свежим ароматом одеколона и шампуня.

Лицо Хейдена оказалось совсем рядом, так что она почувствовала его жаркое дыхание.

— Если бы не вы, «Большие надежды» не удалось бы поставить и наполовину так хорошо.

— Спасибо. Хотя я уверена, Рут справилась бы и сама, — ответила Джульет, стараясь вернуть голосу спокойствие. Но она тоже пила, и ее мысль не отличалась кристальной ясностью. Пытаясь вести себя как ни в чем не бывало, она снова двинулась вперед, к освещенному концу прохода. — Я как раз собиралась вниз…

Но Харт загородил ей дорогу, не давая договорить.

— Позвольте поцеловать вам руку, — попросил он, по-прежнему улыбаясь, в полумраке сверкнули белоснежные зубы.

— Не стоит.

— Мне это доставит огромное удовольствие.

Он слегка поклонился — изысканным, церемонным балетным поклоном и потянулся своей правой рукой к ее левой.

Джульет, как ни старалась, невольно отпрянула. Едва заметный порыв, прежде чем она позволила взять себя за руку. Но он не ускользнул от Харта, и Джульет в ту же секунду поняла, что попалась.

Сильные пальцы легли на ее талию. Харт внезапно замер, вопросительно посмотрел на нее. Его улыбка потухла.

— Что с вами?.. — начал он.

Джульет слишком поздно поняла: да, он не мог читать ее мысли. Однако привычным языком Хейдена был не английский, а язык тела. Он владел им в совершенстве, и этот язык составлял его жизнь. Он умел расшифровать любой вздох, дрожь, изменение позы, малейший трепет век.

Харт привычно перехватил ее талию. Джульет вспомнила, как легко он поднимал в воздух Электру, и ощутила новый приступ ужаса.

— Вы сильно нервничаете. — Он глянул ей прямо в глаза. — Что вас беспокоит?

Джульет почувствовала, как страх отражается на ее лице. Постаралась его прогнать, изобразить улыбку.

— Наверное, вечеринка, — ответила она. — Хочется, чтобы все удалось. Переживания хозяйки.

— И только? — недоверчиво протянул танцовщик. — Что вы дергаетесь, будто заяц?

За углом оборвал песню Стиви Уандер, и в наступившей тишине Джульет с облегчением услышала писклявый призыв Тери Малоун:

— Прошу всех вниз есть торт! Пожалуйста, все вниз, в гостиную! Пока не разрежем торт, больше никакой музыки!

Последовал шум голосов — и одобрительных, и недовольных, шарканье ног. У Джульет отлегло от сердца.

— Мне надо туда, — сказала она. — Хочу поднять тост за Рут.

— Она подождет. Скажите лучше, что у вас в голове?

— Послушайте, с какой стати я должна?..

Джульет снова попыталась обойти Харта, но рука танцовщика, сминая орхидею на старомодной ленте, крепче обхватила ее талию.

— Подождет, — с нажимом повторил он. — А пока вы откровенно, абсолютно откровенно, расскажете мне, что у вас на уме. Что вы напридумывали?

Покрасневшие от рома глаза сузились, и Джульет показалось, что она различает, как, анализируя и сопоставляя одно с другим, напряженно работает его проницательный ум.

— Мой сосед, — продолжал Харт, выделяя каждое слово, — сказал, что на прошлой неделе ему звонил полицейский — интересовался, не пропадали ли у него наркотики. Вы знали об этом?

Секунда шла за секундой, Джульет просто смотрела и ничего не отвечала. Ее сердце бешено колотилось.

— Дайте пройти, — наконец хрипло выдавила она.

— Я думаю, знали, — продолжал танцовщик, не обращая внимания на ее слова. — Думаю, это был тот самый полицейский, с которым вы сидели на поминальном вечере Антона.

Джульет побледнела. Она вспомнила, что видела тогда Харта. Но ей не приходило в голову, что и он заметил ее.

— Этот человек допрашивал меня. А Викторин упоминала, что на прошлой неделе он звонил и ей — спрашивал, не теряла ли она каких-то лекарств. Думаю, это вы подаете детективу такие идеи. Разве не так? — Он еще сильнее стиснул ее талию и угрожающе вывернул руку за спину.

— Дайте, наконец, пройти. — Во рту у Джульет пересохло, горло перехватил спазм, и, как она ни старалась, голос звучал не громче шепота. — Мне нужно к гостям.

— Я так не считаю.

Харт как-то по-балетному — она даже не сообразила, каким образом, — перехватил ее за запястье и поднял в воздух. Секунду спустя Джульет неустойчиво сидела на парапете, обе руки болезненно выкручены за спину. Хейден был настолько близко, что она ощущала, как напряженно вздымается и опускается его грудь.

— Вы выжидали, так? — зловеще сказал он. — Что-то узнали или думали, что узнали. Но ждали премьеры, чтобы не навредить своей подружке. Что вам такое известно? — Он навис над ней, Джульет невольно отпрянула и едва не потеряла равновесие. Она вспомнила слова Мюррея о том, как полезно помариновать подозреваемого. Харт жил наедине со своей виной, боялся разоблачения (или надеялся, что оно снимет с него тяжкий груз), ловил взгляды знакомых и коллег и ломал голову, не подозревают ли они чего-нибудь. Джульет подумала, не ударить ли его пятками в грудь. Но на ней не было даже туфель на острых шпильках, так что результат был ясен — она катапультируется с балкона и полетит вниз. Сердце стучало так громко, словно билось в голове. В ушах, в висках. Глаза заволокло туманом, закружилась голова. Вот здесь, сейчас случится страшное…

— Харт!

Голос был женский. Электра, узнала Джульет, и немного успокоилась. Балерина шла к ним. Одна.

— Я тебя искала. Там внизу режут торт. — Когда зрение Джульет прояснилось и головокружение прошло, она увидела, как исказилось изумлением миниатюрное лицо Электры. Балерина сделала несколько шагов к ним и всмотрелась в темноту. — Харт, что ты делаешь?

— Ничего. Разговариваем, — ответил танцовщик. — Иди, я догоню.

— Разговариваете? Это Джульет Бодин? Почему ты держишь ее на парапете? Что с тобой?

Электра смотрела на своего давнего партнера с испугом. Хейден не ослабил хватки, держа Джульет за запястья, продолжал гнуть ее в пропасть. Она хотела заговорить, но в этом кошмаре не смогла выдавить из себя ни звука.

— Лек, тебе здесь нечего делать. Пожалуйста, иди вниз. Сейчас же!

Хейден, сам того не сознавая, возбуждался все сильнее и говорил все громче. Электра успела преодолеть половину пути по узкому балкону. Джульет заметила, как в нескольких ярдах за ней за углом главной террасы мелькнула и пропала светлая головка. Но Харт ничего этого не видел, он с новой силой сдавил запястья Джульет, поднял и развел ее руки, словно намереваясь столкнуть вниз. Она принялась молиться. Как же, должно быть, удивился Всевышний.

Но, судя по всему, Он не оставил ее своими заботами, потому что в следующее мгновение зазвучал ее собственный голос:

— Электра, это Харт убил твоего ребенка. — Руки Джульет были распростерты за спиной, словно крылья. — Он кормил тебя изюмом, а в ягоды спрятал прерывающее беременность средство.

Разъяренный, Харт больно дернул ее за руки. Джульет пронзительно вскрикнула. Электра прыгнула вперед, схватила партнера за плечо и дернула. У нее не хватало сил оторвать Хейдена от Джульет, но она нарушила равновесие. Сильные руки, подумала пока еще живая романистка. Балерины — тренированный народ.

— Харт, это правда? — спросила, запыхавшись от усилия, Электра. — Ты это сделал?

Все трое слились в один причудливый узел: Электра вцепилась со спины в руки партнера, а тот крепко держал за запястья Джульет, словно они репетировали необычный балетный номер.

— Нет.

— Он и Антона убил — подмешал перед прогоном наркотик в его бутылку с колой.

— Ничего подобного. Ложь.

— Если это ложь, для чего ты ей грозишь? Отпусти ее сейчас же, Харт! — воскликнула Электра. При этом балерина не двинулась с места, только уперлась ногой в стену. Годы партнерства с Хартом научили ее, как ему сопротивляться, предвидеть любое движение.

— Ты боишься, — продолжала Электра. — Когда я появилась, ты ее допрашивал или чем-то грозил. Неужели хочешь ее убить? Бог свидетель, я знала, что Антон не принимал экстази в студии. Похоже, ты в самом деле подмешал ему наркотик. Зачем?

Джульет с благодарностью и восхищением увидела, что Электра заплакала, но при этом не отпустила Харта.