Декабристы естествоиспытатели - Василий Пасецкий

Еще я мощен и творящих

Храню в себе зачатки сил,

Свободных, умных, яснозрящих

Не подавит меня кумир.

1 ( Мейлах Б. Р. Из неизданного литературного наследия декабристов // Декабристы и русская культура. Л.; М.: Наука, 1976. С. 219.)

Только в феврале 1846 г. Батенькова выпустили из Алексеевского равелина и отправили на поселение в Томск. Сопровождавшему его жандарму было приказано строго наблюдать за тем, чтобы Батеньков никуда не отлучался и "не имел разговоров ни о своей жизни, ни даже о своем имени". Он не застал в живых своего друга Геденштрома, который умер за год до его освобождения.

После 20 лет страданий жизнь начиналась снова. По словам Гавриила Степановича, он чувствовал себя новорожденным младенцем. В Томске Батенькова приняли сердечно. Его старые знакомые позаботились о том, чтобы он не нуждался в самом необходимом. Он медленно приходил в себя после перенесенных испытаний. Встречавшиеся с ним в те годы И. И. Пущин и М. Н. Волконская свидетельствовали, что, несмотря на все пережитое, "он сохранил свое спокойствие, светлое настроение и неисчерпаемую доброту". После объявления амнистии в 1856 г. Батеньков переселился в село Петрищево Тульской губернии и некоторое время жил в семье своего покойного друга Елагина.

Внимание декабриста продолжали привлекать проблемы изучения и развития путей сообщения в Сибири. Среди бумаг Батенькова сохранился проект "прокладки железнодорожного пути между Петербургом и Тобольском, Тобольском и Архангельском, а также предложение о соединении каналом Оби и Енисея, что, по его мнению, связало бы всю Сибирь. "Проложение через Сибирь железнодорожного пути,- писал он в 1859 г.,- значило бы присоединение огромной пустынной страны к образованному миру и довершение кругосветного пути. Такая мысль, хотя и далекая от осуществления, не может не произвести восторженного чувства. С первого раза она выказывает исполинский прием человеческого духа...

Чтобы решиться на это дело, надо решиться на реализацию означенной идеи без всяких положительных данных, в полной свободе на широком поле математической и физической географии"1.

1 ( Отд. рукописей Б-ки СССР им. В, И. Ленина. Ф. Батенькова. Картон 5. Д. 3. Л. 3.)

Далее декабрист подчеркивал, что выбор места постройки магистрали должен производиться с учетом топографических и экономических условий. Батепьков рассматривал три варианта транссибирской железной дороги, должной соединить Петербург с Тихим океаном. Весьма важно, по его мнению, проведение дороги через районы Севера, которые "снова оживляются", но устройство железнодорожного полотна по причине глубоких снегов, суровых климатических условий представляет главное затруднение.

Затем он подробно анализировал среднесибирский и южносибирский варианты .Он считал, что, прежде чем решить вопрос о выборе трассы, следовало заняться изучением Сибири, так как в настоящее время никто не может дать достоверных и подробных "сведений", касающихся страны необыкновенной и пустынной, какова есть Сибирь". Прежде всего надо наметить вопросы для создания ее "общей географии", обратить особое внимание на исследование Нерчинского края, побережья Охотского моря, речных систем Май и Алдана, входящих в бассейн Лены. "Это,- писал Батепьков,- и составляет главный предмет научных изысканий тамошнего отдела Географического общества"1.

1 ( Отд. рукописей Б-ки СССР им. В, И. Ленина. Ф. Батенькова. Картон 5. Д. 3. Л. 4.)

Не только вопросы изучения родной Сибири волновали ученого. Он посвятил несколько статей разбору капитального труда А. Гумбольдта "Космос", которым интересовались многие декабристы.

Умер Г. С. Батепьков в 1863 г. и похоронен в имении Елагиных, в селе Петрищеве Тульской губернии.

Владимир Павлович Романов (1796-1864)

В. П. Романов родился 12 июля 1796 г. в городе Александрия Херсонской губернии в дворянской семье. В 1810 г. его определили в Морской кадетский корпус, а уже в 1811 г. он был произведен из кадет в гардемарины. В. П. Романов участвовал в перевозке русской гвардии из Франции в Кронштадт, за что был произведен в мичманы. Уже в чине лейтенанта он в 1818 и 1819 гг. плавал к берегам Испании и обратно в Кронштадт. На рейде Кадикса он спас шесть тонущих испанцев, а на рейде Копенгагена - пять датчан.

В 1818 г. Романов был назначен в плавание на фрегате "Проворный" к берегам Испании. Офицерам вменялось в обязанность замечать все новое и полезное, что может послужить на пользу географии и мореплаванию. По окончании суток они должны были "означать как счисляемый, так и по астрономическим наблюдениям определенный пункт"1. Экспедиция была снабжена картами морей, через которые предстояло плыть фрегату "Проворный". Офицерам надлежало больше "брать пеленгов видимых берегов", чтобы выявить как несходство, так и наибольшую достоверность карт. Одновременно следовало собирать сведения о ветрах, приливах, вести магнитные наблюдения, записывая их в журнал.

1 ( ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 663. Л. 4.)

"Наконец,- говорилось в инструкции,- чтоб по возвращении вашем можно было составить любопытное и полезное повествование, не оставляйте без замечания ничего, что случится вам видеть что-нибудь нового, полезного или любопытного, не только относящегося к морскому искусству, но и вообще служащего к распространению познаний человеческих во всех частях"1.

1 ( ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 663. Л. 6.)

Плаванием на фрегате "Проворный" началась деятельность Романова как географа. Он вернулся в Кронштадт с записками об Испании, отрывки из которых были опубликованы во второй части "Отечественных записок" за 1820 г. Они посвящены описанию города Кадикса, его жителей, их занятий, развлечений, нравов. В них содержится много интересных наблюдений этнографического характера.

Записки увидели свет, когда Романов находился на корабле "Кутузов", шедшем из Кронштадта к берегам Русской Америки. Он собрал сведения об островах, их первооткрывателях, о северо-западных берегах Америки и жителях тех мест - индейцах племени калошей. К сожалению, до нашего времени дошел лишь единственный отрывок из описания путешествия Романова. Он был опубликован в 1825 г. в журнале "Северный архив", на страницах которого печатали свои труды многие декабристы. Он носит название "О колюжах или калошах вообще" и посвящен описанию хозяйства и обрядов одного из индейских племен, обитавшего на северо-западном берегу Русской Америки. Романов отмечал, что хотя русские давно ведут промыслы в северной части Тихого океана, по "первые путешественники не имели способов" собрать сведения о калошах (колюжах).