Помилованные бедой - Эльмира Нетесова

— Стыдно, Лид! Вроде взятку получил от человека.

— Чудак ты мой! О чем говоришь? Взятку дают за незаконные действия, а вы что делаете? Спасаете будущее Риммы и Ксюшки! Да, визиты к родне не входят в круг обязанностей врача. Но, Вань, скажи честно, на все пойдешь, чтоб они жили! Ведь не по списку их знаем, через сердце пропустили каждого. Как своего, родного душой признали. Знаешь, как мне жаль Анжелу? Бедная девочка сочинила для себя сказку и живет в ней. Попробуй вырви в реальную жизнь?! В море слез утопит. И всем рассказывает, что ее любимый — художник, чуть ли не ангел. Самый лучший человек на земле. Но злая мачеха разлучила их, не дает встречаться. В общем, все как в сказке.

— А на самом деле?

— Никакого принца… И никакой мачехи. Анжела из приюта. Туда ее подкинули. Кто и почему, никто не знает. Давно это было. Девчонка росла нормально, училась неплохо, мечтала стать музыкантшей, играла на скрипке.

— А что помешало?

— Деревня! Поехала к подружке, а там свора собак. Анжелу всю искусали. Когда ее, испуганную, искусанную, доставили в больницу, было поздно, прошло три дня, а надо сразу. Так вот и поехала крыша. От страха иль инфекции с собачьих зубов, только изломана у девчонки целая судьба. Вылечить ее невозможно. Анжелу изматывают приступы. Они стали слишком частыми и валят с ног. А девчонка даже в бессознании зовет своего художника, тянет к нему руки и верит, что он к ней придет. Вот здесь уже не помочь. А жаль!..

Утром Иван Петухов начал обход больных, но его вызвали к главврачу.

Там уже сидела Елизавета Николаевна.

— Вы осмотрели Римму? — спросил Бронников. И попросил: — Извините, что вклиниваюсь в ваш распорядок дня, но очень прошу, пригласите Римму и придите сами. Вы ее лечащий врач. А потому без вас не обойтись.

— Римма! Пройдемте к главврачу!

— Зачем? — насторожилась женщина.

— У него в кабинете ваша мать…

— Что?! — Глаза чуть не выскочили из орбит. — Нет! Не пойду! Только не это! Лучше сдохну!

— Римма! Девочка наша! Все хорошо! У тебя прекрасная мать! Она все правильно поняла. Елизавета Николаевна сильная личность!

— Да уж! Мне ль не знать? Как пизданет по башке за все, чем накроюсь? Она не я! Ее оба корпуса не удержат. Ведь во всем виновата только я!

— Рим! Не самоедствуй! Пошли!

— Нет! Как в глаза ей гляну, такую кашу заварила! — плакала баба.

— Ну хватит! Подбери сопли! Никакой каши! У тебя ребенок? Ничего! Вдвоем с бабкой поднимете Оксану на ноги.

— Как она там? Здорово матерится?

— Пока ни слова такого не слыхал!

— Значит, все впереди! Пока пар не выпустит, она опасна!

— Ладно тебе! Более страшное пережила. Пошли. — Подал руку женщине. Та встала, одернула халат, кое-как причесалась и вышла в коридор следом за врачом.

— Проходи, Римма! — пригласил главврач.

— Ну что, мартышка моя? Обожгла жизнь твои бабьи прелести? Глянь, на кого похожа стала! Морда суслячья, транда овечья, жизнь не человечья! Как же вляпалась в это говно? Ведь говорила тебе, дуре! Уперлась, как сука в течке, поскакала за этим козлом! Он же гнус гнилой, даже издали на мужика не смахивает. С чего на него закипела? Сколько классных мужиков к тебе липли! Не-ет! Потянуло на кучу! Эх ты, шибанутая! Да я такому, как твой замухрышка, через ватное одеяло свою хварью не дам понюхать, хоть и старуха! Это ж оно! Жертва бракованного гондона! Таких меж ног в клещах давить надо! Выкидыш макаки! Гнойник старой бляди! Как ты пустила его на себя? Этого крысенка мизинцем можно зашибить насмерть! Ни одна путевая не решится хахалем назвать этого лысого мудака, а ты его мужем приняла! Совсем идиотка! Лучше б ты каждый день меняла мужиков, чем признала это чмо! Его даже в ночи стыдно показать городским бомжам, я уж не говорю о порядочных людях.

— Мам! Ну хватит тебе!

— Молчать, сучонка! Не то и с тобой управлюсь, как с тем козлом!

— А что с ним сделала? — побледнела Римма.

— Тебя не спросила!

— Мама! Он отец Ксюши!

— Хо! Внучка — моя кровь! Она уже дома! И я ее больше от себя не отпущу ни на шаг! Нельзя паскудам детей доверять! Ты глянь, в чем она была у них одета. Девчонка, а в халате, как старуха! В сандалях, какие свекруха в детстве таскала! Ни трусишек, ни майки, ни носков! О джинсах забыла! Те сережки с бриллиантами, что я купила ей, старая хивря в свои лопухи вдела! Ну что ты скажешь? Я навела там шорох за все разом! Всякий месяц на Оксанку по штуке баксов давала, а они вот так?

Бронников и Петухов удивленно переглянулись. Римма, покраснев, опустила голову.

— Мам, с кем дочку оставила?

— Она с Тарасом в машине сидит. Ждет.

— А что с Андреем и свекрухой?

— Живы покуда! Когда с них свое выдавлю, решу, что с ними сделать. Но сухими от меня не выскользнут. Это как Бог свят! Чтоб над тобой, сиротиной, столько глумиться безнаказанно? Да ни за что! И слышь, чтоб я твоих соплей по им больше не видела! Не то учуешь, что такое моя левая.

— Мам! Ну не грози!

— А я и без угроз вломлю. Наперед авансом, чтоб знала, кому подставилась! Да будет тебе багроветь! Правду тебе высказала, транда кикиморья! Садись и слушай, как тебе дышать нынче! К этим тебе пути нет. Со мной жить станешь! И без споров мне! Весь третий этаж — твой! А остальное — наше с Ксюшкой. Сама, коль захочешь, хоть сутками с нами, к тебе без разрешения никто не поднимется. Двоих охранников отдам для твоего покоя. И еще! С работы тебя этот козел уволил, сказал, что ты неизлечимая! Будешь на нас работать. Не нанимать же человека со стороны, если своя дочь отменный бухгалтер?

— Если доверишь, конечно, — зарделась Римма, зная привередливость и подозрительность матери.

— Доходы пополам, расходы тоже! Но главное, чтоб я больше не слышала о твоих повешениях. Либо ты берешь себя в руки и живешь человеком, либо не марай мне душу и отваливай на все четыре, без захода в дом! Если возвращаешься, вернешься мамкой и дочкой, навовсе! И ничего не утворять без совета, как и надобно в семье! Не то макуху долыса ощиплю, слышь, доча? Стерва ты моя недоделанная! Ну, иди ко мне, хвороба горькая! Говно собачье! Дай хоть обнять тебя, дуреху! Ну, здравствуй, выдра моя облезлая! Чего ж так боялась, глупышка? Ведь ты хоть какая, а моя кровинка! Самая лучшая и милая! Ты да Ксюнька! Кто ж еще родней? Нас так мало! Жить нам нужно. Чем дольше, тем лучше. Зачем уходить от нас? Мы любим тебя! И нету свету без тебя в этой подлой жизни. Не доверяй своему сердцу, не пошевелив мозгами. Знай, малышка, истинная любовь за деньги не покупается. Она и в нужде солнцем греет. Был бы жив твой отец, подтвердил бы и рассказал. Нам с ним имелось что вспомнить. А тебя есть за что любить. То я тебе не как мать, по-бабьи говорю правду! — Она выпустила дочь из объятий.

Римма смотрела на врачей глазами, полными благодарности. Вот так впервые поговорила с матерью. Все поняла, все дошло, со всем согласилась без споров.

Ее вскоре выписали из больницы под расписку матери. Та обещала ежемесячно привозить дочь на обследование, беречь ее от стрессов и нежелательных встреч.

Елизавета Николаевна, увозя домой дочь, звонко расцеловала врачей. И сказала на прощание Бронникову:

— Вот ведь всю жизнь стыдилась я появляться даже вблизи дурдома, чтоб никто не принял за стебанутую. А судьба вона как подсуропила, пришлось прийти. И диво! Именно тут увидела людей, по-настоящему умных и добрых, сердечных… Как жаль, что за стенами больницы очень мало таких…

Они уехали все втроем. Римма долго махала рукой из окна машины.

— Вот и эта навсегда покинула нас! — вздохнул Юрий Гаврилович вслед. И добавил: — А ведь счастье как раз в том, что уехала сама, домой, насовсем!

— Думаете, больше не полезет в петлю? — тихо спросил Петухов.

— Теперь уверен. У нее прекрасная мать, такая не даст в обиду своих. А и Римма изменится скоро.

— Интересно, а что эта мамка утворила с зятем?

— С бывшим зятем? Мне она рассказала сразу. Потом лишь услышал от нее подробности. Ну и женщина, скажу тебе! Преклоняюсь перед такими! — хохотнул Юрий Гаврилович.

— Что ж она с ним отмочила? — спросил Иван.

— Не убила, нет, она применила их! Ты же помнишь, Елизавета Николаевна говорила о даче за городом? Так вот там домишко не слабый. В два этажа и все коммунальные удобства. Построила с расчетом на дочь и внучку! Внутри все готово. Даже евроремонт сделала. А вот снаружи решила отойти от пещерных условностей и там, где был все годы участок, вздумала отгрохать бассейн. Как тебе задумка бабья? Причем он будет крытым. Купаться и плавать в нем можно круглый год. Размеры намечены приличные — все шесть соток под бассейн отвела. Ну и глубина стандартная, на два с половиной метра. Сейчас там земляные работы идут, копают котлован. Как думаешь, кто?

— Бульдозер, конечно! Или экскаватор!

— Шалишь! Андрей с бабкой! В четыре руки!

— Эти до конца жизни не справятся, — отмахнулся Петухов.