Тропа Кайманова - Анатолий Чехов

— Товарищ полковник, разрешите не отвечать на этот вопрос. Вы же знаете...

— Знать-то я знаю, да что мне с вами делать, не представляю. Ястребилов уж и рапорт подал...

Андрей ожидал, что полковник скажет, какой рапорт подал бывший комендант, но Аким Спиридонович, ничего не объясняя, сказал:

— Тебе и за то спасибо, что не отказываешься от своих «сорока чистых, сорока нечистых».

«Да уж действительно ноев ковчег, — подумал Самохин. — Хорошо, что Артамонов не знает историю с собакой...»

А полковник, точно прочитав его мысли, неожиданно спросил:

— Что это вы бродячих собак взялись стрелять? Да еще во дворе оперпоста? Дела вам мало? Мне доложили, а я, честно говоря, не поверил: не похоже на тебя, Андрей Петрович.

«Здорово работают информаторы Ястребилова, — подумал Самохин. — Значит, и здесь, на посту, у него свои люди? Интересно, кто о собаке доложил?»

— Товарищ полковник, я не осуждаю Галиева: он, может быть, на свой лад, но общественно полезное дело сделал.

— Бродячая собака — куда ни шло, — сказал Артамонов. — А вот за набитые спины лошадей «алименты» с тебя... Ну ладно. Что-то и впрямь слишком густо на тебя посыпалось. Ничего, переживешь. В общем, готовь свое войско к инспекторской, нагрянем на днях. Может быть, присутствие начальника отряда заставит подтянуться твоих солдат.

Самохин положил трубку, но не успел отойти от телефона, как опять раздался звонок. Он не сразу понял, что за женщина говорит с ним.

— Андрей Петрович! Не у тебя ли Яков?.. А где он?.. Знаю, что такое не спрашивают, еще и по телефону, но... места себе не нахожу... Сколько раз уезжал, неделями пропадал, такого чувства не было...

— Ну что ты, Оля, — как мог спокойнее ответил Самохин. — Куда он денется, твой Яков? Инспектирует дальние заставы. С вечера был в Ашхабаде, уехал на фланг участка...

— А ты мне не врешь, Андрюша?

— Зачем мне врать? Позвони через полчаса, наведу справки...

Ольга вздохнула, хотела еще что-то спросить, не спросила, только сказала:

— Позвоню...

«Чего это она?» — раздумывал Андрей, собираясь позвонить полковнику, чтобы узнать, как дела у Якова.

Телефон не дал ему долго раздумывать, снова властно потребовал к себе. В мембране обеспокоенный голос полковника Артамонова:

— Слушай, Андрей Петрович! Только что доложили: в Карагаче ЧП. На базаре Кайманов и Барат с Абзалом удачно вышли на калтамана Клычхана Баба-Бегенча. Пока его брали, Кайманов, никого не предупредив, исчез. Боюсь, не попал ли впросак?..

«Вот тебе и сердце-вещун», — невольно подумал Самохин об Ольге.

— На Кайманова вроде не похоже, товарищ полковник, — сказал он осторожно.

— Знаю, что не похоже. Но ведь и на старушку бывает прорушка. В общем, подняли в Карагаче и наши посты, и милицию, и уголовный розыск. Амангельды с Баратом и Лаллыкханом с помощью Абзала ищут следы в окрестностях — пока ничего... Ты на всякий случай имей в виду: хоть между Карагачем и нашей границей все Каракумы, будь и на Аргван-Тепе повнимательнее: участок отряда перевожу на усиленную.

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— И вот еще что, — продолжал Артамонов. — Чуть не забыл... Вместе с ветврачом майором Шартухом к тебе выехала Светлана Николаевна. Прими ее по-человечески... Она собирает строителей со всех поселков, мобилизует женщин на курсы медсестер — для своего филиала на Даугане...

— Товарищ полковник, я и без подсказки принял бы Светлану по-человечески, — обиженно сказал Самохин.

— Ну ладно, ладно, я ведь только так... Сам всей душой рад бы ей помочь, да как поможешь, когда такое дело... Я не про госпиталь. С госпиталем она справится. Ну чего молчишь? В общем, прими Светлану Николаевну так, чтобы на душе у нее посветлело! На то ты и политработник! Это звание с тебя никто не снимал! Не к чужим она, к родным со своими заботами едет! Все! Потом доложишь мне!..

Полковник бросил трубку.

Андрей понимал добрую душу Акима Спиридоновича, смущенного тем, что ни в какие рамки устава и гражданского кодекса не втиснешь эту историю. Чем можно помочь Светлане в таком деликатном, очень личном деле? А кто поможет Ольге Каймановой? И самому Якову?..

Ну что ж, раз Светлана едет сюда, надо встречать.

Андрей глянул в окно и увидел остановившегося возле ворот оперпоста высокого и худощавого техника-интенданта второго ранга Ковтуна.

Как раз в это время к воротам подходил отряд во главе с оставшимся за старшину сержантом Белоусовым. Младшим наряда шел переводчик Вареня.

— О, Иване! Дывысь[31]! — забыв о субординации, радостно встретил он своего земляка.

Несмотря на разницу в званиях, оба они, и Вареня, и Ковтун, искренне обрадовавшись, обнялись у всех на виду.

— Оце добре! Ще одна ридна душа е! — продолжал счастливый Вареня. — Бо дуже важко було мени одному, дуже важко.

— Чего ж одному-то, — осматриваясь по сторонам, возразил Ковтун. — Вон сколько народу!

— Та ти ще салаги необстрилянни. Ты их попытай, чи хто був за граныцею або у писках? Га?..

Глядя на эту пару, Самохин почувствовал, как холодок пробежал у него по спине.

Уж действительно, по отдельности Вареня и Ковтун это, может быть, не больше, чем петарды: треску много, а вред небольшой. Ну а вместе — всего можно ожидать от этой пары.

Самохин вышел из помещения, приветливо встретил техника-интенданта, который доложил, что прибыл для дальнейшего прохождения службы.

— Ну что ж, устраивайтесь, знакомьтесь с людьми. Как раз у нас намечаются гости — майор ветеринарной службы Шартух с терапевтом Ашхабадского госпиталя Светланой Николаевной Левко. Пообедаем, да и, благословись, принимайтесь за работу. Дел нам предстоит немало. Проверим все сверху донизу.

Едва Андрей проводил Ковтуна к помещению оперпоста, как у ворот остановилась полуторка и на обочину соскочил из кузова ветеринарный врач майор Шартух, весивший, как злословили остряки, тридцать пять килограммов вместе с пистолетом.

Сейчас, в присутствии Светланы щупленький Шартух выглядел еще неприступнее, чем обычно, даже как будто ростом повыше стал.

Быстрым движением он одернул китель, распахнул дверцу кабины:

— Светлана Николаевна, прошу!..

С подножки полуторки спрыгнула Светлана.

— Белоусов, — вполголоса окликнул Андрей еще даже не приступившего к своим обязанностям нового старшину.

Тот привычно встал по стойке «смирно».

— Да не тянись ты, а быстренько соображай: гости у нас...

— Понял, товарищ капитан.

— Только учтите, курятину я не люблю, — весело здороваясь с Андреем, Ковтуном и Белоусовым, сказала Светлана. — Хоть и говорят, — добавила она, — что у вас это фирменное блюдо.

— И вы знаете? — скрывая досаду и в то же время чувствуя, как легко стало от ее шутки, спросил Андрей. Он готовился встретить расстроенную, растерянную женщину, а приехала веселая, насмешливая красавица, вспорхнувшая с подножки машины во всеоружии своего обаяния.

— Все знают, — заверила Светлана. — Никто и ничто мимо медицины не проходит. Мы еще и с лошадками вашими кое о чем поговорим...

— Ну, лошадки — это уже по моей части, — начал было с непривычным для него добродушием Шартух. — Вы, Светлана Николаевна, пока устраивайтесь, а мы с капитаном посмотрим, что тут за дела.

— А я тоже люблю лошадей, — решительно заверила Шартуха Светлана. — Если не возражаете, посмотрим вместе.

Она ободряюще глянула на Андрея, будто хотела сказать: «В обиду не дам».

Самохин, чувствуя, как губы сами расплываются в улыбке, незаметным движением тронул подбородок: достаточно ли хорошо сегодня побрился? И тут же поймал себя на желании так же хорохориться, как топорщился сейчас перед Светланой майор Шартух.

— И подворотнички проверим, и кто как побрит... — насмешливо добавила Светлана.

«Все видит, — невольно подумал Самохин. — Знала бы, что куда-то подевался Кайманов, может быть, иначе себя вела. А если знает и все это наигрыш, а у самой на душе кошки скребут? С чего бы ей, бедной, веселиться? Только в работе и забывает обо всем».

— Тогда разрешите прежде всего вспомнить свои обязанности хозяина, — сказал Андрей. — Сначала за стол, пообедаете, отдохнете, а потом уж и подворотнички, и лошадки.

— Не-е-ет, — довольно-таки зловещим тоном возразил Шартух. — Начнем все-таки с лошадок.

Но пообедать вместе со Светланой и Шартухом Андрею не пришлось: на крыльцо оперпоста выскочил дежурный и доложил:

— Товарищ капитан, вас к телефону.

— Покажите гостям, где умыться, а потом проводите ко мне, — приказал ему Андрей и повернулся к приехавшим: — Прошу извинить...

Войдя в канцелярию, Андрей взял трубку.

— Товарищ капитан, — хрипел в трубку чей-то приглушенный голос. — Товарищ капитан, у нас на разъезде оставили пять пачек чая и бутылку коньяку. Хо-ороший коньяк. Ждем в гости...