Плата за обман - Анна Владимирская

— Вера Алексеевна, — сказан он с чувством. — Я вам очень признателен. Честно. Но…

Вера молча и с наслаждением пила кофе. «Круассанчик бы сейчас!..» — подумала она.

— Я был почти все время с вами. Знал то же, что и вы. Может, расскажете, как вы догадались, что Мира скоро вернется? Как вычислили эту парочку?

— Пожалуйста, — кивнула Вера. — Начнем с записи. Той, что вы мне показывали, с видеокамеры наблюдения в аэропорту «Борисполь».

— Но там ничего интересного не было.

— Для вас и всех остальных, но не для меня. Дело в том, что у меня глаз иначе устроен. Если я видела человека один раз, то могу его узнать даже через много лет. С бородой и усами или без них. С другой прической и после пластической операции, если это женщина. Вот так…

Сергей молчал, не решаясь ничего возразить. Каждый раз, когда он говорил ей «Не верю», эта удивительная женщина доказывала, что он ошибается.

— Но вы не расстраивайтесь. Наверняка все, кто до меня просматривал эту запись, следили за входом в женский туалет. И никому не пришло в голову обратить внимание на тех, кто выходит из мужского. Там обе двери рядом, помните? Они закрыты высоким, выше человеческого роста матовым стеклянным экраном. Наверняка охранник ваш стоял сбоку и обращал внимание только на женщин, хотя и мужчины выходили почти оттуда же. Поэтому он и не заметил Миру, которая появилась в мужской одежде…

— Что?!

Вера улыбнулась одними глазами.

— Ага, вижу, она вам никаких подробностей не рассказала. Вот бесенок!.. Да, я на записи узнала девочку. Она была одета в кенгурушку с натянутым на голову капюшоном, джинсы и кроссовки. Причем узнала по походке. Во второй раз смотрела внимательнее, увидела, как на пальце подростка что-то чуть сверкнуло. Это было ее кольцо, я его запомнила: изумруд. В третий раз присмотрелась к едва видной из капюшона щеке и убедилась, что это Мира.

— Вот оно что… — протянул Старостин.

— Именно. Она все продумала. Охранник ожидал увидеть девушку в гламурном платье, с длинными волнистыми волосами. На подростка никто не обратил внимания. В общем, так я узнала, что Миру никто не похищал, она сама удрала. Для чего пятнадцатилетняя девочка, дочь миллионера, может устроить такой финт? Прямо скажем, шокирующий. Вариантов немного. Тут следователем быть не обязательно, и даже талантливым психологом. Что-то ее сильно не устраиваю. Чего-то не хватало такого, о чем иначе она заявить не могла. Понимаете?

— Кажется.

— Надо было посмотреть ее жилье, чтобы понять это. Визит в Москву убедил меня: у девочки есть своя жизнь. Мотоцикл, конечно, аргумент весомый, но главное другое. Рисунки в папках, фотографии в ящиках стола — и всюду ее мама. Мира скучала, хотела общаться с мамой, значит, ей не давали такой возможности. Уже потом от нее самой я узнала, что права и что там еще деньги замешаны…

— А как вы эту парочку вычислили?

— По логике вещей, следовало пройти Мириным путем, чтобы узнать, с кем она общалась, кто ей помог сбежать. Тогда можно было бы предполагать, где она находится. Фотосессии и интервью с девочкой-кутюрье делали в нескольких изданиях. Я начала с «Эгоиста», и мне повезло. А может, интуиция… Там произошло вот что. Главный редактор Глеб Дегтярев вначале демонстрирует отсутствие интереса к Ладыгиной. Он поручает начинающему репортеру брать у нее интервью, заведующей отделом моды запрещает это делать. Дескать, слишком много чести. Возможно, и так… Но почему же он тогда без мыла лезет на фотосессию? Зачем присутствует, общается с «зеленой девчонкой, чей бизнес сделан на деньги папочки»? И даже развлекает ее анекдотами.

— Да, это неспроста.

— Вот потом, когда вы мне нашли информацию, что Дегтярев с Ладыгиным пересекались, это «неспроста» обрело смысл и подоплеку. К тому же там, в редакции, убили стилистку. Сразу же после объявления награды в десять миллионов. Наверное, эта сумма обострила память Инги, и она что-то вспомнила. Иначе зачем ей так срочно понадобилось убегать с совещания? Кстати, позже в моей памяти всплыло, что Дегтярев запнулся, когда я попросила провести меня к стилистке. И когда ее обнаружили мертвой, он быстро велел всем сотрудникам собраться в большой комнате и не выходить из нее. Вроде законопослушный шаг, все верно… Но почему запнулся? Я предположила: а что, если он знает, кто убийца? И знает, почему ее убили: чтобы она о чем-то, связанном с Мирой, молчала. А что, если Инга этим с кем-то поделилась и еще кто-то из сотрудников в опасности? И вот, чтобы убийца не мог больше никому свернуть шею, он всех собирает и держит на виду. Я тогда еще не предполагала, что это практически он и есть. Ульяна всего лишь его инструмент. Кстати, ее совсем легко было вычислить — она же все время рядом с ним. Я внимательно прочла ее биографию, все, что вы мне собрали, и поняла ее. Если Дегтярев просто глупец с амбициями, то она — маргинальная личность, садистка. Не выносит красоты, от радости ее тошнит, зато все негативное радует. Есть такие особи, чувствительные только к черному.

— М-да… — протянул Старостин. — Веселенькое дело. Я еще вот что хотел…

— Секунду. Не могли бы вы мне купить булочку какую-нибудь? К кофе, — попросила его Лученко.

— А… Конечно, — кивнул он и вышел.

В агентстве уже никого не было. Ключ от входной двери Даша дата Вере, чтобы она закрыла, когда все закончится.

— Вот, пожалуйста. — Мужчина принес две сырные палочки. — Угощайтесь. Вот что я хотел сказать. Выходит, без вас ничего бы у нас не получилось. Вы узнали Миру на видео. Вы еще раньше поняли, что она чувствует себя дискомфортно…

— Да, я ее тестировала… Спросила, например, кем из животных она хочет быть. На этот вопрос отвечают по-разному. Мужчины чаще называют медведя, это выбор силы. Моя подруга, актриса, выбрала пантеру — хищницу. А Мира предпочла легкий полет, парение над камышом и переливчатые крылья… Ну, там еще был ландыш, го есть чистота и неуверенность в своих силах. Кроватка — уязвимость, желание защититься… Из музыкальных инструментов Мира, не задумываясь, выбрала скрипку. И это вовсе не банальный выбор первого попавшегося инструмента, девушка осознанно хотела, чтобы музыка напоминала человеческий голос. Ведь именно скрипка ближе всего к созвучиям живого голоса. Ей не хватало теплого разговора, участия, общения — вот такой я сделала вывод… Извините, я вас перебила.

— Дальше вы предложили «встречную» награду за живую и здоровую дочь Ладыгина. До этого мы не додумались бы никогда. Если б Марат Артурович заплатил во второй раз, неизвестно, что случилось бы потом.

— Это точно, — согласилась Вера. — Наверняка не очень хорошее. Дегтярев и его помощница именно после контрпредложения занервничали. Это все цепная реакция моей придумки. А когда они занервничали, Мира поняла, что они мерзавцы, и удрала. Иначе бы зачем ей удирать, она бы и сейчас там сидела и ждала, что ей принесут папины деньги, которые она хотела маме преподнести.

Старостин продолжил:

— Все это замечательно. Однако вы во всеуслышание рассказали тут о Мире всю подноготную. Из этого следует, что известная кутюрье — девушка с червоточиной. Хотела собственного папу-миллионера облапошить… Выходит, позор на весь мир! Эти бравые ребятки теперь такого понапишут!.. Так? И ее дизайнерский образ сильно проиграет. Неужели нельзя было кое о чем умолчать, а, Вера Алексеевна? Ведь Ладыгин меня теперь уволит.

— Снова вы об увольнении, — ответила Вера безмятежно. — Боитесь? А ведь самодостаточная личность ни от кого не должна зависеть… — Тут она слегка опечалилась. — И все-таки вы не правы. Начнем с того, что Мирин дизайн теперь будут покупать еще охотнее. Бум у нее наступит в продажах, уж поверьте! Ей нечего стесняться, она на своих ошибках учится. А папочке Ладыгину передайте, пожалуйста, что это он, в сущности, виноват в самопохищении дочери. Потому что не давал ей встретиться с мамой. Чрезмерно опекал и охранял. При этом даже не сам лично, а через наемных своих людей, через вас. Так что пусть тоже учится на своих ошибках. Ничего. Вся эта сомнительная история папе с дочкой все же не повредит. А может, — загадочно улыбнулась Лученко, — и не только им.

Старостин вздохнул.

— Еще что-нибудь передать?

— Да, передайте.

— Слушаю.

— Передайте своему шефу, что для золотой рыбки у меня есть одно желание. Если он считает, что должен мне что-нибудь, пусть купит билет на самолет в Нью-Йорк.

Мира Ладыгина теперь свободно встречалась с мамой, когда ей только хотелось. Причем ездила в гости на мотоцикле. Отец, к ее удивлению, вовсе не запрещал, не ругался, не давил на психику — мол, будь осторожна и все такое. Наоборот, когда увидел ее «Харлей Дэвидсон», у самого глазки загорелись! Попросил прокатиться, сделал круг по территории усадьбы, потом на шоссе — и как газанет! Нет, все-таки папка у нее классный!