Русские сказки, богатырские, народные - Михаил Чулков

– Несчастная Государыня злополучных твоих подданных, – сказал он, – ещё нам рок судил тебя видеть! Но, увы! тогда, как не можешь ты подать отрады бедному своему народу. Сила мучителя нашего слишком велика, чтоб можно было его лишить её. Все вельможи и войска на его стороне. Здесь дни твои в опасности. Спасайся, Государыня, чтоб не стала и ты жертвою ненасытного тирана. Терпи, о единственная наша надежда! Пока гневный рок не перестанет свирепствовать, и защитники невинных, справедливые небеса, не избавят тебя и нас от нашего гонителя.

Что было отвечать Остане, как не усугубить печаль свою и слезы. Опасность принудила её и отца моего, в тот же час оставить пределы чешские, и обратно направиться в путь к Новгороду в Россию. Во время дороги, говорила Остана отцу моему: «Любезный Святобой! Теперь ты видишь, что всякое человеческое благополучие ничто иное, как сон и привидение. Иметь его – удовольствие большое; но потерять прискорбно. Могла ли я подумать, чтоб не до конца препроводила я счастливо жизнь мою, и её похитило бы какое-либо злополучие? Я была дочерью великого государя; но знатное положение не избавило меня от жесточайших напастей. Ныне я повержена на дно всех бед, забыта всеми, и не имею иной надежды, кроме как на тебя, дражайший Святобой; но и ты со мною столько же несчастен. Я хотела во удовлетворение твоей ко мне любви, и твоего ко мне попечения, принести тебе скипетр Чешский; а нынче сама стала беднее последнего моего подданного. И когда уже я столь злосчастна, то по крайней мере счастлива тем, что не станут возмущать дух твой несносные мысли о неравенстве нашего состояния. В сердце твоем имею я больше, чем престол Чешский».

Святобой подтверждал ей клятвы о вечной верности, и ласки его мало-помалу уменьшали величину его скорби. Они продолжали путь свой около половины месяца, не встречаясь ни с какими злоключениями. Уже печальные мысли изглаживались в их памяти, но на кого свирепое несчастье растворит алчный зев свой, и начнет пожирать его благополучие, тогда с каждым шагом глотает оно спокойствие того несчастного. Проезжая один лес, подверглись они нападению разбойников. Превосходящая их сила не отняла природной россиянину храбрости. Он со своими служителями сопротивлялся им отчаянно. Большая часть злодеев пала бездыханными от рук их. Он спас жизнь свою и имение. Злодеи оробели, и обратились в бегство; но успели увезти возлюбленную его Остану, защитить которую он не успел. Тщетно старался отец мой их преследовать. Они скрылись, как блеснувшая молния в пустоте лесной. Отчаяние и горе овладели Святобоем во всей своей необъятности. Печальные картины взволновали кровь его, тоска рвала пораженное его сердце, и он едва не лишил сам себя жизни, в первых стремлениях этого движения. Потом жалость и любовь, торжествующая над его чувствами, заступив место гнева, наполнили мучительными томлениями его душу. Плачевный стон его разливался по окрестностям того места. Лес и долины наполнялись его жалобами. Но что в них было пользы? Печальное эхо повторяя их, не приносило ни какой помощи Остане, ни ему отрады. Успокоившись несколько, бросил он обоз свой, и приказав одному из слуг дожидаться себя в Винете, сел на лошадь и поехал искать Остану. Продолжая путь свой чрез два месяца по пустыням, и не видя ни малой надежды открыть место, где скрылись похитители его любезной, печаль его возросла до крайности. От беспрестанной езды и голода так он ослабел, что походил более на тень, нежели на живого человека. Томные члены принудили его напоследок лечь близ колодца на долине у великой горы. Он заснул тут, и по пробуждении своем, увидел себя лежащим на коленях престарелой женщины. Удивление его от этого неожиданного явления было столь велико, что он, в робости вскочив, обратился было в бегство; но старушка та, окликнув его по имени, принудила остановиться.

– Бедной Святобой! – говорила она. – Не убегай от меня; может я окажу тебе какую нибудь помощь. – Изумление его усугубилось, услышав, что она его знает. – Не удивляйся, – продолжала она; – я – волшебница, старающаяся оказывать помощь всем несчастным. Поди в мою пещеру, укрепи себя пищею, и после ожидай всякой отрады от моей власти.

Человек злополучный не рассуждает о опасностях, и последует всему, показывающему ему вид надежды. Он пошел за нею. Придя на середину горы, ударила волшебница жезлом своим о каменный утес, который, растворясь надвое, открыл её пещеру. Там поставила она ему обед из древесных плодов, который показался ему тем вкуснее, что он уже несколько дней не вкушал пищи. Желание узнать о дражайшей своей Остане, принудило его весьма скоро кончить стол свой, и просить уведомить его, жива ли его любезная, и где может он найти ее.

– Утешься, Святобой, – говорила она; – злоключения ваши скоро найдут конец. Суровый рок королевны утомился, преследуя ее. Теперь уведомлю тебя, что случилось с нею с вашего разлучения. Разбойники увезя ее, приехали на место своего убежища. Красота её учинила то, что каждый пожелал владеть ею один. Это возбудило в них рознь, и потом кровопролитную драку, во время которой успела она спастись бегством. Не ведая, в какое место обратить путь свой, шла она, куда вела её жестокая судьбина. Попавшаяся дорожка привела её к жилищу волшебника, называемого Всезлобом. Она досталась ему в добычу, и терпит гонение от того, что не склоняется на скотские его желания. До сих пор старался он склонить её ласками; но не имея успеха, определил получить то силою, как скоро возвратится с волшебного собрания на берегах реки Днепра, в котором он предводительствует. Поспеши избавить дорогую твою Остану, и очистить свет от его тиранства. Это жезл, (который она подала ему) довезет тебя вместо лошади в его жилище. Там у ворот найдешь ты растущий великий травяной стебель. Сорви его и положи под правую мышку. Это укроет тебя от глаз волшебника. Потом переломи надвое жезл, и верхнюю часть его брось за себя, а нижнюю вперед. Тогда позади себя ты найдешь меч, а впереди – ключ к замку ворот его дома. Отопри замок, и войдя, притаись за вереею[52], и ожидай Всезлоба. Вороты сами опять затворятся и замок замкнется. Когда тот придет, ты удобно можешь отсечь ему голову, и спасти свою любимую. Ступай, Святобой, не трать времени. Я желаю тебе успеха. Когда же окончишь все, в чем дала я тебе наставление: сними с трупа убитого волшебника висящий на шее его талисман, и дожидайся меня к себе в его дом. Талисман этот ты должен будешь отдать мне; а я за это в одну минуту принесу тебя с Останою в Винету». Отец мой обещался исполнить все сказанное, и поблагодарив, сел на жезл, который и помчал его с невероятною скоростью.

Меньше четверти часа прошло в пути; остановился волшебный жезл, везущий отца моего, у ворот двора Всезлоба, окруженного дремучим лесом и высокими горами. Ограда его была сдавлена из черных камней столь страшным образом, что от одного взгляда волосы на отце моем стали дыбом. Однако ободрясь, сорвал он тот стебль, о коем сказывала ему волшебница, и положив его под правую мышку, он переломил жезл, и бросил, как было ему приказано. Впереди себя увидел ключ, а позади меч. Надежда его увеличилась при исполнении слов волшебницы. Он отпер замок, и отворив ворота вошел на двор. Смертоносные и вредные человеческому роду травы, росли внутри него. По середине двора стоял колодец, ключ которого вместо воды бил ядовитым соком. Пар исходящий от него, составлял вонючую мглу, покрывающую весь двор. Словом, весь дом был сделан не по-человечески, и все видимое тут не имело естественного знака, а казалось собранием ужасов, и жилищем смерти. Сам ад, едва ли показался бы страшнее отцу моему. Кровь в нем остановилась, и он почти лишился чувств; но мысли о сохранении любимой его Останы, больше чем собственная опасность, принудили его опомниться, и стать за столбом, затворившихся сами собою ворот.

Не долго ждал он Всезлоба. Страшный вихрь, свист, и отворившиеся с треском ворота, возвестили приход его. Волшебник вошел. Сама адская злоба имеет вид не столь страшный, каков был его. Но отец мой его не испугался, и по совету волшебницы, ощутив отвагу, возвел руку, и одним ударом поверг к ногам, отделив от тела именем, видом и делами голову Всезлоба. Он сдернул с него талисман и пошел искать Остану. Ему не стоило труда, дойти в её заключение. Волшебные двери лишились своей непроходимости со смертью их злого хозяина. Он вступил в дом, неся в руках голову волшебника. Остана обомлела, увидя его. Она сочла его за волшебника, пришедшего совершить над нею последнее свое варварство. С трудом смог отец мой, привести её в чувство. Она узнала его, и вскричав: «Ах! Любезный Святобой! Тебя ли вижу?» – упала в обморок. Радость едва не пресекла жизнь её, и не поразила последним ударом моего родителя. Но поскольку тогда уже окончались часы её несчастий: то она скоро пришла в себя, и узнала что находится безопасности. Кто был влюблен, или сносил подобные злосчастия: вообрази тогдашнее восхищение этой любезной четы, когда увидели они себя опять соединенных.