Путь домой - Алекс Войтенко

излечимое заболевание. Есть немало случаев успешного исцеления подобных больных не только у нас, но и за рубежом. Еще в восемнадцатом веке Арман де Пюсегрюэн, при помощи магнетических техник вводил своего работника Виктора Раса в некое сомнамбулическое состояние: Виктор проявил способность бодрствовать во время сна. При пробуждении он оказывается неспособен вспомнить того, что делал в изменённом состоянии сознания, тогда как в последнем он сохранял полную осведомлённость о событиях, случавшихся с ним и в обычном состоянии сознания, и в изменённом. Арман де Пюсегрюэн прихошел к мнению, что данный феномен схож с сомнамбулизмом, и назвал его «магнетическим сомнамбулизмом». Это открытие сделало возможным рассматривать явление множественной личности, как синдром, который можно диагностировать и лечить.

Причинами этого расстройства могут служить тяжёлые эмоциональные травмы в раннем детстве, повторяющееся экстремальное физическое, сексуальное или эмоциональное насилие, а также последствия сотрясения мозга, частичной потери памяти, и тому подобного, не выявленные ранее. Данное расстройство является крайним проявлением диссоциации — механизма психологической защиты, при котором человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. Этот механизм полезен, так как он позволяет человеку защититься от избыточных, непереносимых эмоций, но в случаях чрезмерной активации данного механизма появляются диссоциативные расстройства. Вопреки расхожему заблуждению, диссоциативные расстройства не связаны с шизофренией.

Я читал, выписки из переданного мне дела, и со стопроцентной уверенностью, могу диагностировать именно Синдром Множественной Личности.

Ну посудите сами, больной потерял память в результате крушения летательного аппарата. Какое именно воздействие при этом получил на свою голову, и соответственно мозг было совершенно непонятно. Но благодаря, сильной воли, подавил свои страхи, и сумев подняться до первоначального состояния нашел в себе силы стать пилотом. Согласитесь, это даже не водитель автомобиля, и даже не гонщик болида на трассе формулы один. Все же пилоты находятся в гораздо более стрессовых ситуациях постоянно в течении долгого времени. Очень возможно, если следовать выводам профессора Шнайдера, подобная работа, позволяла человеку держать в узде свои диссоциативные психические расстройства. И лишь резкая смена фронта деятельности выявила подобные отклонения в организме.

В этом человеке, как бы смешались три личности. Первая — недалекий паренек, из всеми забытого городка на окраине обитаемого мира, которого обвинили в убийстве соплеменника, и поставили перед выбором. Либо стать изгоем, либо последовать за погибшим. Я даже уверен, что ничего подобного, на самом деле не происходило, скорее, здесь сыграла роль, какая-то детская травма, случившаяся достаточно в раннем возрасте. И мужчина лишь додумал произошедшее и во всем обвинил самого себя. А детские фантазии просто облекли все это в подобную форму.

— В этом вы правы профессор. У нашего пациента, погибли родители, и вполне возможно, что в их гибели в какой-то степени виноват наш подопечный.

— Вот видите! Именно это я и имел в виду.

— Но как тогда объяснить некоторые нестыковки?

— Например?

— Вот послушайте. Пациент утверждает, что авария летательного средства привела к тому, что он полностью потерял память. И в тоже время находясь в гипнотическом трансе, рассказывает буквально все происходившее с ним до момента катастрофы.

— Это естественно. Гипноз временно открывает долговременную память человека. И то, что человек, казалось бы, давно позабыл, с помощью введения в гипноз, позволяет «вспомнить», правда, после выхода их этого состояния, он опять все позабудет. Я упоминал, чуть ранее об опытах Армана де Пюсегрюэна. Это как раз тот самый случай, когда в измененном состоянии человек «вспоминает» все что с ним происходило, и тут же «забывает» это возвращаясь в обычное состояние. Кстати предвижу ваш следующий вопрос. Знание языка находится, как бы это сказать, в другом отделе памяти головного мозга, и если человек, получивший черепно-мозговую травму, сохранил возможность речевого аппарата, то с вероятностью в девяносто процентов, он сохранит и все языковые знания, бывшие у него до этого момента. А то и добавит иные, с которыми он как бы и не мог сталкиваться в этой жизни. Как, например у нашего подопечного откуда-то взялись знания языка индейцев Семако. Учитывая, что данная народность живет в месте, котором наш подопечный ни разу не бывал, та еще загадка, но тем не менее подобное случается не сказать, чтобы и часто, но все же иногда происходит.

Диссоциативные расстройства идентичности тесно связаны с механизмом психогенной амнезии — потери или приобретении ложной памяти, имеющей чисто психологическую природу, без органических поражений головного мозга. Это психологический защитный механизм, посредством которого человек получает возможность вытеснять из сознания травмирующие воспоминания, но в случае расстройства идентичности этот механизм помогает личностям «переключаться». Слишком сильное задействование данного механизма часто приводит к развитию общих повседневных проблем с памятью у пациентов, страдающих расстройством идентичности.

У многих пациентов с диссоциативным расстройством идентичности, также наблюдаются явления деперсонализации и дереализации. Случаются приступы замешательства и растерянности, когда человек не может понять, кто он такой. Наиболее часто встречающийся подход к лечению диссипативного расстройства идентичности заключается в облегчении симптомов, чтобы обеспечить безопасность индивида, и в интеграции различных частей в одну хорошо функционирующую идентичность. Лечение может происходить с использованием различных видов психотерапии — когнитивной психотерапии, семейной психотерапии, клинического гипноза, а так же электрохимической диффузии по методу профессора Довженко.

— И что же в таком случае делать?

— Подобное заболевание, вполне поддается лечению. Не стану утверждать, что после него человек будет полностью здоров, но будет чувствовать себя вполне приемлемо. Разумеется привлекать такого к оперативной работе, я бы не стал, но учитывая его прошлые заслуги, вполне можно было бы отправить в отставку, или резерв, для использования, во время войны, буде такая произойдет. Разумеется это решать не мне. Я просто высказал свое мнение, как врач.

* * *

Я не знаю, что повлияло на этих людей, но от меня в итоге все же отстали. Правда при этом, перевели в палату интенсивной терапии, и испытывали на моей тушке всевозможные нововведения, которые так или иначе, должны были привести меня в норму, по мнению медицинского персонала. Кололи уколы, ставили клизмы, мазали зеленкой и мазью Вишневского, а после установив какую-то аппаратуру щекотали электрическим током. Это было похоже именно на щекотку, хотя порой и было ощутимо неприятно. Сколько времени, все это продолжалось я не знаю.

В конце концов, меня признали относительно здоровым и выписали из больницы. Незадолго до того, как меня отправили лечиться, мне объявили о том, что оказывается Серхио Антонио Бандерас, или вернее Сергей Антонович Знаменский действительно должен был выполнить важное задание Советского правительства. Но из-за собственных амбиций, сорвал